— Мне как-то жутко, — прошептала она. — Все это так странно… И мне очень холодно.
— Я затоплю камин, тетя! — сразу же отозвался Оливер.
— Да, сделай это, пожалуйста. А ты, Хелена, посмотри, что там с окном, ладно? Может, просто сквозняк?
— Наверняка так и есть, — уверенно сказала Хелена. — Нужно реально смотреть на вещи.
Хелена быстро вышла из столовой. Она всегда была практичной женщиной и ко всему в жизни относилась здраво и рассудительно. К смерти она относилась, как к чему-то само собой разумеющемуся.
Хелена почувствовала холодное дуновение. Ее начало знобить. Перед дверью в спальню брата она на секунду замешкалась, но затем вошла в комнату.
Лорд Эдвард лежал на своей огромной кровати. На его лице застыла странная улыбка. В руках он держал розы, которые Хелена принесла из парка после того, как сердце ее брата остановилось.
Окно было открыто, тяжелые шторы колыхались на ночном ветру. В комнату заглядывало ясное звездное небо, кажется, наконец-то распогодилось. Хелена закрыла окно и уже собиралась выйти из спальни.
Однако у дверей ее удержал шедший из ниоткуда голос.
— Продай замок, — услышала она. — Он приносит несчастья. Нэлли, о Нэлли!
Хелена похолодела от ужаса. Она медленно повернулась. Лорд по-прежнему лежал на своем смертном одре, окно было закрыто. Какое-то время женщина стояла, прислушиваясь к мертвой тишине этой жутко неуютной спальни, затем собралась с духом и быстро вышла в коридор. В столовой она сказала, что все в полном порядке.
* * *
Похороны лорда Эдварда превратились в настоящее светское событие. Массивный резной дубовый гроб стоял на украшенном цветами катафалке в часовне замка, окруженный множеством свечей в серебряных канделябрах. Длинная вереница прощающихся безмолвно тянулась в часовню. На улице оркестр тихо играл траурный марш.
Позднее восемь мужчин, одетых в торжественные национальные одежды, отнесли гроб с останками лорда к склепу, расположенному в парке, окружавшем замок.
Лишь родственники сопровождали мертвого лорда в его последний путь, под мрачные своды пахнущего плесенью склепа. Они долго стояли у последнего пристанища лорда Эдварда, затем дворецкий закрыл тяжелую, обитую железом дверь в склеп.
После этого для приглашенных гостей в одном из парадных залов замка Вудринг были устроены торжественные поминки. Было много речей и воспоминаний. Патрик не находил себе места и заметно нервничал, ведь скоро должны были огласить завещание. Парень, который вечно сидел на мели, рассчитывал на приличную долю состояния своего, мягко говоря, небедного дяди.
— Когда уже закончится весь этот цирк? — шепотом спросил он брата и с нескрываемым раздражением тихо выругался.
Вдруг тяжелая кованая люстра на потолке в зале начала еле заметно трястись, как будто ее раскачивал ветер. От того места, где люстра крепилась к потолку, во все стороны побежали трещины. Патрик несколько секунд смотрел вверх, не в силах пошевелиться.
— Люстра! — наконец заорал он, справившись с оцепенением.
Гости вскочили со своих мест и бросились врассыпную. В этот момент люстра со скрежетом отделилась от потолка и рухнула на старый паркет, задев несколько стульев.
Побледневшие лица гостей выражали неописуемый ужас. Несколько минут никто не мог вымолвить ни слова. Затем большинство из них быстро попрощались и спешно покинули замок.
— Как это могло произойти? — запинаясь, проговорила Мэри. — Неужели Эдвард…
— Ерунда, — оборвал ее Патрик. — У мертвых нет никакой власти. Мертвый значит мертвый, ты же знаешь. Хотя…
— Что? — испуганно спросила Мэри.
— Ну, никто этого не знает точно, — нехотя выдавил из себя Патрик.
Наконец, подошло время оглашения завещания.
Адвокат, являвшийся доверенным лицом лорда Эдварда, открыл свой черный дипломат и достал оттуда бумаги.
— Я оглашаю последнюю волю лорда Эдварда Гамильтона, — начал он.
В завещании говорилось, что замок Вудринг переходит во владение сестрам и племянникам лорда в равных долях. Кроме того, каждому из родственников Гамильтон завещал часть наличных денег. Остальные средства перечислялись в специальный фонд, призванный поддерживать замок в хорошем состоянии.
Но самое главное — по условию завещания все родственники лорда были обязаны жить в замке.
— Я должен жить в этом жутком месте? — негодующе воскликнул Патрик.
— А по-моему, здесь очень красиво, — прокомментировала Мэри.
Патрик скрипнул зубами. Ему не оставалось ничего другого, как подчиниться. Ведь терять причитающуюся ему часть наследства он тоже не хотел.
— Полагаю, нам нужно обсудить ситуацию, — заявил он, когда ушел адвокат. — Что мы будем делать в замке?
— Я архитектор, — ответил Оливер, — и хочу устроить здесь офис. А ты бы, Патрик, мог закончить учебу, ведь до университета отсюда не так далеко…
— Не могу представить свою жизнь здесь, — прервал брата Патрик. — Я за то, чтобы продать замок. А на вырученные деньги каждый купит собственное жилье.
— Я против, — тут же отозвалась Мэри. — Брат никогда бы этого не одобрил.
Патрику скрепя сердце пришлось принять условия завещания.
* * *
Несколько следующих дней прошли без происшествий. Хелена и Мэри на свой вкус занимались благоустройством здания. Оливер решил занять старинную башню. Отсюда открывался живописный вид на окрестные холмы, а когда дул южный ветер, можно было услышать шум морского прибоя, с грохотом разбивавшегося о прибрежные скалы. Здесь молодой лорд задумал устроить рабочий кабинет и жилые апартаменты.
Патрик не заострял особого внимания на дизайне своих комнат. Он не отказывался от своих привычек и по ночам постоянно куда-то уезжал.
Две недели после похорон никто не осмеливался входить в комнаты умершего. Наконец, более смелая Хелена решила там осмотреться.
В спальне царил такой же полумрак, как и в момент смерти лорда Эдварда. Хелена быстро подошла к окну и распахнула тяжелые шторы; солнечный свет тут же залил комнату.
Напротив кровати лорда висел портрет красивой женщины. Золотистые волосы обрамляли светлое, улыбающееся лицо, прозрачно-зеленые глаза смотрели прямо на Хелену. Хозяйка замка была изображена в белоснежном старинном платье.
Хелена уже собиралась отвернуться от картины, как вдруг что-то привлекло ее внимание. Это было красное пятнышко прямо в районе сердца изображенной на картине женщины. Женщина медленно протянула руку и прикоснулась к пятнышку на холсте.
Кровь! Она в ужасе отдернула руку и посмотрела на свой палец. А когда вдруг откуда-то раздался тихий жалобный вздох, она в панике выскочила из спальни и в полном смятении побежала по коридору.
— Тетя Хелена, что случилось? — Патрик вышел из-за угла с несколькими рулонами обоев.
— Там… в комнате, — прохрипела она и показала ему свой палец.
— Похоже на красную краску, — заметил парень.
— Это кровь! — выдохнула она. — Она на картине леди Нэлли! Как раз там, где сердце!
На шум прибежали Оливер и Мэри.
— Наверное, кто-то решил пошутить, — попытался успокоить тетю Оливер.
Они вчетвером вошли в спальню покойного лорда.
— На картине ничего нет, — сказал Патрик.
— Но это… это невозможно! — растерянно пробормотала Хелена. — Я отчетливо ее видела. Это была кровь, как раз рядом с цветком у декольте.
— Дорогая тетя, — с нескрываемой иронией в голосе произнес Патрик. — Думаю, у вас расшалились нервы.
— Но у нее была кровь на пальце, — вступился за Хелену Оливер. — Ты хочешь сказать, что тетя сошла с ума?
— Конечно, нет, — возразил Патрик. — Я и сам не знаю, как это объяснить. Может, старикан действительно…
— Пожалуйста, не говори плохо о своем дяде! — умоляюще воскликнула Мэри.
— Вы боитесь, что он может меня услышать? — спросил молодой человек. — Он лежит в склепе и, кажется, не собирается выходить.
— Однако в замке происходят странные вещи, — напомнил ему Оливер.
— Ты что, суеверный?
— Нет, но ты слышал когда-нибудь о Лизе Симпсон?
— А, ты имеешь в виду эту маленькую сумасшедшую, которая написала несколько историй про духов?
— Лиза не сумасшедшая, — возразил Оливер. — У меня была возможность с ней лично познакомиться. Она известный парапсихолог и давно занимается необъяснимыми феноменами.
— Я смотрю, вы скоро займетесь заклинанием духов, — насмешливо сказал Патрик.
— Боюсь, что с тобой о подобных вещах разговаривать бесполезно, — ответил Оливер и вышел из спальни.
* * *
Через несколько дней одна из горничных, трясясь от ужаса, обратилась к Мэри.
— В комнате лорда… — запинаясь, проговорила она. — Там какие-то вздохи, стоны и жалобный плач. Я должна вытереть там пыль, но я не могу это сделать уже несколько дней!
