Что он мог делать здесь, в ее палате?
— Вы наверняка его не помните. Последствия длительной комы. Это…
— Алек. Я твой, эм… жених.
Вероника молчала, рассматривая незнакомца. От одного его вида захватывало дух, но память снова молчала. Парень был великолепен, но он просто не мог быть с ней. Разве такие вообще существуют?
— Ты помнишь меня? — его голос казался мелодией, трогая за душу.
— Нет, — честно призналась Ника, недоверчиво взглянув на него. — Я ничего не помню.
Он кивнул, подходя ближе и присаживаясь на край кровати.
— Оставлю вас наедине, — доктор резко развернулся на каблуках и вышел.
Девушка молчала, боясь посмотреть в глаза Алека, которые буквально притягивали ее. Такой магический взгляд.
— Как ты себя чувствуешь?
— Где мои родители? — тихо спросила Ника.
— Ты их помнишь? — удивился парень, вскинув бровь.
— Нет. Но я хочу. Хочу, чтобы они были здесь, со мной, — ее голос сорвался на крик.
— Успокойся, — резко сказал он, и его глаза словно замерзли.
Вероника вздрогнула и вжалась в кровать, натянув повыше одеяло. Что-то в нем испугало ее, что-то нечеловеческое, хищное.
— Прости, — слегка улыбнулся незнакомец, — я сам не свой. Прошло столько времени. Не верю, что ты очнулась.
— Что говорит врач? — поинтересовалась девушка, все еще насторожено.
— Прогнозы довольно оптимистичные, — ответил он, но Ника не увидела в его глазах того тепла или надежды, которые так ждала.
— Мои воспоминания вернуться?
— Скорее всего. Так, ты совсем ничего не помнишь?
— Нет, — покачала головой она. — Почему я здесь? Что произошло?
— Автомобильная катастрофа.
— Почему пришел ты, а не мои родители? — неожиданно удивилась Ника. — Почему доктор позвонил именно тебе?
Алек молчал, не сводя с нее своих темно-синих глаз. Ей совсем не нравилось его молчание. Эта тишина давила, заставляя задыхаться, теряясь в неизвестности.
— Где они? — медленно повторила она.
— Мне жаль, — спокойно заговорил парень. — Они погибли. Ты сирота.
Дыхание сбилось. Горячий жгучий ком подступил прямо к горлу. Вероника всхлипнула. Из глаз потекли слезы. Как странно. Она оплакивала совсем неизвестных ей людей. Нет, она оплакивала себя — одинокую девушку без прошлого.
— Ну что ты, — неожиданно нежно произнес Алек и придвинулся к ней ближе. Его рука коснулась лица девушки и медленно скользнула вниз до подбородка. — Ни к чему слезы. Тебе нельзя волноваться.
Но Ника не могла остановиться, закрыв лицо ладонями, лишь бы он не видел ее боли.
Парень привстал и осторожно притянул ее к себе, нежно обнимая. Девушка уткнулась в его грудь, даже не пытаясь сдерживать рыдания. Алек терпеливо ждал, не произнося ни слова, рукой поглаживая ее по спине, принося успокоение.
— Почему ты здесь, — спросила Вероника, когда слезы перестали душить ее. — Прошло так много времени.
— У меня обязательно должна быть причина? — удивился парень.
— Да. Так почему ты пришел?
— Ты такая странная. Я просто не мог поступить иначе. Я обязан быть здесь.
— Ты заберешь меня отсюда? — с надеждой спросила девушка.
— Об этом еще рано говорить. Необходимо серьезное обследование. А там посмотрим.
Ника грустно опустила голову, чувствую себя невероятно несчастной. Неужели она осталась одна во всем мире.
— Не грусти, — произнес Алек. — Всему нужно время. Сейчас главное убедиться, что с тобой все в порядке.
— Со мной не может быть все в порядке. Я ничего не помню. Ровным счетом ничего. Мои родные мертвы, а ты для меня всего лишь незнакомец.
— Я позабочусь о тебе. Обещаю.
Это было странно, но от его слов по кожи поползли мурашки. Как можно было доверять тому, кого видишь в первый раз? Но разве у нее был выбор?
— Мне страшно, — это было чистой правдой, и даже слегка преуменьшенной версией. На самом деле она была в ужасе от происходящего.
— Здесь тебе ничего не угрожает, — ответил парень, слегка улыбнувшись.
— Я не хочу быть здесь. Забери меня отсюда, прошу. Куда угодно, только не здесь, — Ника уже узнавала первые признаки новой истерики.
— Скоро, совсем скоро мы все решим, — Алек, попытался встать, но девушка крепко держала его за руку, даже не собираясь отпускать. — Теперь тебе нужно отдохнуть.
— Нет! — вскричала она, но было поздно сопротивляться. Доктор возник пред ней совсем неожиданно, держа в руках шприц. Один укол и ее сознание затуманилось, мир перед глазами стал расплываться. Еще секунда и ее окружила непроглядная темнота.
Когда девушка открыла глаза, ничего ровным счетом не изменилось. Та же назойливая лампочка, слепящая глаза, работающие приборы, белые шторки задернуты. Рядом никого не было, и она не знала, что именно ее разбудило.
Ника пошевелилась, но тело казалось, ослабло еще больше. Радовало только одно — к ногам возвращалась чувствительность, но думать о прогулке было еще рано.
Тишина была необъяснимо пугающей. Она могла только предположить, что совсем рядом в таких же боксах лежат больные, в отличие от нее не сумевшие проснуться. Эта мысль не успокаивала.
Лампочка неожиданно замигала, на считанные мгновения погружая ее палату в темноту. А когда свет выровнялся, Вероника увидела огромную тень по другую сторону занавеса. Это определенно был мужчина, но при этом в его фигуре было слишком мало человеческого. К тому же, она не слышала шагов, когда он появился у ее палаты.
Ничего не происходило. Тень замерла напротив, словно прислушиваясь к ее дыханию.
Сердце девушки остановилось, а потом понеслось вскачь. Это был животный страх, когда сознание отключается, а все инстинкты говорят бежать. Но она не могла бежать. Только молча наблюдать и ждать, что произойдет дальше.
Тень колыхнулась, что казалось таким странным. Человек за ширмой не шевелился, но его черное отражение словно пошло рябью, извиваясь змеей.
Ника старалась не шевелиться, но дрожь непроизвольно проникла в ее тело, а крик застрял где-то в горле. Чтобы не говорил Алек, она не чувствовала себя в безопасности.
Мужчина резко повернул голову в сторону, а затем исчез. Просто растворился в воздухе. Она лишь успела моргнуть. Такого просто не могло быть.
Девушка подтянуло одеяло до самого подбородка, и напряженно смотрела на белую штору, огораживающую ее скромную палату, все, ожидая, что тень вернется. Проходили минуты, и Вероника заметила, что до сих пор старается дышать через раз, лишь бы не привлекать к себе внимания. Но мужчины все не было и она начала медленно расслабляться.
Действие лекарств не прошло до конца, и Ника почувствовала, что веки снова налились свинцом. Как девушка не боролась со сном, боясь возвращения нежданного гостя, но этот бой ей не суждено было выиграть. Через минуту она уже спала, не видя снов.
Она почувствовала легкое прикосновение к своей щеке, чье-то дыхание щекотало шею. Ника резко отрыла глаза.
Над ней навис Алек. Синие глаза казалось, горели внутренним огнем.
— Прости, — отстранился он. — Не думал, что ты проснешься.
— Ничего, — ответила девушка, прогоняя остатки сна. — Ты давно пришел?
— Пару часов назад, — безразлично ответил парень. — Тебе лучше?
В ответ Вероника кивнула, стараясь вспомнить, что за странная тревога поселилась в ее сердце. Незнакомец, озарило ее.
— Здесь кто-то было, — прошептала она, глядя в эти невозможно-синие глаза.
— Врач? — вопросительно вскинул он бровь.
— Нет. Не знаю. Какая-то тень. Мужчина стоял прямо напротив моей палаты и не двигался. А потом я моргнула, и он исчез.
Алек молчал, задумчиво глядя в сторону.
— Тебе, наверное, приснилось, — наконец сказал он. — Просто дурацкий сон.
— Это было реально, — упорствовала девушка. — Я видела это как тебя сейчас. Прошу, забери меня отсюда. Здесь страшно, разве нет других палат? Хотя бы с окном?
— Не паникуй. Два года комы, не удивительно, что сознание играет с тобой такие шутки. Тебе нужно больше отдыхать. Скорее всего, это был кто-то из персонала, делающий обычный обход по отделению.
Вероника промолчала и опустила взгляд на свои руки, медленно перебирающие край одеяла. Слезы стало сдерживать почти невозможно.
— Ну, тише, — смягчился парень, накрыв ладонь девушки своей рукой. — Я принес тебе кое-что.
Он поднял большой белый пакет и поставил на край кровати. В нем оказались фрукты, сок, шоколад и несколько журналов с моделями на обложках.
— Не знал, что купить. Надеюсь, это подойдет. Врач сказал, что первое время тебе нельзя ничего тяжелого, пока организм не вернется в норму.
— Я не голодна, — ответила девушка, все еще обиженная его безразличием к ее страхам. — Не стоило утруждать себя.
