— И это не вызвало международного конфликта?
— Конечно, нет. Никто ведь не виноват. Два капитана принесли друг другу извинения, и русский военный корабль отбуксировал поврежденную лодку в безопасный порт. Во Владивосток, если не ошибаюсь. Простите, — произнес Тальбот, поворачиваясь в сторону мостика. — Опять из радиорубки.
— Докладывает Майерс, — раздалось из динамика. — «Делос». Так называется тонущее судно. Очень короткое сообщение: взрыв, пожар, быстрое погружение.
— Продолжайте слушать, — сказал Тальбот. Он посмотрел на рулевого, который приложил к глазам бинокль. — Ты его видишь, Харрисон?
— Да, сэр. — Харрисон передал ему бинокль и повернул руль влево. — Пожар на носу, с левого борта.
Тальбот разглядел тонкий черный столб дыма, поднимающийся чуть ли не вертикально в голубое безветренное небо. Едва только он опустил бинокль, как дважды прозвенел телефонный звонок. Это был О'Рурк, «метеоролог», или, говоря официальным языком, старший радиометрист.
— Боюсь, я потерял нарушителя. Я стал осматривать сектора по обе стороны от него, надеясь обнаружить его друзей, а когда вернулся в прежний сектор, его уже не было.
— Какие есть идеи?
— Ну, — неуверенно произнес О'Рурк, — он мог взорваться, но я очень в этом сомневаюсь.
— Я тоже. Мы навели на него нашу подзорную трубу, и взрыв был бы замечен.
— Значит, он совершил крутое пикирование. Причем очень крутое. Бог знает почему. Я отыщу его.
Он повесил трубку.
Но тут же телефон зазвонил вновь. На сей раз это был Ван Гельдер.
— Курс два-два-два, сэр. Дым. Самолет. Возможно, нарушитель.
— Почти наверняка он. Метеоролог только что потерял его на экране радара. Возможно, это пустая трата времени, но попытайтесь сделать хоть какие-нибудь фотографии.
Тальбот перешел на правый борт и, приложив к глазам бинокль, осмотрел небо. И сразу обнаружил шлейф густого темного дыма, в центре которого, как ему показалось, было что-то красное. Самолет все еще находился на достаточно большой высоте — тысяча двести или тысяча пятьсот метров. Не задержавшись, чтобы проверить, насколько круто пикирует самолет и действительно ли он горит, командир вернулся на мостик и поднял трубку внутренней связи.
— Младшего лейтенанта Кусто. Быстро. — Последовала короткая пауза. — Генри? Это командир. Срочно готовьте к спуску за борт баркас и спасательную шлюпку. Матросам стоять у спусковых механизмов. О выполнении доложите на мостик. — Затем он отдал в машинное отделение приказ «малый вперед», а Харрисону сказал: — Лево руля. Курс — на север.
Денхольм, который только что перешел на правый борт, повернулся, опустив бинокль.
— Даже я вижу самолет. Впрочем, не самолет, а густой шлейф дыма. Сэр, это, наверное, тот самый нарушитель?
— Вполне возможно.
— Что-то мне очень не нравится его курс, сэр, — осторожно произнес Денхольм.
— И мне не нравится, лейтенант, особенно если это военный самолет, да еще с бомбами на борту. Но если вы подождете, то увидите, как мы уйдем из зоны его падения.
— Все ясно. Совершаем маневр уклонения. — Денхольм помолчал, а затем с сомнением в голосе добавил: — Только бы он не изменил своего курса.
— Мертвецы курса не меняют.
— Верно, — подхватил Ван Гельдер, который только что вернулся на мостик. — Кто бы на этом самолете ни был, он, безусловно, мертв. Мне незачем было оставаться там, сэр: Гибсон лучше меня справляется со своей подзорной трубой. Мы сделали массу фотографий, сэр, только вряд ли они нам дадут что-нибудь.
— Неужели все так плохо? Вам не удалось ничего установить?
— Практически ничего. Я разглядел внешний двигатель на левом крыле. Так что самолет, вероятно, четырехмоторный. А вот гражданский или военный, понятия не имею.
— Минутку.
Тальбот вышел на левый борт, посмотрел в сторону кормы и увидел горящий самолет — в том, что он горел, сомнений уже не было, — на высоте вдвое меньшей, чем его обнаружили первоначально. Он вернулся на мостик, приказал Харрисону следовать прямо на север и вновь повернулся к Ван Гельдеру.
— Это все, что вам удалось установить?
— Почти. Если не считать того, что пожар определенно возник в носовом отсеке, так что любой взрыв двигателей исключается. Самолет не был сбит — мы знаем, что в этом районе нет самолетов с ракетами на борту. Даже если бы такие самолеты были, ракета с тепловой системой наведения — только она может сбить цель на подобной высоте — ударила бы по двигателям, а не в нос. Взрыв явно произошел внутри.
Тальбот понимающе кивнул, взял трубку внутренней связи и приказал немедленно соединить его с корабельным лазаретом.
— Доктор? Пошлите санитара с аптечкой первой помощи к спасательной шлюпке. — Он замолчал, слушая, что говорят в трубку. — Очень сожалею, но времени объяснять нет. Поднимайтесь на мостик. — Он еще раз посмотрел через окно двери в сторону кормы, повернулся и взял штурвал у рулевого. — Ну-ка взгляните, Харрисон. Хорошенько взгляните.
Харрисон вышел на палубу с правого борта, хорошенько взглянул — это заняло у него всего несколько секунд, — вернулся на мостик и вновь взялся за штурвал.
— Ужасно, — произнес он, качая головой. — Им каюк. Правда, сэр?
— Думаю, да.
— Они перелетят нас по меньшей мере на четверть мили. Может быть, даже на полмили. — Харрисон бросил взгляд в открытую дверь. — Учитывая угол падения, они приземлятся, вернее, приводнятся милях в полутора перед нами. Если только по какой-то случайности не дотянут до острова. Точно, им крышка, сэр.
— Пожалуй.
Тальбот посмотрел вперед через переднее стекло рубки. Остров Тира лежал милях в четырех. На севере его виднелся мыс Акротири, а чуть к востоку от него вздымалась гора Элиас, самая высокая точка острова, высотой около шестисот метров. Между ними, но чуть далее, милях в пяти, лениво висел в воздухе едва заметный на фоне безоблачного неба тонкий столб голубоватого дыма. Поблизости от этого места находилась деревня Тира, единственное поселение на острове.
— Надеюсь, пострадает только самолет. Юго-западная оконечность острова пустынна. Насколько мне известно, никто там не живет.
— Что будем делать, сэр? Остановимся рядом с местом падения?
— Примерно так. С этим вы сами управитесь. Или пройдем немного дальше по линии его полета. Давайте подождем и посмотрим. Честно говоря, Харрисон, я знаю об этом столько же, сколько и вы. При падении самолет развалится на части или просто нырнет в воду. Вряд ли на большую глубину, если у него действительно пострадал нос. Кстати, первый помощник, — это уже относилось к Ван Гельдеру, — какая у нас здесь глубина?
— Вдоль южной оконечности острова на расстоянии полумили от берега на карте отметка — пять фатомов[1]. Далее идет значительное увеличение глубины. Чтобы уточнить, мне придется заглянуть в штурманскую рубку. Там же, где мы сейчас находимся, глубина двести-триста фатомов. Может, проверить с помощью сонара[2], сэр?
— Да, будьте любезны.
Ван Гельдер вышел, на ходу потрепав по голове младшего лейтенанта Кусто, бесшабашного молодого человека лет двадцати с небольшим, всегда энергичного и готового прийти на помощь, и к тому же весьма опытного моряка. Тальбот кивком головы позвал его на правый борт.
— Вы это видели, Генри?
— Да, сэр, — с непривычным для него серьезным видом произнес Кусто. Он не мог отвести взгляда от дымящегося самолета, находившегося теперь прямо на траверзе на высоте трехсот метров. — Ужасное зрелище.
— Н-да, хорошего тут мало, — заметил присоединившийся к ним офицер медицинской службы Эндрю Грирсон. Он был одет в белые шорты и свободную разноцветную гавайскую рубаху, видимо считая такую одежду вполне приемлемой для летнего жаркого дня в Эгейском море. — Так вот зачем вам понадобился Мосс и его аптечка первой помощи. — Мосс был старшим корабельным санитаром. — Я еще подумал, может, мне самому сходить. — Грирсон говорил с ярко выраженным западно-шотландским акцентом, который не пытался скрывать, так как не видел в этом необходимости. — Если кто-нибудь останется в живых, во что верится с трудом, может понадобиться моя помощь. В отличие от Мосса я имею кое-какое представление о декомпрессии.
Тальбот почувствовал под ногами сильную вибрацию. Харрисон увеличил скорость и повернул немного на восток. Это не беспокоило Тальбота: он был абсолютно уверен в своем старшем рулевом.
— Весьма сожалею, доктор, но у меня для вас есть более важное дело. — Он показал на восток. — Посмотрите влево от шлейфа дыма, оставленного самолетом при падении.
— Вижу. Я еще раньше заметил. Кто-то тонет.
— Да. «Делос», частная яхта. Она, как вы правильно говорите, тонет. Произошел взрыв, и она загорелась. Пожар, насколько я понимаю, был очень сильным. Думаю, там есть обгоревшие и раненые.
— Самолет молчит, сэр, — сказал Кусто. — Должно быть, моторы отключены.
