— Ужас какой… это ваша машина?
Не оборачиваясь, вместо ответа быстро спросил:
— Вы могли бы подбросить меня до метро?
— Да, конечно.
В боковое зеркало я видел, как из офиса выбежали люди, как моя агонизирующая машина обрастала толпой зевак.
— Вам не страшно? — спросила она.
— Не знаю… наверное.
Я посмотрел на нее. Нахмурив брови, Селена сосредоточенно смотрела на дорогу.
— Теперь я ваш должник, по гроб жизни. Если бы не ваше дырявое колесо…
Она поморщилась, как от внезапной боли.
— Не говорите так. На все воля божья.
Ее слова вызвали у меня внутренний протест. Это что, я должен смириться? Ну уж нет, дудки!
Не знаю, что такое состояние шока, но ничем другим нельзя было объяснить внезапно охватившее меня безразличие к произошедшему. Меня собирались убить, и даже ясно кто, весь уклад жизни и правила, по которым я жил до этого момента, летели в тартарары. Сейчас по логике мозг должен лихорадочно работать, обрабатывать информацию, чтобы срочно что-то предпринять. Однако вместо этого я украдкой рассматривал свою спасительницу: красивая линия лба, чувственный рот и строгий профиль — редкое сочетание.
Невольно начал сравнивать ее с Анной, с которой мы были вместе уже два года. Целых два года в состоянии мучительной борьбы любви и ненависти. Красивая, яркая блондинка, ухоженная и стильно одетая — эта женщина неизменно пребывала в хорошем расположении духа на людях, что, однако, не мешало ей закатывать мне дома всевозможного рода скандалы буквально через день. Долгое время я считал себя счастливым человеком, мне казалось, что эти распри делали нашу жизнь ярче, интересней, не затягивали в пучину привычки. И только в последнее время я начал ощущать усталость, пришло понимание, что за всеми скандалами Анны стоит безразличие ко мне, что таким вот необычным способом она просто развлекается, заполняет пустоту своей жизни. Я не просто был разочарован, я уже наверняка знал, что проиграл какой-то раунд своей жизни, очень важный.
Меня настораживало, что моя новая знакомая была полной противоположностью Анне. Не только внешне, но и внутренне — я это отчетливо понимал. Настораживало и пугало. Подсознательно я уже предчувствовал резкий поворот в своей жизни. Взорвалась не просто моя машина, взорвалось все прошлое, на мельчайшие осколки. Что есть дружба, что есть любовь? Увы, сейчас я не знал ответов на эти вопросы. Настроение начало портиться. Только теперь я понял, что день с самого утра складывался как-то не так.
Мы с Анной были в ссоре. К себе на квартиру она ушла еще неделю назад. Неделя — это слишком, пора было мириться. Но стоило сегодня утром мне взять в руки телефон, как на экране тотчас высветился ее номер. Она опередила меня. Этого не случалось еще ни разу. Я привык идти на мировую первым. Наверно, это нормально, пусть женщина ощущает себя неприступной. В первое мгновение меня охватила эйфория, однако потом произошло невероятное — я не ответил на звонок. Рука как-то сама собой опустилась, и тихонько, будто Анна могла услышать, я положил мобильник на стол. Когда телефон затих, я с облегчением перевел дух и пошел готовить завтрак…
— Вот и метро, — проговорила моя невольная спасительница и аккуратно припарковалась недалеко от автобусной остановки.
— У вас редкое имя, — улыбнулся я и добавил: — красивое.
Она никак не откликнулась на мой робкий комплимент и строго посмотрела на меня.
— Откройте бардачок, там лежит блокнот и ручка.
Я подал ей цветастый маленький блокнотик. Она быстро написала что-то и вырвала листок.
— Вот, возьмите. Это мои координаты. Может случиться так, что потребуются мои показания в полиции или что-то еще. Случай не простой, и я, если честно, удивляюсь вашему спокойствию.
Наши взгляды встретились, и душа моя тут же ушла пятки.
— Что уж, все позади, — пожав плечами, беспечно ответил я, внутренне восхищаясь своим артистизмом. — Спасибо, что подвезли.
— Не за что. Спасибо за колесо.
У меня не нашлось аргумента, чтобы продолжить беседу, я почувствовал, что ни я сам, ни мой взорванный автомобиль в ее жизни не играли сейчас никакой роли. Так, досадный эпизод. Махнув ладонью на прощанье, я вышел из машины.
Открыв дверь, я некоторое время не решался войти в собственную квартиру. Показалось, что жилище мое несколько шокировано приходом хозяина. Возможно, это всего лишь разыгралось воображение, но даже запах, свойственный любому дому, куда-то улетучился. Пустота… Придется обживать заново, — сказал я себе и глубоко вдохнул. Заперев квартиру изнутри на дополнительный замок, я сбросил с ног туфли и прошел в кухню. Поставил чайник на плиту, почти тут же выключил, налил воды — отставил стакан в сторону. Начал суетиться.
— Э-э, так дело не пойдет, — громко произнес я вслух и прислушался, ожидая ответа. Ответа не последовало, но в воздухе повисло чувство напряжения.
Я зашел в гостиную и достал из шкафа бутылку с коньяком, резким движением наполнил фужер до половины и, не отрываясь, осушил его. Нет, однозначно, алкоголь существует в этом мире не зря, — подумал я спустя минуту, когда унялась внутренняя дрожь. Это дьявольское изобретение реально может спасти жизнь человеку. Трусцой пробежался до кухни, взял из холодильника с блюдечка кусок сыра, оставшегося после завтрака, и забросил его в рот.
Все. Осмотрелся вокруг себя, прищурив глаза. Та-а-к, есть не хочу, спать не хочу, делать вроде тоже ничего не хочу…
Звонок телефона перебил мой психоанализ. Посмотрел на номер — Петренко. Сволочь!
— Че надо…
— Леха, старик, послушай, это что вообще было?! Ты же не думаешь…
Я отключил трубку. Было противно слышать этот истерический треп. Однако дружок был настойчив — мобильник вновь завибрировал. Нажав кнопку, я коротко бросил:
— Пошел на хрен!
Воцарилась тишина. Я вернулся в гостиную, откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Некоторое время безуспешно пытался себя убедить в том, что тишина — это как раз то, что мне сейчас надо. Действительно, покоя и тишины в моей жизни катастрофически мало. Хм… наверно, поэтому сегодня мне эту тишину хотели предоставить, причем в неограниченном количестве. Вечную.
Я открыл глаза, поднялся с дивана и медленно направился в прихожую. Там висело огромное зеркало в полный рост. Я никогда не смотрюсь в него — некогда, да и незачем. Зато Анна крутилась перед ним постоянно. Из-за этого зеркала мы часто ссорились, потому что никогда не могли выйти вовремя из дома и вечно куда-нибудь опаздывали.
Отражение меня не слишком порадовало, а может, я просто был о себе чересчур высокого мнения. Всклокоченные волосы, бледное лицо и темные круги под глазами — откуда только взялись — делали меня похожим на безнадежного пациента психиатра. Тьфу! С досадой отвернулся. Невольно взгляд упал на барсетку. У меня есть, оказывается, неплохая черта — никогда не оставлять сумку с документами и ключами в машине. Вот доказательство еще одной удачи сегодня. Сгори эта сумка, и хлопот было бы по самое… Стоп! Я открыл барсетку и вытащил маленький листок с телефонным номером. Поднес его ближе к глазам, зачем-то понюхал и начал рассматривать, будто диковинку. По краям листка с цифрами были нарисованы разноцветные шарики и цветочки. Ну да, блокнот тоже был какой-то детский, веселенький. Я усмехнулся, вспомнив излишне серьезное лицо Селены.
Я занес номер в свой телефон, а листок из блокнота, как сентиментальная барышня позапрошлого века, бережно сложил и запрятал в книгу Камю. Вряд ли кому в голову придет листать страницы «Чумы». Конечно же, руки чесались набрать заветный номерок, но я боялся. Да, откровенно боялся промахнуться. Как-то раз обо мне сказали: «парень не промах», так что…
Звонок в дверь был сродни взрыву. Сердце гулко застучало. Осторожно глянув в глазок, я с облегчением вздохнул и открыл дверь.
