— Миссис Мур?
— Зовите меня Сильвия.
— Это Гарри Босх.
— Я знаю. — Она ничего больше не сказала, и Гарри продолжил: — Как вы поживаете?
— Пожалуй, у меня все в порядке. Я… позвонила поблагодарить вас. За то, что вы сделали для меня прошлой ночью. За то, что побыли со мной.
— Ну что вы, Сильвия, право же, это… Это было просто…
— Вы помните, как называлась та книга, о которой я вам рассказывала?
— «Долгое прощание»?
— Да. Там есть еще одна строчка, о которой я много думала. «Рыцаря на белом коне встретить так же трудно, как и толстого почтальона». В наши дни толстых почтальонов, наверное, не так уж мало… — Она смеялась очень негромко, почти так же тихо, как и плакала. — Но рыцари и белые кони по-прежнему редки. Вчера вечером вы были именно таким рыцарем.
Босх не знал, что на это ответить, и молчал, пытаясь представить себе Сильвию, ждущую его слов. Наконец он не выдержал.
— Мне очень приятно это слышать, но, право, не знаю, заслужил ли я подобный комплимент. Мне слишком часто приходится делать то, что не очень соответствует почетному рыцарскому званию.
Еще несколько минут поболтав о пустяках, они попрощались. Босх положил трубку и некоторое время сидел неподвижно, глядя на телефонный аппарат и размышляя обо всем, что было сказано, и о том, что осталось невысказанным. В их разговоре явно что-то промелькнуло, какая-то связь, пока не поддающаяся объяснению. Смерть мужа Сильвии к этому почти не относилась, хотя для Гарри это дело перестало быть рядовым расследованием. Связь, установившаяся между ними двумя, словно возобладала над внешними обстоятельствами.
Размышляя над всем этим, Босх раскрыл записную книжку на составленной им хронологической таблице.
9 ноября — арестован Дэнс.
13 ноября — найден труп Джимми Каппса.
4 декабря — встреча Мура и Босха.
Теперь он мог дополнить таблицу новыми датами и фактами, даже такими, которые на первый взгляд вовсе не сопрягались с его делом. На это Босха подвигло подспудное ощущение, что все эти события каким-то образом связаны между собой, а главное связующее звено — Калексико Мур. Босх не отрывался от своего занятия до тех пор, пока не закончил. Лишь дописав последнюю строчку, он посмотрел, что у него получилось. Гарри искренне надеялся, что теперь его бессвязные мысли хоть как-то упорядочатся.
1 ноября — БАНГ направляет меморандум по «черному льду».
9 ноября — Рикард получает наводку от Джимми Каппса.
9 ноября — Дэнс арестован и тут же отпущен.
13 ноября — Джимми Каппс убит.
4 декабря — встреча Мура и Босха, Мур утаивает часть информации.
11 декабря — Мур получает оперативную разработку АКН.
18 декабря — Мур находит тело «Хуана-67».
18 декабря — Портер получает в производство дело «Хуана».
19 декабря — Мур снимает номер в «Убежище» (самоубийство?).
24 декабря — вскрытие «Хуана» (насекомые?).
25 декабря — обнаружено тело Мура.
26 декабря — Портер подает заявление об отставке.
26 декабря — вскрытие Мура (результаты не окончательные?).
Босх пытался сосредоточиться на этом списке, но думал о Сильвии Мур.
Босх доехал до Второй улицы по Лос-Анджелес-стрит, а потом поднялся до «Красного ветра». Перед приходом Святой Вивианы он заметил толпу бездомных оборванцев, покидающих церковь — весь день они отсыпались на хорах, а теперь всем скопом направлялись на Юнион-стрит, в бесплатную столовую. Проезжая здание редакции «Лос-Анджелес таймс», Босх бросил взгляд на часы на фасаде и увидел, что до шести осталось несколько минут. Он включил радио и настроился на волну КФВБ, надеясь услышать последние новости. Сообщение о результатах вскрытия было вторым после репортажа о том, как мэр города стал очередной жертвой волны стихийных протестов против СПИДа. Какой-то активист-камикадзе бросил в мэра, стоявшего на ступенях Сити-холла, презерватив, наполненный свиной кровью. Ответственность взяла на себя группа «Остудите СПИД!».
Среди других новостей дня — сообщение нашего корреспондента о результатах судебно-медицинского освидетельствования тела полицейского сержанта Калексико Мура. Согласно заявлению представителя коронерской службы округа Лос-Анджелес, вскрытие не стало решающим аргументом в поддержку версии гибели офицера, уже известной слушателям, поскольку не дало результатов, однозначно указывающих на то, что сотрудник отдела по борьбе с наркотиками действительно покончил с собой. Вместе с тем полиция официально уведомила средства массовой информации, что смерть сержанта Мура классифицирована следствием как самоубийство. Напоминаем нашим слушателям, что тело тридцативосьмилетнего сотрудника полиции было обнаружено в рождественскую ночь в номере одного из голливудских мотелей. Причиной смерти послужил выстрел в голову, произведенный в упор из гладкоствольного охотничьего ружья. Согласно заявлению представителя следствия, офицер Мур погиб примерно неделю назад. На месте происшествия была найдена предсмертная записка, но ее содержание не разглашается. Похороны сержанта Мура состоятся в понедельник.
Босх выключил радио. Выпуск новостей, несомненно, готовился на основе пресс-релиза ПУЛА. Единственной крупицей действительно стоящей информации была фраза о том, что вскрытие не опровергло, но и не подтвердило версии о самоубийстве.
Оставив машину у тротуара перед дверями бара «Красный ветер», Босх прошел внутрь, но Терезу там не нашел. Воспользовавшись этой небольшой отсрочкой, Гарри направился в туалет и, наклонившись над раковиной, несколько раз плеснул себе в лицо холодной водой. Промокнув лицо бумажным полотенцем, он посмотрел на себя в зеркало.
«Не мешало бы побриться», — подумал он и попытался привести в порядок усы и пригладить пятерней непослушные вьющиеся волосы. Слегка расслабив узел галстука, он несколько секунд внимательно рассматривал свое отражение в зеркале. Гарри увидел мрачного опухшего субъекта, обращаться к которому без крайней нужды не стал бы и сам.
Купив в автомате у входа пачку сигарет, Босх огляделся. Терезы все еще не было. Подойдя к стойке и купив бутылочку пива «Якорь», он сел за свободный столик у самых дверей.
«Ветер» понемногу наполнялся служащими, закончившими свой рабочий день, но все еще одетыми в строгие деловые костюмы. Среди посетителей Босх заметил немало пожилых мужчин с молоденькими спутницами, а также нескольких репортеров «Таймс». При этом он подумал, что Тереза — если, конечно, она вообще намеревалась здесь появиться — выбрала для встречи не самое удачное место. После сегодняшнего сообщения о результатах вскрытия ее особа могла весьма заинтересовать журналистов.
Допив пиво, Гарри поспешно покинул бар.
Стоя на тротуаре и вдыхая прохладный вечерний воздух, он поглядывал в сторону тоннеля на Второй улице, когда за спиной его вдруг раздался резкий гудок и рядом остановился автомобиль. Стекло боковой дверцы опустилось с чуть слышным электрическим жужжанием. Это была Тереза.
— Гарри, подожди меня внутри, а я пока найду место для парковки. Прости, что опоздала.
Босх наклонился к окну.
— Внутри полно репортеров. Ты не боишься, что после сегодняшнего сообщения по радио они попытаются вызнать у тебя дополнительные подробности?
Сам Босх рассуждал так: если Терезу увидят в баре и ее имя появится в газетах, то это будет еще одним шагом на пути превращения Терезы Коразон из временно исполняющей обязанности начальника судебно-медицинской экспертизы в ее действующего шефа. С другой стороны, неправильно понятая журналистом фраза или перевранная цитата могли превратить временного начальника в бывшего.
— Куда же нам пойти? — спросила Тереза.
Гарри открыл дверцу и забрался в салон.
— Ты голодна? Тогда поедем к «Горькому» или в «Кастрюльку».
— Пожалуй. А что, «У Горького» еще открыто? Я бы поела тамошнего супа.
Чтобы проложить себе путь через восемь кварталов деловой части города, где в этот час улицы были забиты битком, и припарковаться, им потребовалось пятнадцать минут. Попав в ресторан, они заказали по большой кружке русского пива, сваренного в домашних условиях, а Тереза попросила еще суп из цыпленка с рисом.
— Трудный выдался денек? — осведомился Босх.
— Ох, не спрашивай. Я, во всяком случае, осталась без обеда — проторчала на рабочем месте ровно пять часов.
Босху не терпелось услышать рассказ о вскрытии, но он не мог сразу спросить обо всем, что его интересовало. Следовало: изловчиться и сделать так, чтобы Терезе самой захотелось все рассказать.
— Как прошло Рождество? Не помирилась с мужем?
— Нет, конечно. Ничего из этой затеи не вышло и, наверное, уже не выйдет. Он и раньше не выносил мою работу, а теперь, когда муж узнал, что я могу стать начальником лаборатории, патологоанатомия стала ему вдвойне отвратительна. Мой благоверный укатил накануне Рождества, и я встречала праздник одна. Кстати, как раз сегодня я собиралась позвонить моей адвокатессе и попросить, чтобы возобновила сбор материалов к бракоразводному процессу, но закрутилась и позабыла.
