Сердце Мелани гулко забилось, лицо вспыхнуло, и она, к своему ужасу, поняла, что ее первой мыслью была: «Ну почему не я?»
«Прости меня. Боже! Прости меня, пожалуйста, де л’Эпе! — Но позорное желание приходило снова и снова, обволакивало разум. — Я хочу домой! Хочу сесть одна с большой миской поп-корна и смотреть программу телевидения с кодированными титрами, надеть специальные наушники и ощущать вибрацию музыки Бетховена, Сметаны и Гордона Бока…»
Сьюзан вырвалась из лап Горностая и толкнула к нему близняшек. Но он, отпихнув их, грубо заломил ей руки за спину и связал. Брут выглянул в полуоткрытое окно и, толкнув Сьюзан к двери, прорычал:
— Вали! — После чего, повернувшись к Медведю, приказал: — Сони, присматривай за подружками нашей барышни. И держи наготове дробовик.
Сьюзан обернулась, и Мелани прочитала на ее лице: «Не бойтесь, я обо всем позабочусь».
Учительница лишь на мгновение встретилась с ней взглядом и тут же отвернулась, опасаясь, как бы Сьюзан не догадалась, какой позорный ее мучает вопрос: «Ну почему не я? Ну почему не я? Ну почему не я?»
Поттер посмотрел сквозь желтоватое окно фургона на здание бойни и прилегающие к нему поля. Полицейский протягивал к входу электрический провод, на конце которого висело пять забранных сеткой ламп. Оставив их у входа, коп вернулся. Затем из двери снова вышел Уилкокс с пистолетом в руке и закинул провод внутрь. Но не через дверь, как надеялся Поттер — тогда она осталась бы приоткрытой, — а через окно. После чего вернулся в здание, и толстая железная створка плотно захлопнулась.
— Дверь по-прежнему неприступна, — рассеянно промолвил Поттер, и Лебоу напечатал его слова.
Поступили новые факсы с биографическими данными Хэнди и сведениями из школы, где учились захваченные девочки. Аналитик жадно просматривал листы и заносил важные данные в компьютер с информацией. Пришли инженерные и архитектурные планы здания, но оказались полезными лишь в одном — подтвердили, насколько труден в этих условиях штурм. Тоннелей под зданием не было, и, если верить проектным документам от 1938 года, на крыше, в расчете на строительство четвертого этажа, соорудили конструкцию, сильно затрудняющую высадку десанта с вертолета.
— Они открыли корпус телефона, — внезапно забеспокоился Тоби.
— Он еще работает?
— Пока да.
Ищут «жучки».
Молодой агент вздохнул с облегчением.
— Поставили крышку на место. Тот, кто это сделал, разбирается в оборудовании.
— Генри, кто? — спросил Поттер аналитика.
— Нет данных, чтобы установить это. Предположительно Хэнди. У него армейская подготовка.
— Установлена связь, — объявил Тоби.
Поттер покосился на Лебоу и, когда прозвенел звонок, взял трубку.
— Привет, Лу, это вы?
— Спасибо за свет. Мы проверили лампы на микрофоны. И телефон тоже. Никаких идиотских штук не нашли. Вы человек слова.
«Честь что-то значит для него», — отметил про себя Поттер, стараясь охватить мыслью то, что очень трудно давалось пониманию.
— Арт, в каком ты чине? Начальник? Старший специальный агент? Так это у вас называется?
Нельзя признаваться преступникам, захватившим заложников, что имеешь право принимать важные решения. В таком случае появляется возможность потянуть время и передохнуть, сославшись на необходимость согласовывать вопросы с начальством.
— Нет, обычный подвернувшийся под руку специальный агент.
— Брось заливать.
— Забыл? Я же человек слова. — Поттер бросил взгляд на лист, где регистрировалась сказанная им ложь.
Пора попытаться несколько разрядить обстановку и установить с засевшими на бойне хоть какие-то отношения.
— Как насчет еды, Лу? Не начать ли жарить для вас бургеры? Любишь бургеры?
«Сейчас клюнет», — подумал переговорщик.
Но ошибся.
— Слушай, Арт, хочу, чтобы ты понял, какой я отличный парень. Я отпускаю одну из заложниц.
Эта новость неимоверно расстроила Поттера. Как ни странно, своим добровольным жестом великодушия Хэнди поставил их в положение обороняющихся. Это был блестящий тактический ход. Теперь, оказавшись должником преступника, Поттер почувствовал, как нарушился баланс сил между хищником и жертвой.
— Это чтобы ты не думал, будто я такой уж плохой.
— Хорошо, Лу, я ценю твой шаг. Это Беверли? Больная девочка?
— У-гу.
Поттер и другие, вытянув шеи, стали всматриваться. Блеснул свет — это приоткрылась дверь бойни.
«Не думай о заложниках!» — приказал себе Поттер.
— Лу, так вы решили, что вам еще надо? Пора начать серьезную торговлю. Что скажешь?
В телефоне щелкнуло и больше не слышалось ничего, кроме потрескивания.
Дверь фургона внезапно распахнулась, и в салоне показалась голова шерифа.
— Они отпускают одну из заложниц.
— Знаем.
Стиллуэл исчез.
Поттер ерзал на вращающемся стуле: ему было плохо видно. Облака опустились еще ниже, и свет на поле померк, словно земля внезапно попала в полосу затмения.
— Тоби, давай попробуем видео.
Экран ожил, и на нем появилось отчетливое черно-белое изображение фасада бойни. Дверь была открыта, и внутри, судя по всему, горели все пять электрических ламп.
Тоби отрегулировал чувствительность, и картинка установилась.
— Кто это, Генри?
— Старшая из девочек, Сьюзан Филлипс, семнадцати лет.
— Может, все окажется проще, чем мы ожидали, — рассмеялся Бадд, — и он всех их отпустит?
На экране Сьюзан оглянулась на дверь. Чья-то рука вытолкнула ее наружу, и створка закрылась.
— Здорово! — с воодушевлением воскликнул Лебоу, смотревший с переговорщиком из окна. — Семнадцать лет, отличница. Она по полной нагрузит нас информацией о том, что происходит внутри.
Девушка шла от здания бойни по прямой. Сквозь очки Поттер видел, какое мрачное у нее лицо. Руки Сьюзан были связаны за спиной, но, казалось, она не страдала от этого временного неудобства.
— Дин, — приказал по рации Поттер, — пошли людей встретить ее.
— Есть, сэр, — ответил шериф теперь уже нормальным тоном — он наконец освоился с ситуацией.
Полицейский в бронежилете и шлеме выскользнул из-за патрульного автомобиля и, пригибаясь, стал осторожно приближаться к девушке, которая уже отошла от здания скотобойни футов на пятьдесят.
Внезапно у Поттера перехватило дыхание.
Возникло ощущение, будто он погрузился в ледяную воду, и, поняв, что происходит, содрогнулся всем телом.
Наверное, подсказала интуиция, выработанная во время сотен переговоров с преступниками, захватившими заложников. И подкрепленная памятью о том, что никогда прежде заложников не отпускали так рано. И сознанием того, что Хэнди — безжалостный убийца.
Поттер не сумел бы сказать наверняка, где таилась подсказка, только почувствовал, как сердце сковал беспредельный ужас.
— Нет! — Переговорщик вскочил на ноги, опрокинув стул.
Лебоу бросил на него быстрый взгляд.
— Нет! Господи, нет!
Чарли Бадд переводил взгляд с одного на другого.
— Что случилось? Что происходит? — шептал он.
— Он собирается убить ее, — так же шепотом ответил аналитик.
Поттер распахнул дверь и выбежал наружу. Схватив с земли бронежилет, он проскользнул между двумя машинами. Задыхаясь, обогнал полицейского, которого послал к девушке шериф, и бросился к ней.
Видя его поспешность, полицейские занервничали, хотя некоторые улыбнулись, глядя, как толстый маленький человечек бежит с тяжелым бронежилетом в одной руке и, держа в другой белый бумажный носовой платок, размахивает им.
Сьюзан, находившаяся в сорока футах от него, уверенно шла по траве. Она выбрала направление с таким расчетом, чтобы встретиться с ним.
— Ложись! Ложись! — кричал ей Поттер. Он бросил платок, и тот, подхваченный сильным ветром, полетел вперед. Переговорщик отчаянно жестикулировал, показывая девушке, чтобы она упала на землю. — Ложись!
Но она, разумеется, не слышала его и только хмурилась.
Несколько полицейских, разобрав его слова, вышли из-за машин, которыми пользовались как прикрытием. Неуверенно потянулись к оружию. Стали кричать вместе с Поттером. Одна из женщин-полицейских отчаянно махала руками.
— Ложись, дорогая! Ради Бога, ложись!
Ничего из этого Сьюзан не слышала. Остановившись, она внимательно осматривала землю, видимо, решив, что он предупреждает о каком-то скрытом от глаз колодце или проводе где-то впереди. Видимо, опасается, как бы она не упала или не споткнулась.
Поттер задыхался, его сердце, сердце уже немолодого человека, выскакивало из груди, но он все-таки сократил расстояние между собой и девушкой до пятнадцати футов.
Агент ФБР был так близко, что, когда единственная пуля угодила Сьюзан в спину и над ее правой грудью расплылось темно-красное пятно, услышал тошнотворный шлепок. Из непривычной к нормальной речи гортани Сьюзан вырвался нечеловеческий стон.
