— Это они! Бежим!
Никто не спрашивал, кто такие эти они. Тёма подобрал упавший рядом с ним дротик, метнул его в первую же высунувшуюся голову. Кто-то в зарослях вскрикнул от боли. На секунду стихло.
— Скорей, скорей! Уходим, — торопил Крис. — Тартарен первый. Мы с Катей за ним. Света. Юнг и Тёма прикрывают. Пошли!
Вовремя.
Едва Крис выстроил свой маленький отряд и Тартарен махнул привычно ножом, как мачете, срубая банановый лист, с трех сторон сильно и дружно заверещали угрожающе, забухали в какие-то барабаны, сначала медленно, потом все быстрее, быстрее…
— Бежим! — крикнул Крис.
Тартарен несся по джунглям как раненый слон, пробивая дорогу массивным своим телом. Да так лихо, что остальные едва поспевали за ним.
Вой, визг и барабанный бой не отставали ни на секунду. Чернорожие и крашеные упорно гнали их вверх по ручью, обступая с трех сторон.
Вдруг заросли начали редеть и расступаться. Подъем стал круче. Тартарен увидел что-то замаячившее впереди. Дал знак на ходу, чтоб поднажали.
Катя задыхалась, но стертые ноги без босоножек шлепали по земле как бы сами собой.
Ручей сделал крутой поворот. Тартарен перепрыгнул его. Остановился как вкопанный. Катя с Крисом ткнулись ему в спину. Тартарен едва удержался, чтоб не сделать шаг. Катя выглянула из-за Криса и заверещала не хуже тех диких, что гнались за ними. Дикари вдруг замолчали. И в тишине сквозь замершее дыхание троих послышалось Тартареново:
— Звездец, приехали!
И Крисово:
— Ой-ё!
И подоспевшей Светки:
— Блин!
Прямо перед ними, растянутый за руки и за ноги, почерневший, вздутый и голый, висел труп мужика. Головы у трупа не было. Пах он сильно и омерзительно. Кожа его, отливавшая зеленью и синью, вдруг зашевелилась, загудела — туча жирных мух разом поднялась и закружилась вокруг гниющего мяса.
Сзади послышался топот. Тёма и Юнг выскочили из-за поворота. Юнг не удержался, налетел со спины на Светку, обхватил ее рукой, чтоб остановиться, задышал ей в шею, она, запрокинув голову, взглянула Диме в лицо, а он этого и не заметил, смотрел, открыв рот и тяжело дыша, на жуткое зрелище — мертвый голый человек без головы, растянутый за руки и за ноги, в туче гудящих мух.
Сзади трещали ветками, подкрадываясь.
Тартарен боком стал обходить висевшего над ручьем. Вдруг замер. Поднял руку. Крис и следовавшие за ним остановились. Леша ткнул пальцем в землю за спиной трупа.
Там была вырыта яма глубиной метра три. На краю ее они сейчас стояли. Яму прикрыли банановыми листьями. В просвет между ними виднелись на дне острые колья.
Вот куда их гнали. Чернорожие, заметив, что план их провалился, не понимая, кто же и как всю компанию предупредил, завопили от досады с удвоенной силой.
Тартарен пробежал по краю над ямой, наддал еще и выскочил на открытое место.
Джунгли оборвались внезапно и стояли за спиной стеной. Там продолжали орать и стучать. Прямо перед ними поляна, поросшая травой, и дальше зеленый склон холма, под ним метрах в тридцати от кромки леса частокол — толстые бревна, ошкуренные и с острыми концами, выстроенные забором плотно в ряд.
Тартарен занес ногу. Крис открыл рот, чтобы остановить его. Дротик со свистом пролетел между ними, воткнулся в землю, решил неначавшийся спор.
Тартарен огромными скачками пересек открытое пространство, подпрыгнул, ухватившись за верхушку забора, повисел секунду, заглянул внутрь, отпустил, закрутил руками, как мельница, показывая «скорей! скорей!».
Крис подбежал, взлетел на частокол, уселся между зубьев, протягивая руку Кате. Тартарен присел, сложив ладони перед собой. Катя ногу поставила, Леша выпрямился, Крис подхватил Катю, переправил по ту сторону забора. Светку Юнг, сзади схватив за талию, подбросил вверх, как фигурист.
Последним перелезал через забор Тартарен. Два дротика один за другим вонзились в бревна. Один пришпилил рубашку Леши. Другой зацепил мощную плечевую мышцу. Тартарен рванулся. Рукав треснул, кожа лопнула. Кровь брызнула на бревно. Тартарен тяжело перевалился через зубья, упал внутрь частокола на песок. Там его подхватили за руки Юнг и Тёма, вместе, увязая по щиколотку в песке, пробежали вверх по склону и укрылись в стоявшем посреди двора срубе из тесаных бревен.
В стене сруба был дверной проем, узкие окна. Черные рожи в белую полоску мелькнули между зубьев частокола. Сверкая белками и зубами, повисели секунду и исчезли.
Команда перевела дух и огляделась.
Вместо пола внутри сруба был насыпан песок. В углу — очаг из камней с вытяжкой, обмазанной глиной, уходил под кровлю, крытую банановыми листьями. В центре в песок вкопан старый котел с дырой в днище. Котел наполнялся водой из родника, которая из него вытекала и уходила под стенку сруба. Отсюда брал начало тот самый ручей, по руслу которого они поднимались. А возле этого маленького бассейна с водой стояла пропавшая Тёмина сумка.
Первым делом выставили часовых.
Сам Крис уселся у входного проема. Юнга послал делать обход вдоль стен и поглядывать в окна.
Сруб расположен был толково. Подойти к нему незаметно невозможно. Кругом открытое пространство и песок — по нему не побежишь, увязнешь.
Тёма занялся раной Тартарена. Катя вызвалась ему помогать. Сняли с Тартарена рыбачью его жилетку. Катя расстегнула пуговицы на рубашке, вытащила из джинсов, осторожно высвободила руку Тартарена, нежно надавливая пальчиками, исследовала рану на плече.
— Ты чего это, крови не боишься? — с хриплой насмешкой осведомилась Светка, пристроившаяся возле очага.
— Крови не боюсь, — сухо ответила Катя. — Я по ОБЖ отличницей была. И папа у меня хирург.
— Ну-ну.
— Марлю, спирт, иглу и нитки, — потребовала Катя.
— Эй! — прорезался Тартарен. — Иголка тебе зачем?
— Швы накладывать буду.
Тартарен обалдело переглянулся с Тёмой.
«Ни фига себе», — подумали они.
Катя ловко обработала рану. Иголку с ниткой пропитала спиртом. Мгновенно наложила три шва, прокалывая кожу, завязывая узелки. Тартарен так и сидел, блаженно улыбаясь от прикосновений нежных пальцев. И даже не поморщился.
Катя наложила на шов марлевую салфетку, сверху стянула пластырем.
— Спасибо доктор, вы меня спасли, — потянулся Тартарен губами к щечке Кати.
— Не за что, больной, — отпихнула усатое нахальное лицо Катя.
— И это всё? — протянул разочарованно Леша.
— Швы снимем через три дня.
— А лечебный массаж?
— В вашем положении это вредно, — усмехнулась Катя и не покраснела.
— Бегство босиком по джунглям от озверевших дикарей возвращает утерянное присутствие духа, — заметил Юнг.
Катя на это ничего не сказала. Оглянулась только на Криса, ревниво наблюдавшего за ее хлопотами над раненым, и сама себе удовлетворенно кивнула.
Тёма завозился у очага. Сложил припасенные тут же дрова, полез в сумку за спичками.
— Не трать зря, — остановил его Леша. Перебросил здоровой рукой жилетку. — Там в кармане зажигалка. Может, она заработала.
Карманчиков в Лешиной жилетке было десятка полтора. Тёма открыл наугад и достал… сухарик. Потом второй и третий. В следующем кармане было то же. Все карманы жилетки были набиты сухарями.
— Фью, — свистнула Светка.
— Вот блин! — совершенно искренне удивился Тартарен. — А я-то думаю, что это у меня там хрустит.
Все молча уставились на Тартарена.
— Э-э, вы чего? — взревел он возмущенно. — Вы что же думаете, это я…
— А чего думать? — жестко заметила Светка. — Ты ж сухари общие скрысятничал. Знаешь, что за это полагается?
— Погоди, — остановил ее Крис. — Леша!
— Что — Леша?
— Как ты это объяснишь?
— Ни хрена я вам объяснять не обязан, — нахмурился Тартарен. — Вы что ж, думаете, я встал ночью, рассовал сухари по карманам, а потом сунул жилетку Тёме, чтобы он их там обнаружил?
— Нет, — помедлив, сказал Крис, — я так не думаю. Но как-то ведь они попали к тебе в карманы. Как?
— «Как», «как»! — передразнил Леша. — А как пропавшая Тёмина сумка попала в этот сруб? Ты об этом подумал?
— Я об этом думал, — сказал Юнг, не отходя от окна.
— Ты… Да все мы только об этом думаем, как только увидели ее здесь. И что надумали? Похищать у нас сумку, для того чтобы ее тут же подбросить… Бред какой-то. Или, может, оттуда что пропало? А, Тёма?
— Да нет, — пожал плечами Тёма, разложивший возле очага пакетики с остатками еды. — Вроде все на месте.
— Ну, — с вызовом посмотрел Тартарен на Криса, — как ты это объяснишь?
— Э… Ты чего, — снова вылезла Света. — Сухари скрысятничал и хочешь на дикарей свалить?
— Дикари? — только сейчас сообразил Тартарен. — Не знаю. Может, и дикари.
— Как ты это себе представляешь? — пытался понять Крис. — Под утро пробрались в лагерь, залезли в сумку, рассовали сухари по карманам твоей жилетки?
