— Есть кто живой? — с шутливой угрозой прокричал он в щель.
И тут Джеймс заметил застрявший конверт. Он торчал в дверном рту, словно белый язычок, — под таким углом Джеймс не мог прочесть адрес, написанный от руки черными чернилами. Тонкий, без обратного адреса. Джеймс потянул, и конверт с громким металлическим звуком высвободился:
Малькольм Трюви
Лаф-стрит, 21
Имя звучало необычно, старомодно, как будто из Чосера. Чем дольше Джеймс повторял его про себя, тем более знакомым оно казалось. После минутного бормотания и покачивания головой Джеймса осенило. Когда-то он уже слышал это имя!
Перед уходом Джеймс снова постучал в дверь и заглянул в щель ящика. Мрачный серый коридор, основание лестницы. Внезапно раздалось шлепанье ног по деревянному полу. Промелькнул смутный силуэт. Кто-то спускался вниз по лестнице.
Джеймс отскочил. Сердце забилось. Он машинально сунул конверт в карман, выскочил за калитку и спрятался за деревом. Спустя несколько секунд раздался скрип входной двери. На пороге появился мужчина, он выскочил из дома, перешел дорогу и начал стремительно удаляться. Джеймс последовал за ним.
На сей раз неизвестный свернул направо, на Грин-авеню. Мимо парка, затем налево, к центру города. Мимо «Белого медведя», букмекерских контор, баров, где торговали выпивкой навынос, мимо проката автомобилей. Джеймс сжимал конверт в правой руке. Незнакомец дошел до конца Хайт-роуд и свернул на оживленную торговую улицу. Несмотря на хромоту, он двигался на удивление быстро. Чтобы не отстать, Джеймсу пришлось бежать.
Через пешеходный переход, мимо рычащих машин, торгового центра под открытым небом, пальм в кадках и цветных фонтанчиков; по узким улочкам старого города, мимо пабов с псевдосредневековыми вывесками и темнеющих дверных проемов. Наконец мужчина нырнул в арку, ведущую в темный переулок. Здесь высокие дома теснились друг к другу, предъявляя взгляду случайного прохожего почерневшие от времени стены. В нижних этажах окон не было, верхние казались вымершими. Джеймсу пришло в голову, что его завлекли в ловушку. От постоянной тени камни мостовой поросли мхом, пахло гнилью и плесенью. Впереди Джеймс слышал эхо шагов. Он снизил темп. Силуэт незнакомца исчез в очередной арке. Неохотно Джеймс последовал за ним.
Он очутился в темном внутреннем дворике. Другого выхода отсюда Джеймс не заметил. Дворик был узким и длинным, как автобусный салон. Незнакомец стоял напротив витрины в дальнем углу. Даже не видя неоновой вывески, Джеймс догадался, что внутри секс-шоп. На уровне глаз в витрину был вмонтирован глазок, чтобы ненормальные, вроде незнакомца, которого он преследовал, могли заглянуть внутрь и полюбоваться на здешний товар. Джеймс холодно усмехнулся. За всем этим скрывалось что-то нехорошее.
Некоторое время он разглядывал незнакомца, который замер на месте. Джеймсу стало скучно, и он подошел ближе. Ему хотелось поймать в стекле взгляд мужчины, но тот закрывал глаза руками — видны были только ухо, щека и подбородок. И тут Джеймс совершил необдуманный поступок. Он громко и отчетливо произнес имя, которое всю дорогу твердил про себя.
— Малькольм Трюви.
Не сразу — миновало несколько мгновений — незнакомец выпрямился, однако не повернул головы. Джеймс затаил дыхание. Он смотрел в спину незнакомцу, ожидая удара, но его не последовало. Джеймс выдохнул и перевел взгляд на стеклянную витрину. И увидел, что незнакомец пристально смотрит на него.
Это долгое мучительное мгновение врезалось в память Джеймса. Они молча разглядывали перевернутые изображения друг друга. Странно, но двусмысленность ситуации нисколько не удивляла Джеймса. Его так поразило лицо незнакомца, что он забыл обо всем остальном.
Незнакомец не говорил, не улыбался, не хмурился. В его глазах Джеймс заметил осуждение и холодное удивление. Затем он подмигнул Джеймсу и осуждающе покачал головой. Казалось, он не только знал Джеймса, но и догадывался о мотивах его поступка. Джеймса тревожила мысль, что незнакомцу известно о его прошлом больше, чем ему самому.
Джеймс почти не дышал. Незнакомец открыл дверь и вошел внутрь. И только когда за ним закрылась дверь, Джеймс выдохнул. Некоторое время он стоял, разглядывая свое испуганное и растерянное отражение. И вот фигура в стекле резко развернулась и побрела прочь.
Джеймс потягивал пиво в полумраке паба. Долгое время он не мог думать ни о чем, и только на втором бокале напряжение спало и в голове начали складываться слова. Джеймс вытащил из рюкзака зеленый блокнот.
Сколько ему лет, этому незнакомцу, которого я называю Малькольмом Трюви? Примерно как мне, хотя глаза выдают искушенность и опыт. Наверное, между тридцатью и тридцатью пятью.
Мой рост и телосложение. Наверное, мышцы у меня более накачанные, но в целом выглядит он лучше: загорелая кожа, стильная стрижка, недешевая одежда. Чувство врожденного превосходства. Сила, которая приходит от знания.
Когда наши глаза встретились, я словно уменьшился в размерах и стал застенчивым восемнадцатилетним мальчишкой, который впервые попал в этот город. Что-то в его взгляде словно перечеркивало прожитые мной годы и уничтожало мою уверенность в себе.
Как назвать чувство, которое он мне внушал? Ненависть? Скорее ревность, хотя и это неточное слово. Может быть, я знал Малькольма Трюви, когда был студентом? Наверное, я подражал ему, мечтал стать таким, как он?
В глубине души даже сегодня, даже сейчас я хочу стать им. Ненавижу себя за эти мысли, но куда от них деться? Я хочу быть Малькольмом Трюви.
Джеймс с трудом разбирал собственный почерк. Рука дрожала, кружилась голова. Джеймс закрыл блокнот и посмотрел на часы. Четверть второго. Он заказал еще пинту. Медленно текли минуты. Никуда он не уедет. Не станет вычеркивать из жизни потерянные годы. План, придуманный утром, сейчас казался нелепым и смешным. Его судьба — остаться здесь, ждать и надеяться.
Когда Джеймс выполз из паба, на часах было около четырех, а небо приобрело оттенок грязной воды из ванной. Он направился к докам и долго стоял у кромки воды, разглядывая темный горизонт и бурное море. Джеймс думал о том, что оставил позади. Не верилось, что Ингрид, их старая квартира, ее новый дом, родители и брат, его бывшие коллеги — все эти люди и места когда-то существовали на свете, изменялись со временем, продолжали существовать даже сейчас, отделенные от него милями воздуха и воды.
— Не надо, не прыгай! — услышал он чей-то голос.
Джеймс обернулся и увидел у самой кромки воды подростка, развлекающего товарищей. Компания покатывалась со смеху.
Внезапно краем глаза Джеймс заметил высокие темные стены и бесконечную тропу, ведущую в никуда. Лабиринт. Как завороженный он последовал за поворотами и изгибами тропы. Когда стены исчезли, Джеймс оказался на знакомой улице. Сотни раз он видел ее в своих фантазиях, но лишь единожды наяву. Джеймс подошел к двери: «Аренда Харрисона». Рискнуть, что ли, безнадежно подумал он, все равно ведь ничего не изменится, и нажал на кнопку звонка.
На сей раз в офисе было людно, но, как и прежде, при его появлении никто не поднял глаз. Клерк, с которым Джеймсу уже довелось пообщаться, сидел за тем же столом, прижав к уху телефонную трубку и подперев рукой голову. За средним столом крашеная блондинка за тридцать с ярким макияжем и пышным бюстом общалась с клиентом. За дальним столом крупный пожилой мужчина в пиджаке склонился над клерком помоложе, что-то показывая тому на экране монитора. Джеймс втянул ноздрями воздух: запах нервного пота мешался с нежным ароматом духов. Джеймса начало клонить в сон.
— Мистер Пэдью!
От крика Джеймс открыл глаза. Молодой клерк смотрел на него со смешанным выражением гнева и облегчения.
— Да?
— Где вы пропадали? Мы уже с ног сбились вас искать!
Клерк обогнул стол и теперь стоял рядом с Джеймсом.
— Но я же оставил вам номер своего мобильного! Могли бы позвонить.
— Вы написали номер неправильно. Одной цифры не хватает. Мистер Харрисон, тот самый неуловимый клиент, о котором я вам говорил!
Пожилой клерк поднял глаза от экрана монитора и улыбнулся.
— Рад, что вы наконец-то объявились, мистер Пэдью. Пройдемте в мой кабинет.
У него был приятный мягкий голос и акцент жителя Северной Англии.
Харрисон открыл дверь в дальней части комнаты и сделал приглашающий жест Джеймсу и своему молодому коллеге. Офис был невелик, но обставлен дорого и со вкусом. Мягкий дневной свет лился сквозь высокие окна. И снова Джеймсу показалось, что он уже бывал здесь раньше. Неизвестно откуда в мозгу возникла картинка: полка, уставленная банками с лекарствами. Джеймс опустился в кожаное кресло и увидел улыбки на лицах Крэбтри и Харрисона.
