— А хозяева где? — жадно спросил Семенов.
— Кто их знает? — меланхолично ответил мужчина, бросил окурок в сторону и, надавив на рычаг колонки, вытащил служащий упором деревянный брусок. Захлопнув крышку фляги, мужчина подцепил ее на крюк валявшей рядом двухколесной тележки и выжидательно уставился на нас.
— Если чего спросить хотите, то спрашивайте, а то мокро тут стоять, — сказал он.
— Скажите, — выбравшись из машины, осведомился я, — Муроенко в этом доме жили? Олег Муроенко?
— Здесь, — кивнул мужчина. — Только они после пожара пропали.
— Они — это кто?
— Муроенко. Дом ночью полыхнул, баба насмерть угорела, а отец и пацаны выскочили.
— Пацаны? — не понял я.
— Пацаны. Их двое у Муроенко было: Олег и Игорь. Они близняшки. А вот куда потом делись — не знаю. После пожара они тут крутились еще какое-то время, а потом все — испарились.
— А про родственников их вы ничего не знаете? Может…
Мужчина отрицательно мотнул головой и, не дослушав, побрел к своему дому, таща за собой тележку. Колеса мерно поскрипывали, оставляя на земле две параллельные полосы. Капли попали за воротник и, поежившись, я залез внутрь машины. Семенов последовал за мной.
— Да, — медленно сказал я. — Дела…
— А что, другого адреса нет? — спросил Кеша.
— Нет. Адресная справка выдана на этот. Тут они прописаны всей семьей, действительно три мужика: Олег, Игорь и Сергей Муроенко. Про женщину ничего не сказано.
— Ну, не пропали же они бесследно, — утешил Кеша. — Где-то они работают, живут, может, учатся.
— Вот только где? — усмехнулся я.
— Ну, командир, ничем тебе помочь не могу. Сейчас в отделение приедем — посмотрю по записям. Может, у меня чего на этих Муроенко есть, хотя они, вроде бы не судимые… Я про то, что дом сгорел, знать не знал. Всякое, конечно, может быть. Если хоть какие-то сведения по переезду остались — найдем. Если нет — извиняйте, мужики, ищите сами, у меня работы по горло.
— Кто-то должен что-то о них знать, — подал голос Семенов. — Соседи, к примеру. Или на работе у Олега. Все равно он где-то появлялся, заказы те же самые отдавал. Быстрова должна быть в курсе, куда нам обратиться.
— В военкомат можно сунуться, — добавил Кеша. — Вы трех мужиков ищете, они наверняка военнообязанные, может, служили. Пацаны должны были комиссию проходить. Если им восемнадцати не было до пожара, потом они наверняка приписную где-то проходили. На права водительские сдавали. В больницу сходите. К участковому врачу. А если баба угорела, акт о смерти должен у пожарников в архиве быть.
— Кеша, подбрось нас до отдела, — попросил я. — Попробуем поискать еще.
— Странно это, — негромко сказал Семенов.
— Что странно?
— Да поиски эти. Если он не тот, кого ищем, почему тогда живет по несуществующему адресу? Работает вольным художником, не имеет ни постоянного рабочего места, ни адреса…
— И что?
— Я уверен, что это именно он, — вздохнул Семенов. — И фигу мы его найдем, если до сих пор никто не нашел.
— А кто его искал? — резонно спросил я. — Найдем, никуда он не денется. Не его, так брата, отца…
— Они по этому же адресу прописаны, — напомнил Семенов.
— Ладно, не ной, — рассердился я. — Ты как маленький прямо. Даже если это он, и скрывается от нас, то брат и отец никуда не прячутся наверняка. Найдем их, найдем его. Заказы он как-то получает, за деньгами приходит, с клиентами встречается. Это уже говорит о том, что он не фантом. Юля его знает, может быть, подскажет какие-нибудь контакты. Все-таки город у нас не Москва, а этот мирок издательский довольно маленький. Все всех знают, помнишь? Так что никуда он не денется.
— Он — фрилансер, — не сдавался Семенов. — На месте не сидит. Заказы может получать по Интернету, деньги переводом на кредитку. Ищи-свищи его.
— Семенов, заткнись, — невежливо посоветовал я.
— Если он деньги по карточке получает, счет в банке он все равно должен был открыть, а для этого ему надо было туда придти, — вмешался Еркен. — А раз приходил и счет открывал, то паспорт показывал…
— А в паспорте — улица Степана Разина, тридцать шесть, — фыркнул Семенов.
— Чтоб ты лопнул, — сказал я и отвернулся к окну.
Юлия
— Вы что все, с ума там посходили? — ласково поинтересовалась я. Молоденький практикант, робко представившийся "Саша. Семенов. Очень рад…" потупил взор и покраснел так, что от ушей можно было прикуривать. Миронов сдержано пожал плечами. Отвечать на мой вопрос никто не собирался.
Происходящее мне не нравилось. А что тут удивительного? С недавних пор мне не нравится выступать в роли подсадной утки, а весть о том, что маньяк (если, конечно, это маньяк) вполне возможно следующей жертвой наметил меня, в щенячий восторг не привела. Я и без того не жаловала опасные приключения, и вопреки расхожему мнению о журналистском любопытстве, охотно предпочла бы тихую, размеренную жизнь.
Семенов и Миронов заявились ко мне на работу с утра пораньше и огорошили рассказом, что вместо дома Муроенко нашли пепелище. Судя по их таинственным переглядкам, именно Олега они считали главным источником зла. Я возмутилась.
— С чего вы взяли этот бред?
— Да ни с чего, Юль, — примирительно сказал Кирилл. — Отрабатываем версию. В конце концов, с Тыртычной он был не просто знаком, а…
— Шоркался, — подсказала я. — Что вы на меня так вылупились? Мне подружка сказала, что по-белорусски "шоркаться" — значит "дружить".
Семенов хихикнул.
— Хорошее слово. Емкое. А это точно?
— Понятия не имею. Но то, что Олег может быть маньяком, в голове не укладывается.
— Странная ты, — вздохнул Миронов. — Как по-твоему, должен выглядеть маньяк? Красноглазый упырь с косой в руках? Да и потом, кто сказал, что он тот, кто нам нужен. Возможно, просто свидетель. Может, он и к делу никакого отношения не имеет.
— Ну, так спуститесь на этаж ниже в типографию, там наверняка подскажут, где искать Олега. И не морочьте мне больше голову, — рассердилась я.
— Спустимся, — кивнул Кирилл, поднимаясь. — Юль, а ты, пожалуйста, будь осторожнее. С работы одна не уходи, Семенов тебя проводит, пока Валерий в отлучке. И вообще, поменьше общайся сейчас с малознакомыми людьми.
Кирилл кивнул, и они направились к двери. Как же… Разбежались…
— Стоять! — скомандовала я. — Кругом! Руки из карманов!
Семенов оглянулся с суеверным ужасом, а Кирилл недовольно поморщился.
— Чего тебе?
— Миронов, неужели ты думаешь, что я вас вот так отпущу? Мне это даже нравится… По вашему мнению, опасность угрожает именно мне, а я сижу тут, как дура, знать ничего не знаю… Выкладывайте все, что относится к делу.
— Юля, нам пока нечего сказать, — холодно ответил Кирилл. — Но мы будем держать тебя в курсе дела.
— Да? — осклабилась я.
— Да.
— Какая прелесть. Тронута до слез. А я вот возьму сейчас, куплю себе ближайшую путевку в Турцию или вообще поеду за мужем в столицу, а оттуда — в Европу. А телефончик выключу. И куда ваш убийца будет звонить? В Кремль?
Миронов нахмурился. Практикант настороженно шевелил ушами.
— Шантажистка, — наконец, нехотя промямлил Кирилл и уселся обратно.
— Да, я такая. Ну, так что? Будем колоться, или как?
— Смотрите-ка, блатная… Ладно, черт с тобой, слушай…
О том, что убийца на месте преступления каждый раз оставлял игральную карту, я узнала впервые, и это на поведение нормального преступника не походило, хотя… Любое преступление находится за гранью человеческого понимания. Рассказывая о том, что убийств, возможно, гораздо больше зарегистрированных, Кирилл помрачнел, я же поспешила подлить масла в огонь.
— Вы не нашли семерку и девятку?
— Да. Пока у нас все заканчивается убийством Боталова-Валета. А следом идет дама. Вот почему мы и решили, что это можешь оказаться ты.
— Чего вы, к примеру, начали с шестерки? — удивилась я. — Это в стандартной колоде тридцать шесть карт. А если это покерная? Она начинается с двойки.
— За что люблю вас, Юлия Владимировна, так это за умении вселить оптимизм, — сощурился Миронов. — Мне даже думать не хочется, что он начал с двойки.
— Ясен пень, — согласилась я. Задумавшись, уставилась в одну точку. Гипотетическая опасность почему-то не слишком пугала. Скорее, казалась чем-то нереальным. Да и не собиралась я лезть из огня да в полымя.
— Ну, хорошо, а почему решили, что следующей жертвой буду я? Потому что по плану — дама?
— Не только, — вмешался Семенов. — Он ведь именно вам звонит. Логично оборвать эту цепочку, ведь вы можете стать опасным свидетелем.
— А, по-моему, это бред, — отмела я предположение оперов. — Кому он тогда будет звонить?
— Да кому угодно, — фыркнул Миронов. — Найдет другого журналиста.
— Если ему нужна была слава, он и так выбрал бы другого, — возразила я. — Я не работаю в криминальной теме.
