– Что ты сделал? – спросила она.
– Мне очень жаль, Эбби, – вздохнул тот. – Мне очень жаль. Извини.
– За что? Ну? Говори же!
Полосу света пересекла рука Айзеи, и журналистка упала. Темнота наполнилась звоном. Эммет ринулся было вперед, но наткнулся носом на дуло пистолета Стю и, вскинув руки, отступил.
Айзея опустился на колено, схватил Эбигейл за волосы и заставил ее поднять голову.
– Мой человек занят серьезным делом. В следующий раз будет не ладонь, а кулак. Останешься без зуба. А теперь – встать! – Он рванул ее за завязанные в «хвост» волосы. – И не разевай пасть.
– Это было вовсе не обязательно. – Голос Лоренса дрожал.
– Смотри в свой блокнот, – предупредил его Стю.
Девушка притронулась к щеке – кожа горела, обещая синяк.
– Всё в порядке, Ларри. Куда нам идти? – спросил Айзея.
– На все сто я не уверен, потому что не видел своими глазами, – признался Кендал. – Это ведь все теоретические выкладки, основанные на моих исследованиях. В этой экспедиции я и собирался их проверить.
– Что за херню ты здесь несешь? Попробуй только…
– Ты дашь мне хотя бы пару минут? Я не говорю, что не смогу провести тебя, куда надо. Мне просто нужно больше времени. – Лоренс перелистал несколько страниц блокнота.
Где-то поблизости капала вода. Чуть дальше что-то негромко скреблось, а высоко вверху чирикнула пищуха. Наконец профессор закрыл блокнот и поднялся.
– Нам нужно крыло Барта, – объявил он своим спутникам.
– Веди, – велел ему Айзея.
Следуя за Лоренсом, вся компания двинулась через переднюю к лестнице, устроенной в самом центре Изумрудного дома.
– Последняя из тех, по которым мы поднимались, обрушилась, – сообщил Кендал Айзее.
– Ты не был наверху? – кивнул тот на уходящие в темноту ступени.
– Не был с прошлого лета. Крепче она точно не стала.
– Постарайся не топать. Я пойду за тобой.
Эбигейл поднималась третьей. Сделав несколько шагов, она с облегчением обнаружила под ногами более надежную опору, чем та, хлипкая, в гостинице, обернувшаяся для них смертельной ловушкой. Перила сохранились не везде, но зато ступеньки не скрипели.
Они уже достигли третьего этажа, когда Стю прошептал:
– Подожди, Айзея. Я что-то слышу.
Лучи фонарей забегали по сохранившимся конструкциям второго уровня, высоким дверным и оконным проемам. Три крыла устояли под натиском времени, а от четвертого остался зияющий провал, в который вполне можно было бы въехать на автобусе. Через него ветер заметал в особняк снег, постепенно разрушавший все, к чему он прикасался. Еще одна-две зимы, подумала Эбигейл, и действие воды распространится и на лестницу.
– Стю, если тревога опять ложная, я не знаю, что с тобой сделаю, и… – Не договорив, Айзея вскинул пистолет и сделал знак своим людям, которые последовали его примеру. Теперь их ясно слышала и Эбигейл – быстрые, легкие шаги. Айзея и Стю осторожно и бесшумно сошли с лестницы и двинулись в сторону западного крыла.
Шагов через двадцать предводитель бандитов остановился и поднял руку, указывая на дверь в начале коридора. Потом, отсчитав на пальцах с трех до нуля, он с силой пнул дверь ногой, и та с треском сорвалась с проржавевших петель.
В то же мгновение особняк наполнился пронзительными, режущими ухо криками, напоминающими вопли женщин, которых убивают. Целая стая теней вывалилась из комнаты и устремилась к лестнице. Джун вскрикнула, а Эбигейл вдруг оказалась среди ослепительных вспышек и приглушенных хлопков.
С полдюжины койотов промчались мимо нее, слетели по ступенькам вниз и бросились дальше, в переднюю, после чего с тявканьем, одновременно бодрым и демоническим, вырвались в ночь через распахнутые дубовые двери.
Вслед за Лоренсом группа двинулась к восточному крылу третьего этажа. Голова у Эбигейл раскалывалась, а теперь еще и левая сторона ее лица опухла и горела.
В свете фонаря перед ней предстала удручающая картина упадка: деревянные панели на стенах деформировались и почернели от плесени. Миновав небольшую гостиную, они вышли к створным дверям. Кендал распахнул их, и заржавевшие петли заскрипели.
Перед ними лежал короткий коридор. Профессор указал на первую дверь справа.
– Здесь был кабинет Барта. А слева, напротив, – гостевая комната.
Журналистка посветила внутрь. Обстановка в комнате не отличалась роскошью. Скорее, наоборот: там были только две узкие кровати с разбитыми столбиками и спинками, истлевшие матрасы, от которых остались только кучки мусора, опрокинутый комод, камин и платяной шкаф.
После короткой остановки группа двинулась дальше, пробираясь между кусками упавших со стен огромных рам.
– Что такого было в твоем блокноте, что ты потащил нас в это крыло? – спросил Айзея.
– В восемьсот восемьдесят девятом году Пакер нанял архитектора Брюса Прайса для проектировки задуманного им особняка. В прошлом году мне крупно повезло: работая в Нью-Йоркской публичной библиотеке, я наткнулся на окончательный поэтажный план. Так вот, снятые с оригинала копии не соответствуют тому, что имеется в действительности, – рассказал Кендал.
Он открыл дверь в конце коридора и вошел в комнату. Айзея и остальные последовали за ним.
Спальня Пакера в восточном крыле Изумрудного дома представляла собой просторное помещение с высоким, в двенадцать футов, потолком и большими окнами, все еще удерживавшими в своих рамах стекло. В хорошую погоду отсюда открывался потрясающий вид на долину и озеро. Стены сходились к камину в дальнем конце комнаты, достаточно просторному, чтобы принять бревна в шесть футов длиной.
Айзея кивнул Эбигейл и Тозерам.
– Сядьте у кровати и не дергайтесь.
Устраиваясь рядом с Джун, Фостер случайно направила свет налобного фонаря на переднюю спинку кровати и заметила вырезанную на дереве надпись, сделанную, скорее всего, каким-то недоумком, не имеющим никакого уважения к прошлому и озабоченным лишь увековечиванием имени своей подружки: «ЛАНА».
Вытянуть ноги – какое удовольствие! А вот термальное белье насквозь пропиталось по́том и теперь не согревало, а охлаждало. Девушка расстегнула фиолетовую парку «Мунстоун» и розовую флисовую толстовку.
– У меня вода в рюкзаке. Можно ее достать? – попросила она похитителей.
– Стю, ты обыскал их рюкзаки в Абандоне? – посмотрел Айзея на своего подручного.
Его люди сидели возле камина, держа пленников на прицеле.
– Да, обыскал. Рюкзаки в порядке, – заверил его Стю.
Лоренс шагнул в открытый дверной проем рядом с входом в комнату хозяина.
– Что там? – спросил Айзея.
– Гардеробная Барта.
– А сукин сын неплохо здесь устроился…
Оба мужчины исчезли в огромном встроенном шкафу. Эбигейл не видела отца, но слышала, как он простукивает стены.
– Если пробить эту, мы окажемся в офисе Барта, – донесся до нее его голос.
– Ну так давай убедимся в этом, – предложил Айзея.
– Я сделал замеры. В комнатах по эту сторону коридора ничего необычного нет. Они полностью соответствуют оригинальному архитектурному плану. А теперь иди за мной…
Лоренс и Айзея выбрались из гардеробной и вернулись в коридор. Через пару секунд Фостер снова услышала голос отца, но уже звучащий невнятно, и очередную серию постукиваний.
Освободившись от лямок, журналистка пошарила в рюкзаке и достала бутылку «Налджин» с водой, набранной из того безопасного участка реки, где накануне вечером Скотт удил рыбу. Каждый раз, вспоминая проводника, Эбигейл видела его умирающим в вестибюле гостиницы.
Вода, холодная и чуточку сладковатая, не имела ничего общего с той отдающей свинцом дрянью, что вытекала из крана в ее нью-йоркской квартире. Глотая воду, девушка старалась не обращать внимания на скользящую у нее по груди красную точку прицела.
В спальню хозяина вернулись Лоренс и Айзея.
– Прошлым летом я провел тщательное обследование гостевой комнаты и ничего в ней не обнаружил, – говорил Кендал. – Но я знал, что между ней и комнатой Пакера есть неучтенное пространство, и готовился осмотреть вторую, когда появились люди из Службы охраны лесов. Разрешение на нахождение здесь у меня отсутствовало, а поскольку штраф полагался изрядный, я предпочел убраться.
Он подошел к громадному платяному шкафу справа от входа, ухватился за него и попытался отодвинуть от стены. Но тот, похоже, был привинчен к полу.
– У нас есть гранаты, – сказал Айзея.
– Хочешь снести все крыло?
Лоренс открыл дверцы шкафа, забрался внутрь, и Эбигейл услышала, как отец тычется там то туда, то сюда. А спустя пару минут в шкафу раздалось что-то вроде «ага!».
– Вот это мне нравится, – улыбнулся Айзея. – Что у тебя там, малыш?
Ответ Лоренса прозвучал глухо.
– Здесь вся задняя панель… – он крякнул от усилия, – …сдвигается.
В подтверждение этого из шкафа вылетела и грохнулась на пол деревянная панель.
