Алексей Антонов - Ёж

– Ну, ты-то точно нимфоманка, а может, и нимфетка в одном лице.

– Чем они отличаются-то?

– Я не помню, кто из них кто, но одна – это та, которая все время хочет. Вторая – это та, которая еще не выросла, но чертовски сексуально привлекательная.

– Согласна на второй вариант, – Женька подтолкнула подругу в бок, – хватит дуться, вставай на лыжи.

– Вот на лыжи мне, похоже, точно пора вставать. Я не дуюсь, устала просто, заколебалась идти, а Боря твой сейчас еще и ворчать будет.

– Пока что Боря совсем не мой, это только в планах, и то может быть, а может и не быть. – Она посмотрела вперед, но костра среди деревьев видно не было, похоже, до лагеря еще идти и идти. Но вслух она об этом говорить не стала, чтобы не расстраивать подругу.

– Знаю я твои планы, если что вбила в голову, то добьешься, это я все время сомневаюсь. Потому и парень у меня «ботан» был, хорошо еще, ума хватило расстаться с ним, и с Сандалем у меня ничего не выйдет.

– Ага-а, все-таки Миша тебе нравится, а вида не подаешь.

– Ну как нравится, просто симпатичен, и все. Парень как парень, получше Коли, это точно, но бывает и еще лучше. – Юля посмотрела вперед. – Блин, где наш лагерь – не пойму, может, мы мимо прошли, а?

– Вроде нет, я все время смотрела на компас.

– Это-то меня и пугает. – Юля улыбнулась. – Ты ведь у нас еще тот Сусанин, вспомнить только, как мы с тобой на «Ботанику» ездили.

– Да я тут ни при чем, не помню, как там этот прикол был про Ботанический район, вроде вошел в «Ботанику», а вышел только через неделю, потому что именно в этом районе есть улицы параллельные и одновременно перпендикулярные сами себе. Понастроили одинаковых домов и дворов.

– Это точно, я уж думала, мы не выберемся…

Ее прервал треск рации: – Девочки, вы там где заблудились? – Это был голос Миллениума, и, надо сказать, он был весьма встревожен. Женя схватила рацию, чуть сдвинула колесо настройки, для того чтобы исчезли помехи, и нажала на кнопку ответа:

– Мы к лагерю идем, Борь, видели его с вершины сопки, вроде казалось, недалеко был, а что-то никак не дойдем до вас. – Все это было сказано приторным голосом натуральной блондинки, коей Женя никогда не была.

– Ладно, сейчас Миша сделает выстрел из карабина, ориентируйтесь на звук.

– Надеюсь, он не в нас будет стрелять?

– Отставить шуточки! – Миллениум говорил шутливо, подражая голосу какого-нибудь командира части, строящего свой нерадивый состав.

– По-моему, они там слегка приняли на грудь. – Это Женька сказала не в рацию, а сообщила по секрету своей подруге.

– Похоже, – Юля нахмурилась, – мы тут заблудились, блин, а они там развлекаются вовсю.

– Миша готов, внимайте звукам леса.

Наступила полная тишина, подруги замерли в сгущающейся темноте, ожидая оглушительного выстрела, казалось, вместе с ними замерла и природа: ни звука, ни единого шевеления, полная тишина, даже ветки на деревьях не шевелились под дуновением легкого ветерка.

– Чего они ждут? – Юля вся напряглась, и тут же ей в ответ, чуть правее от них, грохнул выстрел, совсем рядом, казалось, ребята всего в нескольких метрах. – Похоже, они где-то совсем рядом. – Она облегченно вздохнула.

– У меня чуть барабанные перепонки не лопнули. – Женя резко изменила направление их прежнего хода и направилась в сторону выстрела. – Выстрел слышали, если через пять минут не появимся, вызывайте спасателей. – Это она уже сообщила в рацию.

– Занес палец над телефоном, готов набрать девять-один-один. – Это был Сандаль.

Через минуту быстрого хода они уже видели яркое зарево костра, которое освещало тайгу, погрязшую во мгле.

– Ну наконец-то, – приветствовал их голос Миши из темноты, – вы где бродите, темно уже на дворе!

– Координаты были неточными или координатор кривой. – Юля сощурила глаза для того, чтобы найти в темноте фигуру Сандаля, но тот, видимо, стоял у дерева и полностью сливался с ним.

– Координатор не кривой, – возмутилась Женя, – скорее, координаты были кривыми.

Вместе они вышли на поляну, где у костра восседал Боря, у его ног дымили паром четыре кружки с горячим чаем и две неприглядные алюминиевые миски с едой.

– Ну и где вас черти носят, мы тут себе места не находим. – Он строго посмотрел на девчонок.

– Оно заметно, как вы места себе не находите, свой ужин, видимо, уже слопали и подкрепили его «Капитанским», не иначе. – Юля бросила рюкзак на землю и присела у костра на теплый спальник, заботливо расстеленный ребятами для них.

– У тебя чего волосы мокрые? – Миллениум игнорировал ее реплику и все еще пытался играть в строгого начальника, но в этот вечер у Юльки не было желания, подняв лапки вверх, вслушиваться в каждое его слово.

– В душе мы были, как-никак, мы не только твои коллеги, не забывай, что мы еще и девушки. – Она с вызовом посмотрела Боре в глаза, тот отвел свой взгляд в сторону и уставился на пламя костра.

– Но-но, горячие финские парни и девушки, – вмешался Сандаль, – вы еще подеритесь. Ты, Юлька, не дерзи старшим, а ты, Боря, дай девочкам отдохнуть с дороги и поесть, а уж потом приставай с вопросами.

– Да мы в Еже искупнулись, тут эта река недалеко протекает, прямо рядом с нашей точкой была. – Женька присела на спальник поближе к Миллениуму. – А вы чем тут занимались?

– А мы тут, понимаете ли, ужин вам готовили, – Сандаль сел на спальник со стороны Юльки, – ромом слегка баловались да вас поджидали.

Юля с Женей набросились на скудный ужин, все-таки весь день, проведенный на сухом пайке, сказывался не лучшим образом на самочувствии и настроении. Простая жирная тушенка показалась им в этот момент пищей богов, а черный чай, в который ребята накидали сахара от души, – нектаром, дарящим саму жизнь. Жизнь начинала приобретать свои обычные краски.

– Завтра выйдем к Ежу, – Боря дождался, когда они покончат с ужином и будут готовы воспринимать информацию, – надо будет сделать всего десяток точек, но там есть пара привязанных к триангуляции, придется побегать. Между точками по пять-семь километров, но и видимость там отличная.

– Отлично, хочется хотя бы один день провести в мягкой и теплой кроватке. – Юля улыбнулась, прикрыв глаза, она уже представляла себе завтрашний вечер, когда они пересекут границу города, поймают «мотор» и доедут до гостиницы. Там их будут поджидать скромные номера, но это будут номера с кроватями. Хотя откуда в таком богом забытом месте могут быть гостиницы? – Борь, а гостиница там хоть есть или мы будем спать на центральной площади в спальниках?

– Гостиницы там не было, нет и не будет. Это же маленький промысловый город, туда не ездят осматривать местные достопримечательности. – Боря достал сигарету и закурил. – Шеф что-то говорил насчет того, что договорится с местной администрацией, наверняка там есть дом культуры, в котором не ступала нога человека годов с пятидесятых, в нем и заночуем.

– Ночевки в ДК в подобных городишках – это отдельная история. – Миша как-то хитро улыбнулся и посмотрел на Борю.

– Будет где поспать и, надеюсь, будет где помыться, уж баня-то у них наверняка имеется, да не какая-нибудь там, а настоящая русская банька. – Боря выпустил сизый дым вверх, и тот почти мгновенно растворился в темноте, на реплику Сандаля он не обратил ни малейшего внимания. – Но это все будет послезавтра, а сейчас заворачиваемся все в спальники и баиньки.

– Как это баиньки? – Женька вскинула брови вверх. – Миша, ты обещал рассказать нам историю Миллениума на ночь.

Миша поперхнулся чаем, который прихлебывал из металлической кружки, и засмеялся во весь голос. Боря, начавший было разматывать свой спальник, обернулся и окинул Женьку взглядом, не предвещающим ничего хорошего.

– Пошутили, и хватит! – Боря взял свой спальник с намерением лечь спать с другой стороны костра. – Эта история не для ваших ушей, и миллион раз повторял в конторе и здесь буду повторять, я не люблю, когда меня именуют кличками, а тем более этой.

– Да ладно тебе, Борь, ты ложись спать, а я расскажу девочкам сказку на ночь. Ты ведь понимаешь, всякие тайны для девочек, они ведь как мед для медведя. – Сандаль вновь засмеялся. – Они ведь с тебя живого не слезут.

– Я в этом не участвую. В любом случае, я не хочу, чтобы меня называли Миллениумом. – Боря бросил свой спальник по ту сторону костра и начал в него забираться. – И кто только придумал эту кличку, убил бы!

– Борь, никто тебя обзывать и не собирается, просто интересно, откуда взялось, столь экстравагантное прозвище! – Женя попыталась успокоить своего начальника, но вышло у нее это как-то неубедительно.

– Ничего там интересного нет.

– Есть! – парировал Сандаль. – Наш Боря боится разрушить свой романтический образ, который сформировал для вас, прелестниц, – добавил он шепотом.

– Ого-о, это уже интересно, – Женька поближе придвинулась к Сандалю и взяла его под локоть, – рассказывай, чего это наш Боря скрывает от нас.