Зачем бы он говорил эти вещи, если бы не имел их в виду?
Тот факт, что журнал был у него, еще и напугал Хейли. Единственной знакомой, постоянной и надежной вещью в ее жизни в эти дни был Мак. Это было слишком не в его характере.
Она бросила журнал ему на колени.
— Сколько раз ты говорил мне, что тебе не нравится порнография? Что тебе нравятся приличные женщины?
Мак с пылающими щеками отказывался встречаться с ней взглядом. Вместо этого он посмотрел вперед, на дом. Журнал покачнулся с того места, где упал ему на колени, и свалился на пол.
— Это была ложь?
Он не ответил ей.
Она выпрыгнула из грузовика.
— Ты можешь забыть о том, чтобы прийти сегодня вечером. Я предпочту быть одна, чем с кем-то, кто лжет мне.
Хейли захлопнула дверь и направилась к входной двери, задаваясь вопросом, что еще в ее жизни может пойти не так.
***
От Бекки пахло малиной. Лосьон с ароматом малины, который она, вероятно, купила их с Сикрест поездку автостопом. Но Хейли не решалась читать сестре нотации. Она не хотела, чтобы Бекки начала проводить еще больше времени вдали от дома, как это было с Сэди в первые семь месяцев после смерти их отца. Если бы она это сделала, то Хейли понятия не имела бы, что делает ее сестра. И то, что она гуляла с Сикрест, беспокоило ее гораздо больше, чем, когда она была с ней дома.
Бекки теперь лежала рядом с Хейли на своей двуспальной кровати. Напольный вентилятор колебался перед ними, обдувая их лица теплым воздухом. Саша спал поверх спального мешка с «Телепузиками» на полу, его крошечная челюсть расслабилась, рот открылся в идеальном полумесяце. Хейли стало жаль маленького мальчика. Он проводил в их доме гораздо больше времени, чем в своем собственном. Его мать, Кики, была молодой стриптизершей и наркоманкой, употреблявшей метамфетамин. Она проводила гораздо больше времени в «Кошачьей лачуге» со своими клиентами-мужчинами, чем с ним. И хотя Бекки вела себя безответственно, с ней и Хейли он получал гораздо лучший уход в их доме, чем с Кики в трейлере в Садах.
Потирая виски, Хейли попыталась отодвинуть спор, который у нее только что случился с Маком, на задний план. Она не была готова смириться с этим.
— Я видела сегодня Тайлера Джеффриса, — сказала Хейли.
У Бекки отвисла челюсть.
— Видела? Где?
— В закусочной.
Бекки скривила лицо.
— Этот... — начала она, затем остановилась, казалось, не находя подходящего слова. — ...убийца-мудак, — сказала она наконец. Уголки ее рта были опущены, но она выглядела скорее задумчивой, чем расстроенной.
Сестры лежали тихо, прислушиваясь к ровному щелчку вентилятора, когда он вращался.
— Маме когда-нибудь станет лучше? — наконец спросила Бекки, уткнувшись лицом в подушку, коричневые веснушки, рассыпанные по краю носа, контрастировали с ее светлой кожей.
— С ней все будет в порядке, — ответила Хейли, испытывая облегчение и сильно удивленная тем, что ее сестра наконец-то упомянула их мать. Это был один из первых случаев после аварии.
— Когда? Когда ей станет лучше?
Хейли приподнялась на локте.
— Я точно не знаю.
— Прошла целая вечность и один день, — пожаловалась Бекки. — И она ведет себя так, будто больше нас не знает. Как она может так поступить с нами?
Она была зла. Наверное, так же злилась, как и Хейли.
— Она плохо соображает, Бек. Она очень, очень подавлена.
Бекки громко вздохнула, затем легла на живот и скрестила лодыжки. Коричневый завиток свисал с ее молочно-белого лба.
— Мы можем чем-нибудь помочь? Есть что-нибудь, что доктор Бруссард не может сделать?
— Знаешь, иногда ты можешь зайти и поговорить с ней, — сказала Хейли.
Бекки покачала головой, уставившись в пространство.
— Мне не нравится видеть ее такой. Мне не нравится входить в эту вонючую комнату и видеть, что у нее такой больной вид. — Бекки взглянула на нее. — Она ведь не станет делать что-нибудь глупое? Например, не порежет вены?
— О боже, нет, — быстро сказала Хейли, затем вздрогнула. Она не хотела думать о такой возможности. Не сейчас. Ее разум отчаянно нуждался в тишине и покое.
— Как Сэди? — спросила она. — Я не видела ее в последнее время.
— Не знаю. Мы больше не подруги.
— Что?
— Мне больше нравится Сикрест, и, кроме того, она ненавидит Сэди.
— Но вы все равно можете оставаться подругами, Бек.
Бекки пожала плечами.
— Разве она не хорошенькая? Сикрест, я имею в виду?
Хейли задумалась над вопросом. Да, она была невероятно хорошенькой. Сногсшибательной, на самом деле. Но это просто казалось чертовски несправедливым, кому бог дал красоту.
— Я думаю, она симпатичная. Но только снаружи.
Бекки накрутила свои каштановые завитки на пухлый палец и задумалась.
— Ты думаешь, я красивая?
Хейли знала, что ни она, ни ее сестра никогда не украсят обложку журнала. У них не было той красоты, которой обладали Тиффани, Эрика или даже Сикрест. Но это не означало, что они не были привлекательными.
— Конечно, — ответила она. — Ты прекрасна внутри и снаружи.
— Но я ничто по сравнению с Сикрест. Даже ее имя безумно крутое. — Она поджала губы и на мгновение замолчала. — Есть один мальчик, Ричард. Он мне нравится, но думаю, что она понравится ему больше, чем я. Почему бы и нет? Она действительно хорошенькая, и у нее уже есть сиськи. Я бы тоже ее выбрала. — Она вздохнула. — Любой бы так поступил.
Хейли хотелось поцеловать сестру и прижать ее к себе. Так же, как и она, Хейли знала, что Бекки одинока и запуталась, и так же растеряна и напугана, как никогда раньше.
— Нет, я думаю, что Сикрест ничто по сравнению с тобой. Ричард был бы сумасшедшим, если бы выбрал ее вместо тебя. Ты умнее и круче. К тому же, я думаю, что ее имя довольно глупое.
Бекки посмотрела с сомнением.
— Ты же не говоришь это только потому, что ты моя сестра?
— Нет, клянусь всем сердцем.
Взгляд Бекки стал мягче.
— Ты все еще скучаешь по папе?
— Да, я всегда буду скучать по папе.
— Да, я тоже, — прошептала Бекки. — А по Тифф?
— Да, и по ней скучаю, — сказала Хейли.
— Думаешь, она мертва? Если бы это было не так, ты не думаешь, что она позвонила бы нам?
Хейли сглотнула, и слезы наполнили ее глаза. Она потянулась к подвеске на шее и погладила ее.
— Да, я знаю, Бек... Я думаю, что это так.
Глава 26
Семья Андерсонов сидела в гостиной: Келси в кресле, Рейчел на кушетке, Том на диване, а маленький Томми растянулся на полу.
— Но я уже видела это, — пожаловалась Келси. — Давайте посмотрим что-нибудь другое.
— Это не моя проблема, ты все видела! — крикнул в ответ Томми, держа в руках DVD.
— Перестаньте кричать, — Рейчел, старалась, чтобы ее голос звучал ровно, а не срывался. Она была напряжена. Тиффани все еще не появилась, и это заставило всех в колледже говорить о ней и Томе. Об их браке. То, что другим не следовало обсуждать.
Она начала подпиливать ногти, хотя накануне подстригла их слишком коротко. Сзади доносилась слабая музыка ветряных колокольчиков, металлические стержни постукивали друг о друга в душной темноте. Рейчел посмотрела в окно за телевизором, на ночь снаружи.
Том настоял, чтобы они не закрывали окно, которое простиралось от пола до двадцатифутового потолка, что в этом нет необходимости, так как оно выходило в уединение леса. Но пребывание ночью в гостиной с открытым окном заставляло ее чувствовать себя неловко, незащищенной, особенно сейчас, когда девушка пропала и потенциальный убийца на свободе.
— Она ведь не собирается снова добиваться своего? — спросил Томми, поворачиваясь, чтобы посмотреть на свою мать.
— Мы посмотри то, что никто не видел, — сказал Том- старший. — Вставь это, Томми.
Раздраженно фыркнув, Томми схватил с кофейного столика синий футляр для DVD.
