лишь только у берега принимая более-менее осознанные очертания.
— Боже милостивый… — ахнула я, в шоке делая шаг назад, но тут же силой воли заставляя себя остановиться и замереть на месте. Нельзя. Нельзя показывать свой страх, даже если от ужаса у тебя вот-вот подогнуться коленки. Нельзя…
Из воды вышло «нечто». Это был не призрак, а скорее труп. Живой труп. Кожа была вздутой, опухшей от влаги, мутно-синего цвета и покрытой некой слизью. Волосы ещё сохраняли свой первоначальный вид, однако местами обсыпались, местами прилипли к голове и спутались. Одежда также пострадала. Синяя рубашка уже совершенно не являлась такой. А брюки… Эх, одежда вся грязная, порванная, покрытая тёмно-зелёной болотной тиной со дна озера. Но самое ужасное было то, как выглядело тело. Даже сейчас я замечала грубые переломы рук и ног, на которых он едва держался. А приближаясь ко мне, на мой зов… Каждый шаг давался ему с огромной болью. Кости звонко хрустели, выходя из суставов.
От одного такого зрелища у меня желудок завязался морским узлом. Если бы я согласилась на завтрак, как того предложила Май, боюсь, он бы тут же вышел наружу. Любой другой, кто бы сейчас увидел Джина, никогда бы его не узнал. Никогда… Даже я, если бы сама не являлась причиной призыва.
Да благословят меня предки и сохранят мою душу. Ибо в этом мире… я одна не справлюсь.
— Джин, — мягко произнесла я, стараясь беззаботно улыбнуться. Дыхание мертвеца было шумным, сиплым, а из его рта постоянно вытекала вода. Один глаз заплыл, а второй прожигал ненавистью и отчаянием. — Почему ты прятался? Мы же договорились, что я помогу тебе, разве нет?
— Ты… — протянул призрак, у которого даже голос стал грубее. Он не принадлежит семнадцатилетнему парню. Скорее демону. Уж я-то знаю… — Должна была убежать…
— Убежать? — засмеялась я. — От чего же? И куда? Ты же знаешь, я цыганка. А цыгане всегда бегут туда, где ярче светит солнце.
— Здесь солнце не светит вообще… — прохрипел призрак. — Оставь меня… Слишком поздно…
— Поздно? — вновь удивлённо наклонила голову набок. — Джин, дружище, ты чего это? Мы же ещё даже не начали, а уже сдаёшься. Неужели так сильно разочаровался во мне за это время? Дай мне шанс, что ли… А то как-то обидно, когда за тобой бегает такой шикарный красавчик, а как только добивается взаимности, берёт задний ход. — Недовольно упёрла руки в бока. — Это мне что, теперь придётся за тобой бегать? Я, знаешь ли, девушка гордая. Но если хочешь, так и быть, на свидание приглашу.
Что-то произошло. Всего на мгновение, но в его взгляде вновь сверкнула привычная доброта. Но лишь на мгновение, так как уже в следующую секунду Джин произнёс:
— Ты смеёшься надо мной? Тебе так смешно видеть меня… таким?
— А? Джин, я не…
— Наверное, хорошо быть живой… — Призрак медленным шагом и хромающей походкой направился ко мне. — Я тоже был живым, но не помню этого. Уже не помню…
— Джин, подожди, ты чего? — попыталась достучаться до парня. — Мы же…
— Но я вспомнил другое… Вспомнил, как умер… Хочешь посмотреть? — спрашивал он, приблизившись чуть ли не в плотную.
— Джин, остановись! — занервничала я, понимая, что задумал призрак. Выставила перед собой ладони, уже намереваясь взяться за кинжал, но мертвец перехватил их, стальной хваткой вцепившись в мои запястья. — Джин! Юджин!
— Смотри… — коротко произнёс призрак, после чего проник в моё тело, взяв власть над сознанием.
Первое, что я видела, это дорогу, около озера. Прямая трасса. Почему-то я стояла там, всматриваясь вдаль. Хотя нет… Это не я… Это был Юджин, но я вижу и чувствую всё так, словно это была я. Воспоминания слишком яркие.
Засмотрелась и неожиданно почувствовала, как в меня что-то врезалось. Машина… Дикая боль пронзила всё тело, особенно позвоночник. Не выдержав подобного толчка, отлетела в сторону дальше по дороге, кувыркнувшись несколько раз. Но… я всё ещё жива. Рёбра и позвоночник переломаны, лёгкое проколото, но я всё ещё живу… Всё ещё дышу…
Но ненадолго…
— По… помогите… — хрипят мои уста мужским голосом. — У… умо…ляю…
Из машины, что меня сбила вышла девушка. Вижу её высокие стройные ноги. Она дрожа от страха подошла ко мне. Осмотрев с ног до головы.
— По… моги… те… — вновь мольба и я знаю, девушка это слышит.
— О господи! О господи, нет! — кричит она в панике и бежит обратно в свой автомобиль.
Вновь слышу звучание мотора, и как машина стремительно приближается в мою сторону. Она… вновь переехала меня, переламывая ещё сильнее грудь и ноги. Теперь я немогу даже закричать.
Только вижу…
Только слышу…
Девушка вышла из машины и подошла к своему багажнику. Откуда-то достала брезент, окутав им всё моё тело. А после… после, просто скинула на дно соседнего озера, избавившись от улик.
Никто не слышит.
Никто не видит.
Всеми забыт.
Убит…
— Ха-а… Ха-а… Ха-а… — дышала я, приходя в себя. Каждая клеточка моего тела болела так, словно это её только что переехали и бросили на дно озера.
Не выдержав шока, мои ноги подкосились, и я теперь буквально не тонула в воде, где было всего по колено. Юджина поблизости не было.
Боже мой, Джин помнит то, как он умер. И это не просто несчастный случай. Его убили. А это значит, что парень может не уйти так просто. Высока вероятность, что он потребует расплаты. Мести… Но даже в своих воспоминаниях он не разу не видел лица той девушки. Отыскать виновника равно нулю. Но зато воссоздать из души медиума небольшого водного демона… вполне реально.
— Твою ж мать… — злилась я, карабкаясь и цепляясь за илистое дно, поползя в сторону берега.
Всё тело окоченело. Хоть сейчас и лето, я чувствовала, как последние остатки тепла покидают меня. Общение с мёртвым просто так никогда не проходит без последствий. Особенно, когда дух озлоблен. Но что же мне делать? Он… теряет себя…
— О предки… — ахнула я, повалившись на траву и посмотрев на безмятежное голубое небо. — Как мне позволить ему вспомнить, кем он был? Бабуля… — закрыла глаза. — Мне тебя так не хватает…
Для людей, которые обладают способностями медиума, понятие «Смерть» растягивается. И довольно сильно. Порой даже живые мне кажутся более мёртвыми, нежели те, кто уже давно потерял телесную оболочку.
Так было всегда.
Столько, сколько я себя помню.
Но имея связь с миром мёртвых, сами медиумы беззащитны перед миром живых. Словно дети, которых может обидеть каждый. Они нуждаются в чём-то или ком-то сильном. В
