— Это вам!
— Ну что вы, Дарья Федоровна! — зарделась та.
— Берите, берите! — отмахнулась Дарья. — У меня много! А что ж ты не позвонил?!
«Все ясно, — догадался я. — Если я и беседовал с Дарьей всего несколько часов тому назад, то Урсула, естественно, об этом знать не обязана».
— Так вышло, — стал я оправдываться. — Решил вот навестить проездом из Швеции.
— Почему из Швеции?! — как бы между прочим поинтересовалась Дарья, подкрашивая губы у зеркальной стены фойе.
— С невестой знакомился, — брякнул я, о чем сразу и пожалел. — По объявлению.
— И что?! — Рука с помадой застыла в воздухе. —Она лучше меня?
— Да, — сказал я. — На четыре сантиметра.
Расстроенная Дарья, вместо того чтобы опустить бордовый цилиндрик в сумочку, протянула его вахтерше.
— Спасибо, Дарья Федоровна! — Польщенная дама убрала помаду в ящик тумбочки.
Через мгновение Дарья успокоилась и повеселела.
— Это потому, что я без каблуков! — объяснила она, выходя на улицу. — Где твоя машина?!
— А я без машины! — сознался я.
— Ничего! — Дарья великодушно улыбнулась. — Я рядом живу!
На ходу натягивая перчатки, она взялась декламировать:
— «Так беспомощно грудь холодела, но шаги мои были легки! Я на правую руку надела перчатку с левой руки!..»
— У тебя есть грудь?! — удивился я, останавливаясь.
— Свинья! — фыркнула Дарья. — Свиньей был и свиньей остался.
Вечером мы ужинали в гостиной при свечах: я, Федор Максимыч и Дарья Федоровна. Кит, вздыхая, лежал у моих ног. Он был, пожалуй, единственным, кто жалел о нашем с Дарьей разводе. Трудно делить хозяев.
— Ты, Сашка, пойми! — раскладывая по тарелкам фрикасе, излагал Федор Максимыч свои политические воззрения. — Если человек мудак, то это надолго!
— Папа! — сделала попытку перебить его изнывающая от скуки Дарья.
— Молчать! — Федор Максимыч огрел скатерть ладонью. — Ты дура! А Сашка понимает!.. Допустим, когда-то разумный человек вступил в партию мудаков... Скажем, для успешной карьеры или по идейным соображениям... И там он состоял тридцать лет и три года, за которые сам вольно-невольно сделался мудаком, потому что бытие у них, Сашка, опережает сознание! Но вдруг все изменилось! Мудизм пошел на свалку, а страна прохаркалась и задышала пьяным воздухом свободы! У нас так, Сашка, водится, что даже воздух пьяный! Первым, конечно, сжег свой мудацкий партийный билет на глазах у общественности «разумный человек»! И повел всех к новой демократической вершине! Но мудаком-то он от этого, Сашка, быть не перестал! И пока, Сашка, вся их популяция членистоногих не ляжет в землю, я голосовать отказываюсь!
— Ой, да все знают уже об этом! — вздохнула Дарья. — Не голосуй! Кто тебя неволит?
— Они меня стращают, что если я за осознавших мудаков не проголосую, то вернутся опять мудаки старой закваски! — Федор Максимыч повязал на шею салфетку и взялся за нож. — Как будто трехцветный мудак умнее красного! Кушай, Саня! Домашним-то кто тебя нынче попотчует?!
После сытного ужина и долгих разговоров мы перебрались с Дарьей в ее комнату.
— Как брат и сестра? — спросила Дарья, разбирая постель.
— Как брат и сестра, — согласился я. — У меня к тебе, Даш, просьба нижайшая: ты в банк можешь со мной завтра съездить на Васильевский?
Адрес филиала «Дека-Банка» я отыскал в телефонном справочнике Санкт-Петербурга.
— Только до часу! — Она переоделась в пижаму, обсыпанную мелким зеленым горошком, и нырнула под одеяло. — В два кинопробы на «Ленфильме»! У самого Кумарина!
— Фантастика! — обрадовался я, снимая ботинки.
Кто такой Кумарин, я понятия не имел, но Дарью следовало поддержать.
— Откуда ты знаешь?! — удивилась она. — Кумарин раньше только комедии снимал! А тут — фантастический триллер! «Белая тварь»! Говорят, многобюджетники голливудские нервно курят!
— Ну, и на кого же ты пробуешься? — проявил я вежливый интерес.
— На гермафродита, — отозвалась Дарья. — Хочешь сценарий почитать?
— Я лучше фильм посмотрю... — Чувствуя, как на меня снова накатывается усталость, я рухнул на кровать. — В «долби-стерео».
— А съемки будут проходить на атомной подлодке в Калининграде, — продолжала Дарья делиться будущими впечатлениями. — Настоящей! Как на «Титанике», только круче! Там по ходу фильма команда лодки становится мутантами! Моряки-подводники надышались радиации и больше не могут жить без облучения! И они направляются в Америку, чтобы взорвать Манхэттен!
— Зачем? — спросил я.
— Этого в сценарии не сказано. — Дарья, зевнув, положила мне голову на грудь. — Главное, на перехват отправляется ихняя подводная лодка с негром-капитаном... Говорят, с Эдди Мэрфи подписали... И агент ЦРУ у них там... То ли Иствуд...
Речь Дарьи становилась все более бессвязной, а паузы между фразами все длиннее.
Я лежал, и в моем воображении рисовалась картина: в отсеке подводной лодки выстроилась шеренга бородатых мутантов в бескозырках. Вдоль нее, подняв клешню к околышу фуражки, бежал капитан в красном вареном панцире. «Здравствуйте, товарищи мутанты!» — приветствовал он шеренгу. «Здравия желаем, господин каперанг!» — молодцевато отвечали те. И жабры на их шеях раздувались, словно кузнечные мехи.
— А гермафродит — это он или она? — пробормотала Дарья.
— Спи. — Я протянул руку и выключил ночник.
ГЛАВА 10 «ОВЕЧИЙ ИСТОЧНИК»Васильевский остров, особенно когда ветер с залива, — самое продувное место в Петербурге. Его каньоны, стиснутые монолитными каменными коробками, напоминают мне аэродинамические трубы.
Мы с Дарьей остановились у стеклянных дверей под знакомой до отвращения вывеской «Дека-Банк». Накинув капюшон длиннополого кожаного пальто, Дарья выслушала мои инструкции.
— Повтори, — потребовал я.
— Ты что?! — возмутилась Дарья. — Проверяешь меня?!
— Боже упаси! — воскликнул я, защитившись ладонью.
После чего Дарья более-менее точно пересказала свою «легенду»:
— Я, Анна Владимировна Раздорова, дочь народного избранника. Управляющий «Дека-Банком» в Москве Петр Сергеевич Савинов — старый друг моего отца. В Петербург я приехала продать доставшуюся мне в наследство трехкомнатную бабкину квартиру. Завтра после регистрации акта купли-продажи получу от риэлтерской компании 70 тысяч долларов. Сумма небольшая, но брать ее в Финляндию, куда я вылетаю ближайшим после совершения сделки рейсом, не рекомендовано. Родитель велел мне арендовать сейф в здешнем филиале «Дека-Банка» и оставить там деньги до его дальнейших распоряжений. Доволен?!
— Ты гений! — искренне похвалил я Дарью. — Память у тебя просто феноменальная! Немного актерского мастерства, и цены б тебе не было!
— С-с-скотина! — просвистела Дарья, словно королевская кобра в белом кожаном капюшоне.
— Ну, пошутил, пошутил! — Я прижал ее к себе и поцеловал в щеку. — Главное, помни: ты дочка всесильного сановника. Привыкла получать любую игрушку сразу и отказов не принимаешь.
— Да! Это я забыла! — Дарья хлюпнула носом,— Я остановилась в гостинице «Балтийская», интересных знакомых в городе не имею и не прочь скоротать вечерок в обществе интересного мужчинки, так?!
— Так, — сказал я.
— А вдруг он меня попросит? — засомневалась Дарья.
— О чем? — не сразу понял я.
— Из банка вдруг попросит?!
— Невозможно! — вырвалось у меня.
И Дарья, ободренная моей уверенностью, толкнула стеклянную дверь. Глядя ей вслед, я мало сомневался в том, что василеостровский банкир клюнет на такую роскошную наживку. Вовлекать Дарью в подобное представление было с моей стороны поступком отчасти предосудительным, но другого приемлемого способа вытащить эту «балтийскую акулу» на свой берег я не видел. А лезть самому с расспросами в кабинет управляющего филиалом, учитывая дальновидность активистов «Третьего полюса» во главе с тонким психологом Игорем Владиленовичем, — чистая авантюра. Но даже если меня здесь уже пасли, я слегка уповал на то, что Игорь Владиленович, изучая мою биографию, не придал большого значения факту женитьбы. Одновременно я возлагал умеренные надежды на то, что он не обратил внимания на питерскую родословную моей бывшей жены, и весьма сильно рассчитывал, что у его людей, как минимум, нет ее фотографии. Само собой, ошибся я во всех трех случаях, Зато на этот раз я опередил прыткого кадровика-кинолога. Опередил всего на сутки, но этого оказалось достаточно, чтобы получить необходимые сведения и снова «уйти в тень».
Дарья отсутствовала примерно полчаса, за которые я успел выкурить три сигареты и едва удержался от того, чтобы не отправиться на ее поиски. Когда она наконец появилась в дверях, я бросился ей навстречу.
— Все-все-все! — отстранила меня Дарья. — Опаздываю на пробы! Надо еще домой заскочить и привести себя в надлежащий вид!
— Да ты и так эффектней Умы Турман! — польстил я.
— Не заговаривай зубы,— улыбнулась Дарья.— Лучше иди лови такси!
