— Нам нужно осмотреть труп, — озабоченно произнес Петровский. — Возможно, мы сумеем выйти на Тензора.
— А вот на это мне точно нужно разрешение Немченко. Во-первых, Андрей был его родственником. Во-вторых, обстоятельства его смерти…, — Стременников замялся, подыскивая слово.
— Деликатны, — ошеломил его Саня кругозором. Он тоже уже достал пистолет.
— Верно, деликатны, — согласился Дима. — А в-третьих, Вадим будет совсем не рад, если Тензора вы найдете первыми.
— Уверен, он будет рад, если «Полночь» не объявит ему войну, — заметил Петровский. — У нас огромные ресурсы и возможности, поверьте, Дима. За одну только чуть не убитую вами девочку вас всех распять надо. А скольких вы еще замучили в своих гаражах? За такие фокусы некоторых товарищей физически ликвидируют. Так что решайте.
— Ваши предложения? — быстро спросил Стременников.
— Полное излечение Немченко, — ответил Тарас. — И полный доступ к любой информации, связанной с его дочерью и Тензором. За это — доступ к телу племянника, торжественное обещание, что ничего, похожего на гаражи больше не повториться, плюс достойная компенсация девочке за пережитый ею кошмар. Иначе будет война. Ваши делишки нам уже здорово надоели. Любые отношения окончательно закончатся. Мы не милиция и не ФСБ. Отлов, выслеживание и сбор улик — не наш профиль. Но наказаниями мы частенько занимаемся, и у нас есть свои отработанные методы. И люди, Дима. Главное — люди. Вы ведь, знакомы с возможностями некоторых, верно? Это все. Как, подходит?
— Насчет девочки, — неуверенно сказал Дима, — этот вопрос я самостоятельно решить не смогу.
— Это мы решим с самим Вадимом, — кивнул Тарас. — Все остальное, как, годится?
Стременников бросил взгляд на Сашка. Тот был похож на статую с острова Пасхи — такой же строгий, каменный и непонятный.
— Как скоро вы сумеете привести Вадима в порядок?
— Несколько часов.
Дима щелкнул предохранителем и опустил пистолет.
— Договорились, — он убрал ствол в кобуру. — Кто поедет за телом?
Тарас, помедлив, поднял ко рту маленькую рацию.
— Да? — отозвался оттуда строгий голос.
— Барс, — сказал Петровский, — бери нашего медика, и поднимайтесь. Племянник Немченко мертв. Тебе придется поехать и снять с него посмертную матрицу.
— Нет проблем, — отозвался голос. — Говорить можете?
Петровский посмотрел на Стременникова, потом на Гарина. Виктор едва заметно кивнул, пряча пистолет.
— Слушаю.
— Мне только что Тополев звонил. Вам и Гарину надо срочно вернуться. В компании объявлено чрезвычайное положение. Все машины и группы отозваны в главный офис, а в четыре часа оперативное совещание.
— Тензор? — коротко бросил Тарас.
— По-моему, да, — неуверенно ответил голос.
Тарас обвел взглядом Виктора, Диму, Сашка и притихшего новенького.
— Ну, что же, — сказал он спокойно, вешая рацию на брючный ремень. — Немченко был первой ласточкой. Петя Авалкин вышел на тропу войны.
1
— Время, — сказал Тензор. — Нам пора.
За городом и смеркалось гораздо быстрее. Последние продавцы уже собирали раскладные столики и паковали товар в большие клетчатые баулы. На заре перестройки в таких, насколько помнил Агамемнон, везли из Китая дрянное и дешевое барахло.
— Петя, можно на пару слов? — негромко попросил он.
— Говори.
— С глазу на глаз.
Тензор кивнул, открывая дверь. Агамемнон вылез следом.
Садануть бы тебе промеж лопаток, внезапно подумал он, глядя на Петину спину. Связать и отвезти на принудительное лечение в какой-нибудь отдаленный дурдом. Конечно, ни в тот, в котором я косил от армии. Там для тебя будет слишком комфортно.
— Слушаю, — резко остановился Тензор, оборачиваясь.
— Одумайся, Петр, — сказал Агамемнон. — Я тебя как друга прошу.
— Значит, мы все-таки друзья? — хмыкнул Тензор. — С каких пор?
— С давних. Очень тебя прошу. Их оживлять нельзя.
— Почему?
— Потому что им не место в нашем мире. Пусть остаются там, где лежат.
— Они мне нужны, — упрямо сказал Петр. — Каждый.
— Послушай, — раздраженно произнес Агамемнон. — Повеселились и хватит. Ты же очень умный человек.
— С чего ты взял, что я — человек? — нахмурился Тензор.
— А кто же ты? — оторопел Агамемнон. — Демон?
— Опустим, — после паузы ответил Петр. — Что ты от меня хочешь?
— Я хочу, чтобы мы сейчас сели в машину, вернулись в Москву и забыли это место, как страшный сон. Тебе нужны артефакты? Нет вопросов — будем искать. Тебе необходимы «Слезы Тьмы»? Обязательно добудем. Все свое везение положу. Только, Петя, умоляю тебя, давай сейчас уедем.
Внезапно лицо Авалкина стало жестким.
— Нет, — отрезал он. — Сегодня мы оживим первых восемнадцать.
— Их нельзя оживлять!
— Их необходимо оживить, — ответил Тензор стальным голосом.
— Знаешь, что будет? — взорвался Агамемнон. — Ты их поднимешь, ладно. Но ты не сможешь их удержать в узде! С чего ты взял, что эта присоска на глазу из башки мертвого монстра их удержит?!
— Помнишь семьдесят три страницы? — спросил Петр. — Там про это четко написано.
— И ты веришь бредням давно окочурившегося мага?
— Не мага, Мем. Некроманта! А это совершенно разные вещи.
— Пусть некроманта, — нетерпеливо отмахнулся Агамемнон. — Но ведь все равно нет никаких гарантий!
— Есть, — упрямо произнес Тензор. — Валуй в свое время управлял легионами нежити. Как ты думаешь, он мог это делать, не контролируя воскрешенных?
— Не знаю, — ответил Агамемнон. — Я просто боюсь, Тензор. Что устроил Ваня, который, в общем-то, и мухи не обидит, у своей сестры, а? Да, у него не в порядке с головой, но мы считали его тихим! А эти выродки? Ты понимаешь, что они смогут совершить, наделенные каким-нибудь даром, бессмертные, вырвавшиеся из-под твоего контроля? Ты что, Петр?! Зачем ты хочешь вернуть этих монстров в наш мир?!
Тензор молчал. Холодная, почти физически ощутимая злость окутывала его в морозном воздухе.
— Ты будешь мне помогать? — глухо прозвучало после долгой паузы.
— Пообещай, что если возникнет хотя бы подозрение, что они неуправляемы, ты всех уничтожишь.
— Не я, — внезапно рассмеялся Тензор, — а вы. Думаешь, я вас на экскурсию пригласил?
— Ты не пообещал, — упрямо напомнил Агамемнон. — Какая разница кто их уничтожит?
— Клянусь, — торжественно и серьезно произнес Тензор, подняв ладонь правой руки. — Если что-нибудь пойдет не так — мы избавимся от всех восемнадцати.
— От двадцати, — поправил его Агамемнон с облегчением. — Остался еще Ваня, да и Палтус где-то бродит.
— Нет, — покачал головой Тензор. — Палтус больше не бродит.
2
Для верности Тензор выждал еще с час.
Потом что-то забормотал, воздев руки к потолку машины.
— Молится? — ткнул локтем Агамемнона Андрей.
— Нет, — уже посвященный ответил тот. — Сонное заклинание на район накладывает.
— Начали, — торжественно произнес Тензор.
Гриша заглушил машину.
Нас четверо, подумал Агамемнон, двигаясь за Петром по знакомому маршруту. Где-то в Библии я слышал про четверку…
Вооруженные лопатами и фонариками они вернулись на отгороженное кладбище. Гриша тащил рюкзак с одеялами. Петр плотно закрыл за собой ворота, потом раздал каждому по пистолету.
— Стрелять умеете? — поинтересовался он.
— Нет, — ответил Симонов.
— А что ты вообще умеешь? — внезапно разозлился Тензор.
— Петр, — попросил Агамемнон, забирая пистолет себе, — отвяжись от парня.
Тензор быстро глянул в его сторону, но промолчал.
— Рядом со мной держись, — посоветовал Андрею Агамемнон. — И не паникуй, ладно?
— Ладно, — кивнул Симонов. Зубы его выбивали мелкую дрожь. — Не буду.
Тензор поставил на снег прихваченный из машины пластиковый контейнер. Присев, щелкнул замками, открывая крышку. Мозги вчерашнего монстра, понял Агамемнон. Все такие же… зеленые.
— Я сейчас оживлю первого, — размеренно произнес он. — От вас требуется максимальное внимание. Если воскрешенный не будет мне подчиняться — немедленно стреляйте. Стрелять только в голову, патронов мало. После оживления они обычно некоторое время неповоротливы, так что можно сблизиться почти вплотную.
Он поднялся, окидывая взглядом надгробные сугробы.
— Петр, — вкрадчиво зашептал Агамемнон, — давай не с Моорса начнем, а? И не с этого, каннибала. Выбери кого-нибудь попроще.
— Разумно, — согласился Тензор и, подхватив контейнер, двинулся вдоль ряда могил, проваливаясь в снег. Наконец остановился. — Некий Алексей Робов по кличке Роберт, пойдет? — обернулся он.
