– Логичная версия. Но есть один неучтенный факт, который ее подтвердит либо опровергнет в самое ближайшее время. Во время налета на Миннеаполис сбиты четыре бомбардировщика. Обломки ищут. Возможно, уже нашли. Какие-то следы твоего «Нью-Стелса» должны обнаружится, будь то новое покрытие или неизвестная аппаратура…
– Это смотря кто первым найдет место падения, – усомнился Кеннеди. – Если люди Сондерса… В любом случае, мы хотя бы узнаем тип самолета. Кстати: я, при помощи одной твоей ярой поклонницы (Элис взглянула на него удивленно) попробовал проследить судьбу самолетов Второй мировой. Тех, которые после войны передавались в частные руки в связи с сокращением ВВС. В частности – все, что касается больших четырехмоторных бомбардировщиков, которые могли после переделки использоваться как транспортные или пассажирские…
– И что?
– Результат интересный. Допуска Ресника оказалось недостаточно. Потребовался допуск по форме Эм-Эйч-18. Ты когда-нибудь слышала о таком?
– Нет… Эм-Эйч-13 – такой шифр носили материалы по проекту «Манхеттен», но он давно рассекречен.
– Твоя поклонница – тебе, кстати, интересно будет с ней познакомиться, – обещала залезть-таки в этот самый Эм-Эйч. Надо позвонить, узнать, получилось ли.
– Знаешь, Кеннеди, – задумчиво произнесла Элис, – в век повальной компьютеризации и мы, и наши противники делаем одну и ту же ошибку.
– Какую?
– Часто не принимаем в расчет бумажные носители информации. И – человеческую память. Пару лет назад Истерлинг познакомил меня с одним фанатиком истории военной авиации. Если уж он что-то об этом не знает – то не знает никто.
– Кто такой?
– Его зовут Герцог. Это не прозвище, фамилия такая: Герцог. Тимоти Герцог. Лет тридцать назад ему случилось унаследовать немалое состояние – и он вложил почти все миллионы в создание частного авиамузея под открытым небом. Приглашал меня посетить, да все как-то не складывалось. По-моему, он знает всё об уцелевших после войны боевых самолетах…
– Тебе надо с ним связаться. И побыстрее.
– У меня есть один вопрос. Рональд – он задействован Сондерсом втемную? Или в курсе всего?
Вопрос был серьезный. Рональд – это боевики, это возможность расправиться с вышедшими из-под контроля сотрудниками ФБР не путем аппаратных интриг, а прямыми физическими методами.
Однозначного ответа у Кеннеди не имелось. Особенно после вчерашнего дня, когда они вместе с Рональдом побывали под пулями…
– Не знаю… – протянул спецагент. – Трудно сказать. Помнишь допрос Грега? Ради дела, которое он считает правым, Рональд не остановится ни перед чем. Вопрос в том, может ли он по каким-либо причинам считать таковым бомбежки Америки… Думаю, надо связаться и с ним. По телефону. И проверить его реакцию на наше исчезновение из гостиницы ВВС. А заодно попробовать узнать новости из Миннесоты – нашли ли обломки самолетов. Думаю, так или иначе карты ему приоткрыть придется.
– Значит, план у нас простой, – резюмировала Элис. – Связываемся с Рональдом, с этой самой «поклонницей», с Герцогом, – и, если полученная от них информация подтверждает твою версию, – находим Истерлинга. Нам двоим эта компания не по зубам.
– Истерлинг? – усомнился Кеннеди.
– А кто еще? Предлагаешь обратиться напрямую в Белый Дом?
– Ладно, пусть будет Истерлинг… – согласился Кеннеди.
Но про себя подумал: у Сондерса – если именно он фактический глава заговора – есть свой человек в ФБР. И наверняка – не среди рядового состава. Иначе изоляцию, в которую угодили они с Элис, ничем не объяснить… Внутренний розыск, бесплодные попытки связаться с Истерлингом, странная позиция Каунтера, заблокированный допуск Кеннеди… Есть такой человек. И, вполне возможно, они его знают.
– А теперь – я закрываю совещание, – решительно заявила Элис. – Прохожие стали появляться, хозяин этой таратайки может внести при помощи полиции кое-какие коррективы в наши планы. Если нас упекут за попытку угона – полковник Сондерс будет долго смеяться.
Элис и Кеннеди, Милуоки9 августа 2002 года, 08:29
План Элис – как и многие другие вполне разумные планы – оказался невыполним. Чисто по техническим причинам.
Сотовая связь не работала. Вообще. Городские телефоны-автоматы тоже мертво молчали, не выдавая даже тональный сигнал. Впрочем, в рано открывшемся магазинчике, куда зашли Кеннеди и Элис, телефон функционировал. Но соединял только с абонентами в пределах Милуоки. Даже с Мэдисоном соединения не было. «Извините, линия временно перегружена», – ласковым девичьим голосом сообщала магнитофонная запись.
– В компьютерные сети не выйти, – пожаловался толстый лысый продавец, он же хозяин магазинчика. – Электронная почта заблокирована – дескать, подождите, у провайдера временные технические трудности. Половина телеканалов не работает, по остальным – фильмы и клипы, ни единого выпуска новостей. В радиоэфире – та же картина. И даже спутниковая связь накрылась…
Он жаловался и жаловался на все эти жизненные неудобства – а в глазах плескался страх. Не тот, который бывает, когда гадаешь: узнает или нет жена о шашнях с соседкой? заметит или нет сотрудник налоговой службы нестыковку в декларации о доходах? Нет, настоящий, животный ужас стоял в глазах продавца.
Кеннеди подумал: «Толстяк пытается убедить себя: ему так плохо оттого, что он не может позвонить любимой тете в Кентукки или скачать из сети понравившуюся игру, – а вовсе не оттого, что, засыпая, знает: проснуться теперь можно от воя бомб, и от падающих на голову стен собственного дома, и от предсмертного хрипа своих детей… Многие магазины, кстати, украшены табличкой „ЗАКРЫТО“ без какого-либо объяснения причин – а этот открылся ни свет, ни заря, словно желая доказать кому-то: ничего не изменилось, всё остается как встарь, жизнь идет по-прежнему… Ничего не будет по-прежнему. Ничего».
Более практичная Элис на психологические экзерсисы не отвлекалась.
– Нас дважды останавливала полиция, – сообщила она продавцу. – Просили предъявить мобильные телефоны, осматривали их – и возвращали. Не знаете, что бы это значило?
– Не знаю, – пожал плечами хозяин. – Мир сошел с ума, вот что это значит.
…До Рональда дозвониться удалось – но разговор, во избежание непредвиденных эксцессов, затягивать не стоило. Впрочем, Рональд и не пытался. Ни словом не упомянул их исчезновение из гостиницы, коротко, без излишних подробностей, обрисовал ситуацию в Миннеаполисе, сказал, что у него много дел, – и отключился.
– Сигнальные костры и гонцы, – мрачно процитировал Кеннеди Одинокого Медведя, когда они торопливо покидали магазинчик. – Вот и всё, что нам осталось. У тебя никто из знакомых почтовых голубей не разводит?
Элис напомнила:
– Мы совсем забыли про изобретение старины Морзе – про телеграф.
Как выяснилось вскоре, про означенное изобретение вспомнили многие – огромная очередь тянулась через два квартала к дверям почтамта. Что характерно, к запертым дверям. Когда они откроются, никто не знал. Северные штаты после бомбежки Миннеаполиса оказались напрочь отрезаны от остальной страны и мира.
Два дюжих молодца в нежно-бирюзовом одеянии санитаров оттаскивали от дверей почтамта женщину. Она отчаянно, с удивительной силой вырывалась, истошно выкрикивая одну и ту же фразу:
– Мне надо позвонить в Миннесоту!!! Мне надо позвонить в Миннесоту!!!
Ее скрюченные пальцы были красны от крови. Судя по кровавым пятнам на дверях – женщина пыталась разнести их голыми руками. Очередь отводила глаза, люди стыдливо смотрели в сторону – но безумные вопли терзали и терзали уши.
Наконец женщина затихла, получив успокаивающую инъекцию, и позволила посадить себя в санитарную машину. Название госпиталя на борту машины отсутствовало – лишь небольшая стилизованная картинка: три упитанных цыпленка жизнерадостно клюют корм. Кеннеди вспомнил, что местная психушка давно носит неофициальное наименование «Веселый курятник»…
И тут – у почтамта – Кеннеди и Элис повезло.
Воровато озираясь, к ним подошла личность в длинном, не совсем по сезону, пальто. И осведомилась:
– Позвонить не желаете, молодые люди? Тогда отойдем, проклятые копы совсем озверели… Вы, небось, резервисты, сдернутые из дому из-за этой чертовщины? И придумываете, как бы послать весточку домой, родным? Есть возможность.
Ошибка вороватой личности была понятна – они до сих пор оставались в армейском камуфляже. Кеннеди и Элис не стали разубеждать незнакомца, и отошли вслед за ним во внутренний дворик, где затаилась машина с мощной антенной на крыше.
Личность уселась на водительское место, не пригласив их внутрь. Протянула в окно трубку:
– Звоните. Если что – я бью по газам, эту игрушку тогда оставьте себе.
Надо думать, установленная в машине аппаратура стоила куда дороже простенькой трубки.
