– Роберт Уикмен, – ответил тот. – Этот магазин принадлежит мне. Не хотите ли снять с меня эти чертовы браслеты? Тогда я подумаю, не помочь ли вам.
Питмэн кивнул Кину, и тот стал снимать с Уикмена наручники. Подняв глаза, Питмэн обнаружил, что смотрит в объектив телевизионной камеры.
Чак Питмэн и Мики Кин стояли перед письменным столом капитана и сильно потели.
– Почтовый адрес? – вопрошал капитан. – Трахнутый личный почтовый ящик? И это все?
– Да, сэр, – проговорил Питмэн. – Мы не могли этого знать заранее.
– И новости шестого канала отсняли все как было?
– Да, сэр. Боюсь, что так.
– И они собираются все это показать?
– Я надеялся, что вы могли бы поговорить с директором новостей, сэр. Если они все покажут, а этот парень, Перкерсон, все увидит...
– Боже мой! – с негодованием произнес капитан. Он взял телефонную трубку, – Не люблю просить об одолжении этих ребят, – сказал он, набирая номер.
Питмэн и Кин стояли смирно, пот стекал по их лицам, пока капитан обсуждал ситуацию с телевизионщиками. Он то требовал, то умолял. Наконец он положил трубку.
– Я теперь в большом долгу у этого парня, – сказал он детективам. – И все из-за трижды трахнутой ошибки. Запомню я это.
– Он не покажет запись? – спросил Питмэн, едва осмеливаясь поверить.
– Вам не настолько повезло, Питмэн, – сказал капитан. – Он не покажет это в полуденных новостях, но в шестичасовых вы появитесь на экране, это точно. К этому часу придется найти Перкерсона.
– Мы получили номер его телефона, – сказал Питмэн. – Это за городом. Нужно проверить.
– Убедитесь, что вас поддержит местная полиция, прежде чем врываться куда-либо, – сказал капитан. – И во имя Бога, не берите с собой репортеров. А теперь уходите!
Питмэн и Кин вернулись к себе. Питмэн позвонил своему связному в телефонной компании.
– Это сельский адрес к востоку от Ла-Грейндж в Мериуезерском округе, – сказал он. – Кто там шериф?
– Не знаю, – сказал Кин. Он достал справочник штата. – Некий Дэн Кокс, вот его телефон. Питмэн набрал номер.
– Дэн Кокс слушает, – произнес низкий голос.
– Шериф, говорит сержант-детектив Чак Питмэн из управления полиции Атланты.
– Доброе утро, сержант, чем могу быть полезен? – протянул шериф.
– Мне нужно сегодня произвести арест в вашем округе, и я хотел бы получить вашу поддержку.
– А именно?
– Столько людей, сколько вы можете выделить.
– Что за человек?
– Его зовут Гаролд К. Перкерсон. Вам он известен?
– Знаю понаслышке, – сказал шериф. – А зачем он вам?
– На его счету трое убитых.
Последовало короткое молчание. Питмэн услышал, как шериф сказал кому-то: «Говорит, хочет арестовать Гаролда Перкерсона за тройное убийство». Затем шериф снова пробасил в трубку:
– А вы уверены?
– У меня есть непосредственный свидетель, он установил его по фотографии.
– Что ж, будь я проклят, – сказал Кокс, – вот не подумал бы. Герой войны, говорят о нем.
– Да-а, я заглянул в его военную характеристику. Именно поэтому мне и нужны люди. Парень владеет всеми видами оружия. Очень опасен.
– Думаю, что смогу собрать троих-четверых своих заместителей, свободных от службы.
– Благодарствую. Пожалуйста, никому не говорите, о ком идет речь. Однажды уже сорвалось. На этот раз хотелось бы все сделать аккуратно.
– Понимаю. Когда вас ждать?
– Можно встретиться у мерилэндского выезда из аэропорта в два часа пополудни.
– О'кей, -я и. мои люди будем там. С оружием, разумеется.
– И еще: боюсь, понадобится «скорая помощь».
– Я позвоню в окружной госпиталь.
Питмэн поблагодарил шерифа, затем позвонил в отделение ФБР в патруль штата. Ему обещали двадцать человек в полной экипировке. Питмэн положил трубку и посмотрел на Кина.
– Что ж, – сказал он, – если не заполучим его сегодня до восемнадцати часов, будем трахнуты. Как только новости этого утра выйдут на экран, он исчезнет.
* * *
В два часа Питмэн собрал свое войско на автомобильной стоянке у дорожного ресторана на шоссе за Лутервиллем. Он обменялся рукопожатием с Дэном Коксом и представил ему командиров от ФБР и от патруля штата.
– Я знаю его дом, – сказал шериф, достал блокнот и изобразил схему. – Дом расположен в четверти мили от дороги, за группой сосен, позади его амбар и пара загонов для скота. С трех сторон – лес, а вот здесь – пастбище.
– Можем выйти с трех сторон, – сказал Питмэн.
– Да, – ответил Кокс. – Полагаю оставить машину на дороге и обойти дом пешком.
Группа погрузилась в машины и проехала две мили до придорожного почтового ящика Перкерсона.
Кин сказал Питмэну:
– Чак, как же получилось, что этот парень имел личный почтовый ящик в Ист-Пойнте, если его имя стоит на ящике здесь?
– Бессмыслица, – сказал Питмэн. – Он сообщил в армию адрес почтового ящика в Ист-Пойнте, а сам живет за пятьдесят миль.
– Вот это и беспокоит меня, – сказал Кин.
– Что ж, – произнес Питмэн, – будем надеяться, что сегодня он дома.
Полчаса спустя Питмэн все еще прокладывал путь сквозь сосны, ругая себя за то, что не переоделся для операции. Показалась стена амбара.
– Говорит Питмэн, – сказал он по рации. – Я примерно в двадцати ярдах от амбара. Все ли готовы?
Все были на местах. Повернувшись к Кину и шерифу, Питмэн продолжал:
– Я пойду первым и, если проход свободен, махну, а вы уж – за мной.
Питмэн подошел к самой опушке. Все тихо. Он перебежал к стенке амбара, а потом обошел его. Позади дома стоял серый фургон марки «шевроле». Слева находились небольшой скотный двор и несколько стогов сена, прикрытых рубероидом. Он махнул рукой. Вскоре все были у амбара.
– Взгляните-ка туда, – проговорил Кин, – показывая на скотный двор.
Там лежали неподвижно две лошади.
– Они подохли, – сказал Кин. – Не нравится мне это.
– Кому могло прийти в голову убивать лошадей? – спросил Питмэн.
Вмешался шериф.
– Давайте пойдем отсюда! – воскликнул он. Питмэн подтянул ремень и передал по рации:
– Не хочу спешить в дом. Сначала посмотрю, что там. По моему сигналу бегите туда, о'кей?
Питмэн перебежал двадцать ярдов и укрылся под окном дома. Он быстро заглянул в окно, раз, потом другой. Перед ним была кухня. На столе чашка кофе и свернутая газета.
Похоже, в доме ни души. Это казалось странным, возникло ощущение ловушки.
– Я иду в дом один через кухню, – передал он по рации.
– Чак, не делайте этого, – послышался голос Кина. – У меня плохое предчувствие.
– Вы слишком ирландец, Мики, – ответил Питмэн.
Задняя дверь дома была приоткрыта. Следующая дверь, затянутая сеткой от москитов, вела непосредственно в кухню. Питмэн надеялся, что она не скрипит. Было подозрительно тихо.
Питмэн сбросил ботинки и вошел в кухню, держа пистолет в вытянутых руках. Он положил руку на плиту. Холодная. Включился холодильник. Переведя дыхание, Питмэн двинулся к двери, ведущей из кухни во внутренние помещения. Донеслись звуки музыки, сопровождающей программу телевизионных игр. Питмэн ненавидел эти игры и эту музыку. Телевизор должен быть в гостиной, подумал он.
Музыка позвала его в коридор, за которым угадывалась гостиная. В коридоре было темно, но виднелась полоска света у двери, откуда сочилась телевизионная музыка. Продвигаясь почти на ощупь, Питмэн ощутил очень знакомый запах, и тут же наткнулся на препятствие. Это были канистры. А пахло бензином. Он резко остановился, и тут что-то тонкое, острое коснулось его локтя.
* * *
Мики Кин нервничал. Ему не нравились дохлые лошади и не нравилось, что Питмэн вошел в дом один. Он бы в этот дом – ни ногой. Есть мегафон, есть слезоточивый газ. Надо было использовать это, а не лезть на рожон. Что же, черт возьми, делает там Чак? Мики продвинулся вперед и обогнул угол амбара. В этот момент стена дома прогнулась, и через мгновение на Кина обрушилась ударная волна. Он отпрянул, а когда снова высунулся из укрытия, еще не осознав, что случилось, фургон превратился в огромный огненный шар, и полетели обломки, стекла, рваная жесть.
Кин бросился на землю и отполз за угол. На его лице была кровь от мелких порезов.
Как он мог позволить Питмэну войти в этот чумовой дом. Он же чувствовал неладное. Дом затаился и ждал. И случилось... Когда пыль осела, развалины пылали. Собственно, дома уже и не было – только яркий костер, и дым над ним стоял в безветрии вертикально.
Мики Кин, сидя на земле, в ярости бил по ней кулаком. На его щеках смешались, кровь и слезы...
Уилл Ли на ступенях Капитолия Джорджии ждал сигнала режиссера. Позолоченный купол здания позади него исчезал в тумане. Сеял мелкий дождь. Собиралась небольшая толпа. Уилл был в новом голубом костюме от X. Стоктона, белой рубашке на пуговицах, при красном галстуке; за поворотом его ожидала новая машина марки «шевроле». Рядом с Уиллом стояли отец и мать, Джек Бахенан, Китти Конрой и Том Блэк, политический консультант.
