Глава десятая
Терма, Лемнос. На следующее утро
— Вы уверены, что правильно поняли?
Они стояли в неглубокой долине, где кончалась грунтовая дорога. Место было приятное — тополя и кипарисы затеняли речушку, с журчанием бегущую по долине, а впереди высилось аккуратное квадратное здание в неоклассическом стиле. У Гранта оно вызывало легкие ассоциации со Швейцарией — крытая красной черепицей крыша и сияющие белые стены, двери недавно покрашены, занавески на окнах накрахмалены. Все полезно и практично. Все, кроме царящего в долине запаха — удушающей серной вони тухлых яиц.
— Может, и нет, — отозвался Рид. Он был необъяснимо весел. — Но именно здесь находятся горячие источники. Не знаю, почему я раньше об этом не подумал. Их используют по меньшей мере со времен древних римлян.
— Мне неприятно, что именно я вам это говорю, но горячий источник — совсем не то же, что вулкан. Наверное, и в древности люди это уже знали.
Рид пожал плечами:
— Все легенды про вонючих жителей Лемноса берут свое начало в коллективной памяти. Если святилище было именно здесь, от людей, наверное, после девяти дней ритуалов шел весьма неприятный запах.
В то утро они прошли пешком несколько миль от Мирины. В городе в пасхальное воскресенье трудно было что-нибудь раздобыть, но Марина и Грант нашли несколько инструментов, масляную лампу, кусок веревки и ослика, чтобы отвезти все это к источнику в Терме. И вот они на месте, дышат воздухом, который Гранту показался каким угодно, только не здоровым.
— И что мы будем делать? Спросим служителя, не находил ли он в какой-нибудь ванне метеорит возрастом в три тысячи лет? — Он указал на запертую дверь и темные комнаты, спрятавшиеся за кружевными шторами. — Похоже, все закрыто.
— Всеобщий выходной. — Рид огляделся. — Но термальные источники выходят на поверхность вовсе не внутри здания. Вода подается откуда-то по трубам. Давайте посмотрим.
Беглый осмотр строений ничего не дал. Они оставили Мьюра с осликом, а сами разошлись в разные стороны, постепенно поднимаясь вверх по склону долины позади здания. Серный запах стал слабее, его вытеснил густой аромат полевых цветов, и они замедлили шаги, вступив в полосу высокой травы. Ручеек пропадал из виду на вершине склона. Грант бесплодно потратил четверть часа, разыскивая, где его исток, да так и не нашел. Он присел на освещенный солнцем валун, глядя, как между камнями снуют ящерицы. У его ног лежало ссохшееся колечко сброшенной змеиной кожи.
— Что это там?
Рид, лицо которого под летней шляпой раскраснелось, подошел к нему сзади. Он указывал на холм, где над ровной поверхностью возвышалась гористая верхушка. Из долины ее было не видно, но с гряды она отчетливо просматривалась. Рид взял полевой бинокль, висевший у него на шее, прижал к очкам на носу, а потом передал Гранту. Не зная, что они ищут, Грант покрутил колесико, пока размытое изображение не стало четким.
— Там крест на вершине.
Железный крест высотой примерно шесть футов был укреплен растяжками. На перекладине сидел ястреб и чистил перья.
Грант опустил бинокль:
— Я, конечно, не историк, но разве церкви не появились позже того времени, которое нас интересует?
— Вы когда-нибудь были на римском Форуме?[23] Когда империю захватили христиане, они заложили кирпичом языческие храмы и превратили их в церкви. До сих пор можно видеть встроенные в стены классические колонны. Афинский Парфенон использовался как христианская церковь, а потом как мечеть, когда его захватили турки-османы. Здания появляются и исчезают, а священные места никуда не деваются.
— Пойдемте посмотрим.
Пробираясь между непрочно лежащими камнями, Рид, Грант и Марина направились к вершине. С окаймляющей долину гряды она выглядела как обыкновенная вершина холма, но, когда путники приблизились, ее форма изменилась. Противоположная сторона словно резко обрывалась, а когда они подошли еще ближе, оказалось, что другой стороны у верхушки просто нет. Получалось, что холм в своей верхней части вздымался и загибался, словно волна на высшей точке подъема. Выемка была не менее сотни футов в высоту. В ней, почти прячась в ее тени, угнездилась церковь, перед которой лежал крошечный двор с беленой изгородью.
— Священные места, — пробормотал Рид.
Марина кивнула:
— Словно природа специально сотворила такое место. Гигантское каменное лоно… или жерло.
— Если прищуриться, даже немного похоже на вулкан, — признал Грант.
— Посмотрите. — Марина указала на воротный столб. На мозаичной стене голубыми буквами на золотом фоне было выложено:
«ΑΓ. ΠΑΝΑΓΙΑ».
— Айя Панагия, — прочитал Рид. — Так именуют Деву Марию. Это слово означает «всесвятая». Подчеркивает ее роль как супруги Господа при зачатии Иисуса. Если вы склонны к еретическому мышлению, то можете проследить эту линию от древних культов всемогущей богини плодородия, которая сама дарует жизнь богам. — Рид заметил, с каким ужасом смотрит на него Марина. — С антропологической точки зрения, конечно.
Они прошли через открытые ворота в маленький двор. Как только они оказались в тени холма, воздух вдруг стал холоднее, а шум вокруг стих. Единственным звуком оставался лишь плеск воды, которая лилась в мраморный резервуар из отверстия в стене, украшенного насадкой в форме змеиной головы. Грант понюхал воду и уловил знакомый запах тухлых яиц.
— Сера.
Но Рид и Марина не слышали — они были уже у дверей церкви. Профессор потянул за ручку — и дверь открылась. Грант вошел вслед за ними.
Церковь не имела никаких украшений — низкое продолговатое помещение, простые стены, высокие узкие окна, сводчатый потолок. В углах тихо рассыпались скелетики букетов из сухих цветов, а на ведущих к алтарю ступенях стояло несколько ваз красного стекла, однако свечи внутри уже давно сгорели. В дальней части церкви лицом к ним висела единственная икона: Дева Мария в полный рост, стоящая расставив ноги и подняв руки, словно благословляя. Младенец Иисус смотрел на них из золотого круга на ее животе.
— Если вам кажется, что в ее позе есть что-то знакомое, вы абсолютно правы. — Рид вытащил потрепанный дневник Пембертона и открыл одну из первых страниц. Появился рисунок чернилами — женщина с осиной талией, в длинных юбках, с обнаженной грудью; по ее раскинутым в стороны рукам вилась змея. — Минойская богиня-мать.
— Ну, грудь у нее была получше, чем у Девы Марии, — заметил Грант.
Он не смотрел на Марину, но краем глаза заметил, как она перекрестилась.
— И взгляните на Христа — он, похоже, внутри ее, в ее чреве. — Рид, полуобернувшись, осмотрел церковь. — Вам знакомо индуистское представление об аватаре? Меняются воплощения богов, но истина в основе остается неизменной.
Марина нахмурилась:
— Если вы отвергаете две тысячи лет христианского учения, не могли бы вы это делать за пределами храма?
— Новые религии — как сороки, любят пользоваться основами тех верований, которые они спихнули с пути. И теологически и… ммм… буквально.
— Вы предлагаете отказаться от этого учения?
— Нет. Но нам надо сделать то, что делают все археологи.
— Что именно? — спросил Грант.
— Вернуться к основам.
Рид побрел по церкви, глядя под ноги на грубые камни пола. Отойдя от алтаря на три ярда, он вдруг опустился на одно колено и начал что-то тереть. Марина и Грант присели на корточки рядом с ним. В пол было вделано железное кольцо, Рид поднял его и потянул. Камень не шевельнулся.
Он повернулся и виновато посмотрел на Гранта:
— Вы не попробуете?
Грант расставил ноги по обе стороны от камня, нагнулся и с усилием потянул кольцо на себя. Трещины вокруг были забиты землей, наверное, камень пролежал не один год, но сейчас медленно поддался усилию. Появилась щель, и Марина вставила в нее штык лопаты. Они вместе подняли камень и оттащили его в сторону, открыв отверстие такой ширины, что в него можно было пролезть. Под их ногами чернела яма.
— Интересно, что там?
Грант взял один из стеклянных подсвечников и бросил его вниз. Он ударился обо что-то твердое, но не разбился. Ободрившись, Грант опустил ноги в проем и спустился. Его плечи еще не скрылись в отверстии, а ноги уже коснулись дна — голова осталась торчать над полом. Чтобы заглянуть, что там, внизу, ему пришлось, извиваясь, нагибаться. Он зажег спичку.
Он стоял на утоптанном земляном полу в низком помещении, которое размерами, похоже, равнялось верхнему. Вокруг из земли торчали каменные столбы, поддерживающие пол церкви. Некоторые сохранили узорчатые капители, а другие, похоже рассыпавшиеся в далеком прошлом, были собраны из кусков и скреплены раствором или заменены простыми камнями. На земле валялась солома, а у дальней стены были сложены инструменты. Грант разглядел мастерок каменщика, ведро, грабли и косу. Больше в подвале ничего не было.
