– Спасибо, что заехал, – сказал он, влезая в машину.
– Вот уж не могу поверить – неужто ты был так глуп, что попробовал сегодня оседлать велосипед? Как твое колено?
Родраннер потрогал опухоль размером с гусиное яйцо, которую он заработал в одном из падений, и поморщился.
– Все в порядке. Я приложил к нему лед. Но я должен был попробовать. Автобусы и такси сегодня не ходят.
– Ты понимаешь, что в один из таких дней ты попадешь под колеса? – Харлей нежно погладил баранку. – Купи себе такую малышку, и у тебя вся жизнь изменится. Может даже, обзаведешься подружкой.
– Не могу поверить, что ты ее купил. Уж очень она отвратная, эта штука.
– Расслабься. Я большой мальчик, и мне нужны большие колеса. Кроме того, учти, что я живу не в Лос-Анджелесе и не вожу в ней ребятишек на тренировки по футболу. Это настоящая зимняя машина, и живем мы в Миннесоте.
– Ты мог бы купить какую-нибудь модификацию. Сейчас есть хорошие модификации внедорожников.
– Верно. Если ты ненавидишь машины, то лучше и быть не может. Я хочу сказать, ты видел Арнольда на такой машине? Вот уж не думаю. – Харлей поставил «хаммер» на реверс и нажал акселератор. Его даже не повело, когда он подминал под себя ледяную проплешину.
Родраннер закатил глаза и издал стон, говорящий о его поражении.
– Но почему ты сегодня так рвешься на работу? Я думал, ты от нее устал.
– Так и было, пока прошлым вечером я не стал ползать в Сети и не наткнулся на совершенно немыслимую вещь относительно той вчерашней истории со снеговиками в парке.
– Например?
– Ну, мне полезла в голову всякая чертовщина, и я запустил в Сеть нашу поисковую программу. До того как ложиться спать, я решил вечером порыскать и посмотреть, может, какая-то сестричка-истеричка и раньше делала из трупов снеговики. Когда утром я встал и посмотрел, что там накапало, выяснилось, что машина работала шесть часов подряд, пока не нашла единственное совпадение – оставшуюся в чате ниточку, хотя она была немногословной: просто «Снеговик из Миннеаполиса» и еще несколько строчек заглавными буквами: «Убей его, пока еще есть время. Закатай в снеговика».
Родраннер пожал плечами:
– Ну и что? В Сети миллион психов, которые несут такой бред.
– Тут я на сто процентов согласен с тобой, но дело в том, что это послание было отправлено в девять утра по стандартному времени вчера утром.
– М-м-м… ладно. А это должно что-то значить?
Харлей хмуро посмотрел на него:
– Да, черт побери, еще как значит! Пораскинь мозгами, Родраннер, – Магоцци и Джино нашли эти тела лишь в полдень субботы. Через три часа после этого послания. Кто-то задолго до находки знал о трупах в облике снеговиков.
У Родраннера отвалилась челюсть.
– Господи помилуй, Харлей. Ты заходил в чат? Проследил, откуда тянется эта ниточка?
– Старался изо всех сил. Я не мог войти в этот сайт даже ради спасения своей жизни.
– Да брось ты…
– Я серьезно. Такие штуки могут свести тебя с ума. Унифицированный указатель адресов без конца ускользает, коды меняются, и я думаю, все специально запрограммировано, чтобы каким-то образом гонять нас по кругу. Ты помнишь, чтобы я когда-нибудь не мог взломать какой-то сайт?
– Такого никогда не было.
– Именно.
Взгляд Родраннера начал метаться из стороны в сторону, как всегда, когда он волновался.
– Мы должны найти способ, Харлей. Мы должны проследить эту ниточку, а потом будем звонить Магоцци.
– Ну, теперь ты понимаешь, почему мы все сегодня работаем?
Грейс пыталась чуть ли не заклинаниями заставить работать один из компьютеров «Манкиренч», когда в офисе на третьем этаже появились Родраннер и Харлей. Энни Белински стояла за ней, и ее внушительная фигура была упакована в красное бархатное платье с отделкой из белого горностая, которую дополняли сапожки до колена на шпильках.
– Что-нибудь получилось? – спросил Харлей, движением плеч сбрасывая куртку на пол.
Энни с отвращением помотала головой:
– Мы подходили с самых разных углов, и несколько минут назад Грейс удалось проломить защиту. Но не успела я подойти, как возникла другая.
Грейс откинулась от стола и растерла глаза.
– И я только что поняла, в чем дело. За первой защитой стоит другая и, наверно, за ней и следующая. Чем мы занимались за последние три месяца? Поставили защитную систему для семи корпораций – и сделали ее так же хорошо, как и все, чем мы занимаемся. Может, и лучше, а тут всего лишь какой-то дурацкий чат.
Энни процокала каблучками к своему столу и оживила монитор.
– Господи, ненавижу, когда не дают слова вставить. Я пойду твоим путем, Грейс. Меня не волнует, сколько там защитных стен. Я собираюсь сносить их одну за другой, пока не пробьюсь.
– Я нашла путь в Сети, по которому все мы можем идти, но на это уйдет время… – Ее прервал телефонный звонок. Увидев по определителю номера, что звонят из управления полиции Миннеаполиса, она взяла трубку, послушала минуту и сказала: – Дай мне имя и подожди пять минут. – Сразу же закончив разговор, она развернула кресло и посмотрела на всех остальных. – Пока о чате забудьте. Звонил Томми Эспиноза из управления. Ему спешно нужна помощь.
– Она имеет какое-то отношение к убийствам снеговиков? – спросила Энни.
– Нет. Дело совершенно другое. Мы должны найти женщину до того, как к ней доберется бывший муж.
– Он опасен?
– Похоже, он по-настоящему опасен.
Двинув мышкой, Харлей вызвал свой экран к жизни.
– Что у нас есть для начала?
– Только имя. Джули Олбрайт.
– Великолепно. Мы хотя бы знаем, в каком она штате?
– Начнем с Миннесоты.
– Почему копам не удается ее разыскать? – спросил Родраннер.
– Она под защитой.
– Но если сами копы не могут ее найти, как это удастся бывшему мужу?
– Он похитил кое-какие досье. И знает, где она находится.
– Значит, это известно и налоговому управлению, – сказал Харлей, пальцы которого порхали над клавишами. – Почему Эспиноза сам не попробовал?
– Он пытался. Но это закрытые данные.
Харлей уронил руки на колени.
– Господи, Грейс, к конфиденциальным сведениям фиг пробьешься. Это потребует времени куда больше, чем пять минут.
– Тогда нам лучше не откладывать.
Через десять минут, пока все остальные продолжали щелкать по клавишам, Энни захлопала в ладоши и сказала:
– Я нашла ее… ох, ради всех святых, да посмотрите же! Она в Биттерруте.
– В нашем Биттерруте? – переспросила Грейс.
– В том самом. В округе Дандас.
Харлей скорчил гримасу:
– В той глуши, где мы прошлой осенью ставили высокотехнологичную защиту? Черт возьми, кто живет в том поселке?
Грейс стала набирать номер Томми Эспинозы.
– Может, она использует место работы как почтовый адрес. Не забывай, она скрывается.
К тому времени, когда Джино и Магоцци двинулись обратно в город, снегопад прекратился и облака двинулись на восток, в Висконсин. С точки зрения Джино, вид был куда лучше, когда весь пейзаж был засыпан снегом. Он осматривал заснеженные поля и разбросанные фермы с глубокой подозрительностью человека, который вдруг очутился в незнакомой стране.
– Не знаю, Лео… Спроси меня, так вся эта сельская местность уродлива, как задница. Слишком много пустых полей, смотреть не на что.
Магоцци улыбнулся – главным образом потому, что сидел в теплой машине по пути в город, что снег на дороге раскидали и ехать было куда легче.
– Летом на этих так называемых пустых полях вырастет много красивого, вкусного и полезного.
– Ну, я бы предпочел выдрать часть этих колосьев и на их месте поставить несколько ресторанчиков. Клянусь Господом Богом, когда минуту назад мы проезжали мимо коровы, у меня слюна пошла.
– Сэмпсон рекомендовал место в пяти милях от Дандаст-Сити.
Джино фыркнул:
– Ну да, как же. Шведский гриль, что считается местной шуткой. Ты когда-нибудь видел шведского шеф-повара, который устраивает представление с готовкой? На то есть причины, не говоря уж о том, что у них вся еда безвкусная. У них нет ни своей кухни, ни вкуса, да и жарить на гриле они не умеют.
– Ты хочешь проехать мимо?
– Нет, черт возьми! Пока доберемся до следующего заведения, умрем с голоду.
Они в мгновение ока проскочили мимо кучки строений, которые называли себя городом. Он носил странное название, которое Джино не мог произнести, выписанное еще более странными буквами – например, «о» было с двумя точками и черточкой. Большой знак торжественно возвещал о давнем существовании города-побратима, но и его название Джино не мог произнести.
Несколько дальше по шоссе Джино уставился на придорожный знак и вслух произнес:
– «Здесь ночевал Карл Моберг». Кто такой Карл Моберг и почему нас должно волновать, что он тут ночевал?
