Одно к одному
Вы когда-нибудь думали о том, каким будет ваше последнее слово в жизни или последнее, что вы сделаете. Конечно, многие думают, что они умрут на какой-нибудь больничной койке, где-нибудь, под специальным надзором. Самые счастливые и романтичные люди, мечтают о том, чтобы умереть в окружении своих близких, а еще лучше, в один день со своей второй половиной. Скорее всего, вы даже не задумайтесь над своими последними действиями и словами, потому что смерть наступит также мгновенно, как наступает сон и человек не знает, во сколько он уснул. Кто-то, хочет безболезненной смерти, о которой, даже не будет знать ничего, до той поры, пока не наступит час икс, а кто-то, наоборот, хочет знать, как он будет мучиться, чтобы заранее быть готовым к самому худшему. На мой взгляд, самое лучшее, это жить и жить с верой в хорошее будущее в своих мыслях, потому что, так или иначе, мы все умрем когда-то, так стоит ли ухудшать свое положение?
Я вам могу сказать наверняка, что, абсолютно никто, не хотел бы, чтобы у него отняли жизнь. В этом и заключается парадокс всего, что можно увидеть вокруг нас: мы часто сами убиваем себя, но в тоже время, нам настолько ценна наша жизнь, что мы никогда и никому не позволим ее отнять у нас. И вот, когда случается, что кто-то отнимает чужую жизнь, окружающие стоят и наблюдают, примерно следующую картину.
Мы стояли в проходе вагона, пытаясь из-за спин друг друга, что-то высмотреть, что происходило там впереди. В какой-то момент, мы просто застыли на месте и не могли поверить в то, что происходило сейчас, в этом смертельном вагоне, что все больше становился похож на кладбище, на территории которого уже было пять «захоронений». До определенного момента, я даже не понимал и не хотел признавать того, что произошло минутами ранее. Если бы не толчок сзади меня, где собрались все остальные выжившие, то я бы еще стоял очень и очень долго, ничего не предпринимая.
Неожиданно, вся наша очередь двинулась с места и, я невольно придал своим ногам быстрые движения. Мы пробежали весь салон вагона и, как-то мгновенно оказались около лужи с светло-красной жидкостью и тела посреди нее. В самый последний момент, меня что-то остановило и, я расставил руки в стороны, чтобы опереться о стены и не дать своим ногам, наступить в эту жидкость: мало ли что могло случиться, даже возможно и меня чем-то ударило бы.
Тело, что лежало посередине, уже было мало похожим на человеческое, да и тело, вообще. Скорее, это был скрючившийся, весь иссохший манекен для кинофильма, с очень хорошим гримом, как будто, только что вынутый из производственного станка, с высокой температурой. Все волосы, были просто выжжены, а голова, даже уменьшилась в размерах, хотя вполне возможно, что это было из-за отсутствия той самой растительности на ней. На том вентиле, что она затронула, остались какие-то висячие кусочки живой плоти, видимо, отгоревшей от рук новой жертвы.
Тут я вспомнил о том, что мне как раз пришла в голову идея про то, как мы не пытались выбраться из поезда через эту самую дверь. Видимо, есть какая-то сила, которая сберегла всех нас от этого, но, к сожалению, не смогла уберечь Ключеву. Я все еще был в состоянии небольшого шока, но обратил внимание на дверь, напоминающую стену, которую даже взрывами не пробить. Осмотрев ее центральную часть, я обратил на края, которые очень плотно прилегали к проему, но не имели, никакой подводки электрических проводов, с этой стороны. Конечно, я не обратил внимания на этот факт, когда заходил в поезд, да и это было сделать трудно, потому как на пути взора стоял проводник, что любезно приглашал нас пройти в салон. Я для себя сделал вывод, что это было электричество, только потому, что ее трясло, как ненормальную. Определенно, все мои догадки по поводу того, что она была убийцей – отпали сами собой. Сколько интересно была величина напряжения, пропускаемого через эту дверь и был ли это одноразовый заряд или нельзя было прикасаться до сих пор – оставались сейчас, самыми интересными для меня вопросами, кроме, конечно же того, кто этот чертов психопат, что устроил всю поездку.
Еще, все стоявшие сзади меня, продолжали толкаться, потому что человеческому любопытству, не было предела. Во многом, благодаря им, мне пришлось слегка дотронуться до тела, чтобы быть уверенным, что я не окажусь, следующей жертвой. Оно было ужасно горячим, что я сразу же отдернул руку, но на всякий случай, повторил касание, чтобы быть уверенным наверняка, что это было не электричество, а всего лишь температура и ничего больше.
– О, Господи, нет! – Услышал я позади себя голос Габриэль, которая пыталась закрывать рот своими руками, чтобы не так было слышно ее крик и слезы.
– Слави, держи депутата! – Закричал вдруг на весь вагон, мой друг и направился в салон, чтобы удержать эту скандальную женщину, которая дала этот дурацкий совет, очередной жертве, что лежала сейчас, словно какое-то подобие человеческого тела, когда-то носившее в себе жизнь.
– Виталий, стой, нет! – Закричал ему вслед я и направился за ним.
В это время, скандальная особа тоже пришла в себя и откуда-то, в ее руках появился баллончик с газом.
– Не подходи ко мне! – Обратилась она, к моему другу и направила в его сторону часть струи, которая, как мне показалось, вылетела, совершенно случайно из опасного приборчика.
– Ах ты, зараза! Да это же ты убивала всех этих людей! – Заорал на нее мой друг.
– Да, а почему не вы… ты?! – Оправдывалась она.
Мы втроем: я, мой друг и депутат – стояли около ее кресел и оба были под ударом, возможной струи из опасного баллончика.
– Что это вы имеете в виду? – Задал прямой вопрос, я.
– Я прекрасно слышала, как и вы, господин актер, что ваш друг, пытался… нет, угрожал этой истеричке! – Орала она на весь вагон.
Я припомнил тоже самое и посмотрел на своего друга, в надежде на то, что он поймет мой сигнал.
– Но ведь, это именно вы, сказали ей, чтобы она попыталась выбраться из поезда! – Парировал я.
– А все-таки вы дурак, я ошиблась в вас! В такой момент, можно сказать все, что угодно! – Она остановилась, потому что мой друг, как-то неловко сделал движение в ее сторону и теперь баллончик был направлен только в него.
– Ты – психичка! Помимо нас, ты мучала еще и себя, этим представлением в темноте! – Говорил с улыбкой на лице мой друг.
– Согласитесь, что это очень странное совпадение: больше всего ссор, возникло у вас в этом вагоне, вы желали многим смерти и три случая совпали с вашими желаниями! – Поддерживал своего друга, я.
– Не забывайте и про то, что это вы ударили этого жирного кретина! – Вырвалось у нее. – И это вы, господин обрезанный, пожелали смерти, угрожая той, что лежит сейчас вся перекошенная, около двери. – Переключила она свое внимание на моего друга, в последней своей фразе.
Я снова посмотрел на своего друга, в надежде, что если он не заметил моего сигнала в первый раз, то уж сейчас, он поймет его наверняка. После этого, я сделал шаг в сторону своего друга.
– А она, в чем-то права! – Начал я разговаривать со своим другом.
– Да и я про тоже! – Поддержал меня мой друг, не понимая сначала, что я сказал.
– Да, ты ведь ей грозился, что убьешь ее! – Продолжал свое нападение на Виталия, я.
– Стой! Что ты несешь, Слави! У нее есть оружие, а ты подозреваешь меня! – Полностью повернулся в мою сторону, Ковбой.
– К тому же, это ведь именно ты, позвал меня в эту поездку! – Все сильнее давил я на своего друга.
– Ты совсем уже, не заметил, что у меня руки в крови, от того, что я всех спас! – Оправдывался мой друг. – К тому же… – Он не успел договорить.
В этот момент, я обратил внимание на лицо депутата и подметил, что она увлечена чем-то, кроме своей обороны, с помощью баллона с газом. Я прикрыл свои глаза и согнув спину, так чтобы мое лицо оказалось ниже уровня расположения баллончика, сделал резкий прыжок и попал своей головой, ровно в живот скандальной особы.
– Глаза, глаза закрой! – Кричал я своему другу. – И выхвати у нее баллончик.
Не знаю, что конкретно там было, но я слышал несколько звуков, которые обозначали то, что она применяла свой баллончик снова и снова. Я пытался согнуть ее руку, чтобы самому выхватить баллон, но вначале, не мог найти ее, потому что сам берег свои глаза и старался особо не дышать ртом. Во время борьбы, я получил от нее удар локтем по своей голове, который показался мне очень сильным, для женщины. Прижав ее к стеклу вагона, я все-таки обнаружил нужную руку и зажал ее кисть, так, чтобы она не смогла больше прыснуть из своего оружия.
– Все, открывай глаза, надо у нее баллончик изъять! – Закричал я так, словно снова попал в ту ситуацию с этим музыкальным кошмаром.
Мы открыли глаза и пока я держал ее руку, мой друг, схватив вторую кисть депутата, сумел достать баллончик и кинул его в сторону. Затем, мы смогли повернуть ее спиной к окну и заломили руки назад, чтобы она не смогла вырваться от нас.
