— В Уилмингтоне Клер Роули ходила в школу. Там же неподалеку и загородный домик Спаркса, — напомнила я.
— Верно. Так что пока все указывает в одном направлении. — Он уставился на кипящий бак. — Она приезжает на чужой машине в Уоррентон, проникает в дом Спаркса, когда хозяина нет дома, там ее убивают, а потом дом поджигают. — Марино потер виски. — Ну и как тебе это, док? Воняет, верно? Не меньше, чем здесь у вас. Мы упускаем что-то крупное, поэтому все остальное не имеет никакого смысла.
— В районе Уилмингтона есть какие-нибудь Роули? — спросила я. — Может, у нее там родственники?
— Есть двое, но ни один не слышал ни о какой Роули по имени Клер.
— Как насчет университета?
— Еще не проверил. Думал, ты сама захочешь.
— Утром.
— Ясно. Но ты же не собираешься оставаться здесь на всю ночь с этим дерьмовым варевом?
Я выключила плиту.
— Нет. Я поеду домой, а это должно отстояться за ночь. Кстати, который сейчас час? О Господи, уже почти девять. И утром мне еще надо в суд.
— Пойдем отсюда, — сказал он.
Я заперла декомпозиционную, и мы прошли на внутреннюю стоянку. По небу, то и дело скрывая блестящий диск луны, неслись огромные, похожие на парусники темные тучи. Порывистый ветер шевелил какой-то мусор, и из погруженных во тьму углов доносились напоминающие шорох сухих листьев звуки. Марино проводил меня до машины и, неторопливо достав сигарету, закурил.
— Не хотелось бы беспокоить тебя, док, но есть кое-что, о чем мне надо тебе рассказать.
Я открыла дверцу и села за руль.
— Боюсь даже спрашивать.
Мне действительно было не до шуток.
— Сегодня в четыре тридцать мне позвонили из газеты. Рекс Уиллис, обозреватель...
— Мы знакомы.
Я застегнула ремень безопасности.
— Так вот, он, похоже, получил некое письмо. Что-то вроде заявления для прессы. Дело дрянь.
— О чем речь?
Моя внутренняя сигнализация уже сработала, и кровь разносила тревогу по всему телу.
— Письмо предположительно от Кэрри Гризен. Она сообщает, что сбежала из «Кирби», потому что федералы подставили ее и хотят обвинить в том, чего она не совершала. Заявляет, что в тот период, когда происходили убийства, у тебя был роман с шефом профильного отдела, Бентоном Уэсли, и что все так называемые улики против нее сфабрикованы вами двумя с целью представить Бюро в выгодном свете.
— Откуда отправлено письмо? — спросила я, чувствуя, что начинаю закипать от злости.
— Из Манхэттена.
— И адресовано именно Рексу Уиллису?
— Да.
— И он, конечно, не собирается давать ему ход.
Марино замялся.
— Послушай, док. Ты знаешь хотя бы один случай, когда репортер не давал чему-то ход?
— О Господи! — простонала я, поворачивая ключ зажигания. — Они же там все просто рехнулись! Получают письмо от психопата и печатают его в газете! Уже или еще нет?
— Еще нет. У меня есть копия письма. Хочешь взглянуть? Он достал из заднего кармана сложенный лист бумаги и протянул мне.
— Это факс. Оригинал уже в лаборатории. Ребята посмотрят, что он может дать.
Я дрожащими руками развернула лист. Письмо было написано аккуратным почерком и совсем не походило на то странное послание с красными печатными буквами, которое я получила от Кэрри раньше, — четкие слова, ясный смысл. Пропустив начало, в котором она утверждала, что ее подставили, я перешла к последнему абзацу.
Что касается специального агента Люси Фаринелли, то удачливой карьерой она обязана в первую очередь главному судебному медэксперту, доктору Скарпетта, которая на протяжении ряда лет прикрывала ошибки и правонарушения своей племянницы. Когда мы с Люси были в Квонтико, это она стала инициатором наших отношений, а не наоборот, как будет утверждаться в суде. Хотя мы и были какое-то время любовницами, она использовала меня в качестве прикрытия при неудачах компьютерной программы СКИИ. А потом присвоила результаты работы, которой никогда и не занималась. Я говорю правду и клянусь в этом именем Господа. Прошу опубликовать это письмо, чтобы его прочли все. Я не хочу прятаться до конца жизни, осужденная обществом за ужасные деяния, которых не совершала. Моя единственная надежда на свободу и справедливость в том, что люди увидят правду и сделают что-то, чтобы она восторжествовала.
Кэрри Гризен
Пока я читала, Марино спокойно курил.
— Тот, кто написал это, знает слишком много. У меня сомнений нет — это та сучка.
— Она пишет мне послание, которое может показаться бредом сумасшедшего, а потом отправляет в редакцию вполне разумное письмо. — Я так расстроилась, что меня даже затошнило. — Какой в этом смысл?
Капитан пожал плечами. Упали первые капли дождя.
— Я скажу тебе, что думаю по этому поводу. Она посылает сигнал. Показывает, что начала новую игру и собирается всех одурачить. Эта стерва жива не будет, если не испоганит кому-нибудь жизнь. И прежде всего тебе, док.
— Бентон знает?
— Пока еще нет.
— И ты полагаешь, газета опубликует это письмо? — спросила я с тайной надеждой, что на сей раз ответ будет другим.
— Ты же и сама все понимаешь.
Он отбросил окурок, который ударился о землю и рассыпался искрами.
— Они подадут это так, что вот печально знаменитая Кэрри Гризен, убийца-психопат, связалась с ними в тот момент, когда половина правоохранительных органов страны безуспешно ищет беглянку. Есть и еще одна плохая новость: никто не знает наверняка, отправила ли она такие же письма в другие газеты.
— Бедная Люси, — пробормотала я.
— Да уж. Бедные все, — сказал Марино.
Косой дождь бил иголками в ветровое стекло. Я выключила радио, потому что не хотела больше никаких новостей — день принес их слишком много, и взвинченные нервы не обещали спокойной ночи. Дважды мне пришлось сбрасывать скорость до тридцати миль в час — мой тяжелый «мерседес»-седан расплескивал лужи, как спущенная на воду яхта. Выбоины на Уэст-Кэри-стрит превратились в маленькие озера, а пробивающиеся сквозь пелену ливня красные и синие огни напоминали о том, что спешить не стоит.
Часы показывали почти десять, когда я наконец свернула на подъездную дорожку, но сердце тут же сжалось от страха — сенсоры движения на двери гаража никак не отреагировали на мое приближение. Тьма окутывала дом, и лишь ворчанье двигателя и шум дождя не позволяли забыть, в каком мире я нахожусь. На мгновение меня охватило сомнение: открывать ли гаражную дверь или развернуться и уехать.
— Это просто смешно, — громко сказала я и нажала кнопку дистанционного управления.
Дверь не открылась.
— Черт!
Я переключила передачу и подала машину назад, совершенно не видя ни дорожки, ни каменного бордюра, ни даже живой изгороди. Попавшее под задний бампер деревце «мерседесу» не повредило, зато лужайка перед домом пострадала от моих маневров куда больше. В конце концов я таки выехала к переднему входу и с облегчением отметила, что таймеры все же сработали, включив лампы у двери и свет в холле. Что касается сенсорной сигнализации, то она, похоже, отключилась во всем доме. Успокаивая себя, я сказала, что ничего страшного не случилось и дело в непогоде, вызвавшей, по-видимому, короткое замыкание.
Открыв дверцу, я схватила портфель и в одно мгновение взлетела по ступенькам. За те несколько секунд, которые понадобились, чтобы открыть дверь, дождь промочил меня до нитки. Дом встретил молчанием, всколыхнувшим недавние страхи. Беспокойный световой зигзаг на панели у двери означал, что охранная сигнализация отключилась, возможно, по причине того же короткого замыкания. Впрочем, это уже не имело значения. Страх парализовал меня. Я стояла неподвижно в холле, стараясь вспомнить, где находится пистолет.
Вернула ли я «глок» в ящик кухонного стола или оставила в кабинете или спальне в дальнем конце дома? Ветер и дождь осаждали дом, стуча в каменные стены и барабаня в окна, и я напрягала слух, пытаясь расслышать за этим шумом другие, посторонние звуки, как, например, скрип половиц наверху или поступь шагов по ковру. В какой-то момент паника подтолкнула меня к действию, и я, выронив портфель, сорвалась с места и, промчавшись через столовую, влетела в кухню. Рванула на себя нижний правый ящик стола и едва не вскрикнула от радости, увидев «глок».
Вооружившись, я снова обошла весь дом, заглянула в каждую комнату. Убедившись в отсутствии непрошеных гостей, проверила распределительную коробку и щелкнула выбитыми предохранителями. После того как порядок был восстановлен, а сигнализация включена, я приготовила стакан ирландского виски «Блэк буш» со льдом и опустилась в кресло, дав нервам несколько минут на то, чтобы прийти в норму. Следующим пунктом стал звонок Люси в мотель «Джонсон». Там ее не оказалось, и я набрала номер ее квартиры в округе Колумбия. Трубку сняла Джанет.
