Фу Шэн втолкнул в салон мужчину в шортах. Другой боец втащил женщину. Она рухнула на диван, сжалась в комок и лежала там, всхлипывая и даже не пытаясь вытирать кровь, пузырями вытекающую из разбитого рта и носа. Фу Шэн заставил блондина сесть на стул. Хан устроился на другом, напротив. Теперь в маленьких голубых глазках пленника метался страх.
— Ты ведь знаешь, кто я? — спросил Хан.
— Да. Ты — Хан, главарь пиратов.
— А ты — бандит Красавчик Серфер.
Мужчина криво усмехнулся.
— Ах вот так меня называют?
— Ты грабил ночные магазины.
— Было дело.
— А потом перебрался сюда.
— Да, и, похоже, напрасно.
— Любишь пошутить?
— Иногда.
— Сейчас не время. Мы шутить не собираемся.
— Я так и понял.
Из кармана своей форменной рубашки Хан извлек металлический брусок и положил его на стол. Это был маленький слиток золота, размером примерно дюйм на два, с мягко закругленными углами. На нем стоял штамп — императорская хризантема с шестнадцатью лепестками — и цифры 777.
— Узнаешь?
— Нет, — помотал головой человек в шортах.
— Лжешь. — Хан перевел взгляд на стоящего рядом Фу Шэна: — Nia tangan.
Заместитель схватил сидящего мужчину за руку, вытянул из кармана обрывок пластиковой хирургической трубки и крепко замотал его вокруг запястья блондина.
— Зачем это?
— Чтобы остановить кровотечение, — объяснил Хан.
— Какое кровотечение?
Одним неуловимым движением Фу Шэн выхватил из ножен тесак и почти без замаха опустил острое как бритва лезвие на руку бандита. На пол покатились отсеченные кусочки плоти — первые фаланги четырех пальцев. Словно не веря своим глазам, мертвенно побледневший блондин молча уставился на то, что осталось от его руки. Фу Шэн деловито вложил тесак в ножны и потуже затянул хирургическую трубку. Теперь кровь текла из обрубков медленнее. Скорчившаяся на диване женщина подняла голову, взглянула на изувеченную руку своего приятеля и на обрубки пальцев на полу, и ее вырвало. Блондин, похоже, был близок к обмороку.
— Это стандартный золотой слиток японского банка «Ниппон Гинко». Трофей времен Второй мировой войны. Вес — одна унция. Теперь узнаешь?
— Да, — сжав зубы, кивнул мужчина.
— Ты продал его малайскому торговцу золотом Вей Янгу на Лабуане.
Лабуан, остров неподалеку от побережья Брунея, был центром свободной экономической зоны.
— Да.
— Откуда он у тебя?
— От парня… познакомился в борделе… китаец.
— Как его звали.
— Не спрашивал.
— А у него откуда?
— С катера.
— Какого катера?
— Катер контрабандистов. Они хотели захватить его, а вышло так, что он захватил их.
— Он их убил?
— Да, всех.
— Сколько их было?
— Пятеро.
— Какой у них был катер?
— По виду — небольшой люггер, как у охотников за жемчугом. Может, старый траулер. Не больше ста тонн. Какой-то американец уже давно перестроил его в плавучий дом. Контрабандисты убили американца, забрали катер. Мощный двигатель, хорошая скорость. Вооружения только маловато.
Человек с изувеченной рукой хрипло застонал. Его лицо приобрело пепельный оттенок. Шок. Через несколько минут он, скорее всего, потеряет сознание.
— Как назывался катер?
— «Педанг Эмас».
«Золотой меч».
— Какой порт приписки?
— Он не сказал.
— Замбоанга?
— Не знаю. Возможно. А может, вовсе не было порта приписки.
— А зачем он тебе все это рассказал?
— Хотел продать слиток. Пьяный был. Много хвастался.
— Когда и где это случилось?
— Два месяца назад. В Кампунг-Сугуте.
Прибрежная деревня в малайзийской провинции Кудат. Западное побережье моря Сулу. Три ночи ходу на «Черном драконе». А «Золотой меч», скорее всего, возил контрабанду — оружие, или наркотики, или то и другое — между Замбоангой и Китаем.
— Твой китаец спрашивал у контрабандиста, откуда золото?
— Не знаю.
Хан поднял глаза и кивнул Фу Шэну. Тот вынул тесак из ножен и поднял его. Человек с изувеченной рукой в ужасе отпрянул.
— Он спрашивал, откуда золото? — повторил вопрос Хан.
— Да.
— И что сказал ему контрабандист?
— Рассказал идиотскую историю.
— Какую?
— О человеке на плоту.
— И что этот человек?
— Он был в форме. В том, что от нее осталось.
— В какой форме?
— Он сказал, в японской.
— Японской?
— Времен Второй мировой войны.
— А золото?
— Он предложил слиток контрабандисту, чтобы тот взял его к себе на катер. Сказал, что есть еще. Много. Контрабандист его пытал, и он умер, ничего больше не открыв.
— Дурацкая история.
— Я же говорил.
— Значит, Кампунг-Сугут?
— Да.
Хан подумал о ветрах и течениях, представил себе плот и его обитателя, взял кусочек металла в руку и задумчиво потер его большим пальцем.
— Та маленькая девочка… — вдруг сказал он.
— Что?
— Девочка, которая была на этой яхте.
— И что она?
— Вы ее изнасиловали, а потом оставили их с матерью умирать.
— И что?
— Как ее звали?
— Какого черта?
— Ты даже не знаешь ее имени? Ты насиловал ребенка целую неделю и даже не знал, как ее зовут?
— Пошел ты!
— Dia leher, — скомандовал Хан Фу Шэну, и тот, схватив блондина за волосы, заставил его запрокинуть голову.
Кулак Хана обрушился на незащищенное горло. Страшный удар переломал хрящи и мышцы гортани и сокрушил адамово яблоко. Дыхательное горло мгновенно распухло, и блондин больше не мог дышать. Его лицо посинело, а руки начали судорожно хватать воздух. Голая женщина в ужасе смотрела на все это с дивана.
— Что вы делаете? Зачем?! — срывающимся голосом крикнула она.
Хан ударил снова, и на этот раз сломал бандиту нос и челюсть. Кровь хлынула вниз по носовым проходам и горлу, и теперь тот не только задыхался, но и захлебывался собственной кровью.
— Тащи его наверх, — приказал Хан по-малайски.
Сам он тоже вышел на палубу и с удовольствием втянул в себя свежий запах реки. Фу Шэн выволок из салона задыхающегося, умирающего человека с вылезающими из орбит глазами. Тот жадно хватал ртом воздух, но ни одна молекула кислорода не попадала в легкие через изуродованное горло.
— Выкинь его за борт, — распорядился Хан.
Из левого кармана он вытащил тонкую, свернутую вручную сигаретку керак, чиркнул простой кухонной спичкой и закурил, равнодушно наблюдая за тем, как помощник сталкивает тяжелое, сопротивляющееся тело в мутную реку. Бандит сразу же ушел под воду, но через мгновение, бешено колотя руками, снова вынырнул на поверхность. Теперь его лицо было багровым, а светлые волосы потемнели и прилипли к черепу. Он сильно дернулся, когда первый крокодил под водой схватил его за ноги, и даже попытался закричать, когда второй, лязгнув зубами, вырвал у него внутренности. Первая рептилия на секунду высунулась из воды, мотнув головой, подбросила в воздух еще живое, машущее руками тело со свисающими ошметками кишок, поудобнее ухватила его поперек ребер и утащила на дно.
— Опять эта история о японском моряке, — задумчиво сказал Фу Шэн.
— Ты в нее веришь? — поинтересовался Хан.
— Мы слышим ее уже третий раз.
— Ну, слухи-то ходят уже давно.
— А сейчас он назвал и место. Кампунг-Сугут.
— И что ты обо всем этом думаешь?
— Думаю, что слухи слухами, а факты фактами.
— А в сказку для старух и детей ты тоже веришь? — усмехнулся Хан.
— Ты про Нага-Пулау?
— Да.
Нага-Пулау. Драконий остров. Родина штормов. Загадочная земля мертвых Кинабалу и родина восьмихвостого змея Ямато-но-Ороти. Хранилище Трех сокровищ и священного меча Кусанаги. Легендарный остров, вечно погруженный в туман и со всех сторон защищенный коварными рифами, на которых разбились тысячи кораблей. Страшный призрак Южно-Китайского моря, наводящий ужас на суеверных моряков.
Фу Шэн возмущенно фыркнул:
— Драконы придуманы специально для видеоигр и для белых женщин, считающих, что разбираются в фэн шуй. А в сказки для старух и детей пусть верят дети и старухи. Я плаваю по этим морям всю жизнь и ни разу не видел этого острова. Никакого Нага-Пулау не существует.
Хан засмеялся, не вынимая изо рта своей душистой сигаретки.
— Ты просто старый ворчун.
— Может и так, но я хотя бы дожил до старости в отличие от этого Красавчика Серфера. — Фу Шэн покачал головой. — Неужели его правда так называли?
— Похоже, что так.
— Странные люди эти американцы. Они на самом деле точно такие, как показывают в этих мультфильмах в субботу утром. — Фу Шэн был старым поклонником сериала «Озорные анимашки». — Что теперь? — спросил он, глядя вниз, на мутную, быструю воду.
— Я на «Черном драконе» пойду в Кампунг-Сугут. Встретимся там через пять дней. Ты пока займись яхтой.
