Во вторник утром Джон выехал с группой студентов первого курса на полевые исследования в Национальный парк возле Лос-Падрес, а к вечеру пришла Эвелин, чтобы пообедать вместе с Клер и заночевать у нее. Они планировали пойти посмотреть спектакль в театре «Билтмор Боул», но это мероприятие пришлось отменить, так как Клер вернулась из университета с сильной простудой. Наглоталась антигистаминов и кодеина, в восемь часов легла в постель и проспала полсуток.
Проснувшись на следующее утро, услышала звяканье тарелок и запах подгоревшей ветчины. Завернувшись в мягкий купальный халат мужа, пошла на кухню и увидела, что Эвелин готовит завтрак.
Клер зевнула и сказала:
— Я бы съела лошадь.
— Возможно, тебе и придется это сделать. Я испортила остатки ветчины.
— Мне нравится, когда она прожаренная.
— Она не прожаренная, она обугленная.
— Что ж, Джонни всегда говорит, что каждый должен съедать какое-то количество угля. Он обладает очищающими свойствами.
— У тебя есть шанс пополнить его запасы.
— Это очень приятно, не правда ли?
— Я вижу, сегодня тебе получше.
— О да, конечно. А как ты?
Эвелин обернулась, лицо ее было бледным и отсутствующим.
— Я? Я никогда ничем не болела.
— А вид у тебя нездоровый. Если бы я не знала тебя так хорошо, то подумала бы, что ты вернулась с попойки.
— Попойки — это не по моей части.
— Я пошутила. Ни в коем случае не хотела тебя обидеть.
— В последнее время я легко обижаюсь.
— Я знаю. Мы с Джоном это заметили и не могли не удивиться.
— Чему?
— Отчего бы тебе не выйти замуж?
Эвелин молчала.
— Я хочу сказать, — заявила Клер с какой-то застенчивой серьезностью, — что замужество — чудесная вещь для женщины.
— О-о!
— В самом деле. Не знаю, что тебя так веселит. Что тут смешного?
— Боюсь, ты меня не поймешь, — улыбаясь, сказала Эвелин.
В четверг днем Клер вернулась с занятий немного раньше обычного, около половины пятого. Уже темнело, и она не заметила стоявшую у тротуара машину, пока не вышла погулять с собакой. Та бросилась через лужайку к автомобилю и начала скрестись лапами в переднюю дверцу.
Мужчина в серой фетровой шляпе высунулся из окна и сказал:
— Это не очень хорошо для окраски автомобиля.
— Понимаю.
Клер подхватила и прижала к себе извивавшуюся собаку.
— Вы — миссис Лоренс?
— Совершенно верно.
— Я — Пол Блэкшир. Я звонил вам в университет сегодня днем.
— Ах да.
— Мисс Меррик у вас?
— Сейчас нет. Но скоро придет. Если хотите зайти и подождать…
— Спасибо, с удовольствием.
Она провела его через лужайку, немного побаиваясь, что впускает в дом незнакомца, но она не могла придумать, как бы вежливо отделаться от него.
В гостиной она зажгла все четыре лампы и оставила занавески незадернутыми, а когда Блэкшир уселся на тахту, она села на стул с прямой спинкой в другом конце комнаты.
— Мой муж, — твердо сказала она, — вернется с минуты на минуту.
Блэкшир бросил на нее лукавый взгляд:
— Очень хорошо. Мне, возможно, понадобится и его помощь.
— В чем?
— Я пытаюсь найти некую женщину. И у меня есть основания полагать, что Эвелин Меррик знает, где она.
— Вы хотите сказать, что Эвелин помогла ей исчезнуть?
— Да, но не совсем в том смысле, какой вы имеете в виду.
— Не понимаю.
— Исчезновение этой женщины не было добровольным.
Клер, упершись кулаками в бедра, обратила к нему бледное удивленное лицо:
— Что вы под этим подразумеваете?
— Но это же очевидно, миссис Лоренс.
— Вовсе не очевидно. Никакой ясности. Вы меня смутили. Я ничего не понимаю.
— Я тоже не понимаю, но стараюсь понять. Вот почему я здесь. Женщина, которая исчезла, — Элен Кларво, мой друг. В свое время она также была подругой Эвелин Меррик.
— В свое время. Значит ли это, что они поссорились?
— Скажем, они утратили контакт. До этого понедельника. Вечером мисс Меррик позвонила Элен Кларво в гостиницу, где та проживает. Не буду вдаваться в подробности, но уверяю вас, это был совсем не обычный звонок подруге. В результате разговора мисс Кларво попросила меня отыскать Эвелин Меррик.
— Зачем?
— Она была взволнована и испугана тем, что сказала ей мисс Меррик. В последующие дни я обнаружил, что необычные телефонные звонки, можно сказать, специальность Эвелин Меррик. Некоторые люди, когда испытывают огорчение, взрываются, другие уходят в себя, третьи пишут странные письма. Эвелин Меррик звонит по телефону.
— Вздор, — резко сказала Клер. — Я не верю этому. Эв не любит телефонных разговоров. Кому это знать, как не мне: я ее ближайшая подруга.
— Послушайте, миссис Лоренс, у этой женщины могут быть особенности, о которых не знает не только ближайшая подруга, но и сама мисс Меррик.
— Это невозможно. Если только она не… вы пытаетесь уверить меня, что она психически нездорова?
— Это разновидность психического недомогания.
— Какая именно?
— Раздвоение личности.
Клер вскочила со стула и заходила по комнате.
— Эв — моя лучшая подруга. Вы — незнакомый мне человек. И вот вы приходите и говорите мне ужасные вещи, надеясь, что я вам поверю. Так вот, я не могу этому поверить. Не могу. Да и какое право вы имеете направо и налево ставить диагнозы вроде раздвоения личности?
— Я не придумал эту версию. Мне подсказал ее как возможную врач мисс Меррик. Я говорил с ним сегодня днем. Мисс Меррик пережила два эмоциональных потрясения, одно — когда развелись ее родители, другое — когда ее брак был расторгнут в прошлом году.
— Брак! — повторила Клер. — Эв никогда не была замужем.
— Это зарегистрировано в актах гражданского состояния.
— Она никогда не говорила мне о своем браке. Я… да вот сегодня утром мы заговорили о том, какое благо для женщины замужество, и она… ну, теперь это неважно.
— Продолжайте, миссис Лоренс. И что же она?
— Ничего. Только улыбнулась, будто нашла в этом нечто смешное.
— Вы действительно ее насмешили.
— Значит, брак был неудачным?
— Да.
— Кто же ее бывший муж?
— Брат Элен Кларво, Дуглас. — Блэкшир поколебался, внезапно почувствовав, как неприятна ему его миссия. — Сегодня утром этот молодой человек умер.
— Почему вы говорите это каким-то особым тоном?
— Я не обратил внимания на тон.
— А я обратила. Ваши слова прозвучали так, будто Эвелин имеет какое-то отношение к смерти этого человека.
— В этом я не сомневаюсь. К тому же была и еще одна смерть.
Клер была потрясена, но не сдавалась:
— Здесь какая-то ужасная ошибка. Эв — добрейшее в мире существо.
— Возможно, та, которую вы знаете. А другая…
— Нет никакой другой! — Но силы покинули Клер. Она опустилась на стул и прижала тыльную сторону ладони к дрожащим губам. — Как… как умер ее муж?
— Он покончил с собой.
— А другой человек?
— Был заколот ножницами, которые воткнули ему в горло сегодня в первой половине дня.
— О Господи! — воскликнула Клер. — Господи! — И рука ее потянулась к горлу, словно для того, чтобы остановить невидимый поток крови. — Она вот-вот должна прийти. Что мне теперь делать?
— Ничего. Ведите себя так, будто ничего не случилось.
— Смогу ли я?
— Вы должны. На карту поставлена жизнь Элен Кларво.
— А не может быть, что вы… что вы ошиблись?
— Такая возможность всегда есть, миссис Лоренс, но она ничтожно мала. Когда Эвелин сегодня днем позвонила миссис Кларво насчет Элен, она не скрывала свое имя; она даже вроде бы гордилась собой.
И Блэкшир передал Клер содержание телефонного разговора; та слушала в напряженном молчании, все время потирая шею под кадыком. Снаружи донесся лай коккер-спаниеля. Блэкшир обернулся и посмотрел в окно. По дорожке шла молодая женщина и смеялась, а собака в восторге прыгала вокруг нее. Дойдя до ступеней крыльца, женщина наклонилась, протянула руки, и собака прыгнула в ее объятия. Обе казались очень довольными этим примечательным событием.
Такой Блэкшир впервые увидел Эвелин Меррик и подумал, какая ирония судьбы, что это случилось в ту минуту, когда она смеялась, играя с собакой, — он увидел добрейшее в мире существо, как выразилась Клер Лоренс.
Отвернувшись от окна, он посмотрел на Клер. У той в глазах стояли слезы. Она отерла их тыльной стороной ладони и пошла отворять дверь.
— Ты видала, Клер? Наконец-то она сама прыгнула мне на руки! Джон сказал, что ему для этого понадобились годы. Ну, как твоя простуда?
— Спасибо, мне гораздо лучше, — сказала Клер. — У нас гость.
— Гость? Очень хорошо.
— Входи и познакомься с мистером Блэкширом.
— Одну минутку, сниму пальто.
Когда Эвелин вошла в гостиную, она улыбалась, но это была настороженная улыбка, как будто девушка уже подозревала, что такому гостю она не обрадуется. У нее были коротко остриженные темные волосы и серые глаза, чуть голубоватые из-за голубой блузки. Когда Блэкшир смотрел, как она играла с коккер-спаниелем, Эвелин показалась ему впечатляюще хорошенькой. Но теперь ее возбуждение прошло, и она представилась ему обыкновенной девушкой, каких много. Она вяло и равнодушно пожала ему руку. Блэкшир сказал:
