Врач услышал, как рядом с ним громко зашипел кислородный аппарат, обернулся, увидел прямо перед собой окровавленное лицо. Потом рукоятка невидимого пистолета с силой опустилась ему на голову.
«Скорая помощь» замедлила ход и остановилась посреди трассы.
Водители, непрерывно сигналя, в недоумении объезжали стоявший с включенной сиреной автомобиль. Потом изнутри донеслось два хлопка, автомобиль тронулся снова, ловко маневрируя, чтобы занять нужный ряд.
Вдали показался въезд на территорию аэропорта. Машина, не нарушая правил, снизила скорость, выключила сирену, сигнальные маяки и медленно пересекла границу Международного аэропорта Мемфиса, прекрасного, ярко освещенного в вечерних сумерках здания. Лавируя между всевозможными транспортными средствами, «скорая помощь» подкатила к воротам огромной подземной стоянки автомобилей. Из окна высунулась окровавленная рука и купила билет.
Минутой позже машина «скорой помощи» затерялась в конце туннеля среди множества разместившихся под землей автомобилей.
Кларис Старлинг всегда очень хотела побывать в доме Крофорда в Арлингтоне. Но услышанное по радио сообщение о бегстве доктора Лектера моментально убило в ней все интересы. Крофорд открыл дверь после третьего звонка. Он был одет в просторную вязаную куртку, рука сжимала трубку радиотелефона.
— Это Копли из Мемфиса, — сказал он, жестом велев девушке следовать за ним, он прошел через дом в свой кабинет, который находился на три ступеньки ниже первого этажа и напоминал гараж для двух машин.
В этом довольно просторном помещении стояли диван, стулья, на заваленном бумагами столе рядом с компьютером лежала старинная астролябия. Ковер был расстелен прямо на цементном полу. Крофорд кивком предложил гостье сесть. Потом прикрыл микрофон рукой и сказал:
— Старлинг, все это просто какой-то вздор, но скажите, вы передавали что-нибудь Лектору в Мемфисе?
— Нет.
— Никаких предметов?
— Никаких.
— Вы принесли ему картины и прочую ерунду из его бывшей камеры.
— Но не отдала. Все это и сейчас в моей сумке. А он только возвратил мне папку. Это все.
Крофорд прижал трубку щекой к плечу:
— Копли, это просто чушь собачья. Вы должны немедленно призвать этого зарвавшегося кретина к порядку. Свяжитесь с шефом. Да, и не откладывайте. — Он выключил телефон и засунул трубку в карман. — Хотите кофе, Старлинг? Или кока-колы?
— Вы связываете это с передачей Лектору какого-то предмета?
— Чилтон заявил, что вы оставили ему отмычку для наручников. Слава Богу, он считает, что сделано это не нарочно, а просто по небрежности. — Когда Крофорд был зол, его глаза напоминали глаза черепахи. Он наблюдал реакцию девушки. — Может, Чилтон пытался приударить за вами, Старлинг? В противном случае я ничего не могу понять.
— Может быть…
— Копли сказал, что машина «скорой помощи» пока не обнаружена. Полиция перевернула вверх дном всю округу.
— Я же абсолютно не знаю детали, — покачала головой Старлинг. — Радио только констатировало факт: доктор Лектер убил двух полицейских и скрылся.
— Двух служащих Департамента исправительных учреждений. Их имена Бойл и Пембри. Вы знали их?
— Да, — девушка кивнула. — Они…, выгнали меня тогда… Но вообще дело они знали, — задумчиво добавила Старлинг. — Как ему это удалось, мистер Крофорд?
— Хотите знать?
— Она кивнула. — Врачи по ошибке положили в «скорую» Лектера, приняв его за изуродованного Пембри.
— Он успел надеть форму? Да, они были примерно одного размера.
— Лектер натянул одежду Пембри, а заодно и часть кожи его лица. Немного взял от Бойла. Тело Пембри изверг завернул в простыни со своей кровати, чтобы не капала кровь, и положил на крышу кабины лифта. Сам лег на пол и три раза выстрелил в потолок, чтобы поднять суматоху. Куда девался пистолет неизвестно — возможно, он сунул его себе в штаны. Приехала «скорая». Везде полно полицейских, военных… Врачи, действуя самым лучшим образом, моментально установили дыхательный аппарат, на самые страшные, кровоточащие места наложили тампоны и, завывая сиреной, укатили. Свое дело они сделали. Но машина так и не попала в больницу. Полиция все еще разыскивает ее. Не очень-то я надеюсь на то, что врачи живы. Копли сказал, что они прослушали запись приема сигналов в диспетчерской. «Скорую помощь» вызывали дважды. Скорее всего Лектер сам позвонил, прежде, чем начать стрельбу. Долго лежать он не мог. Доктор очень любит позабавиться.
Старлинг никогда раньше не слышала в голосе шефа такой искренней горечи.
Ей всегда казалось, что горечь — это признак слабости. Она испугалась.
— Но это вовсе не означает, что он все время лгал, — проговорила девушка. — Разумеется, кому-то он наговорил ерунды, либо нам, либо сенатору. А, может быть, и нет. Миссис Мартин он назвал имя Билли Рубина и заверил, что больше ничего не знает. Мне рассказал, что это некто, считающий себя транссексуалом. А последние его слова были: «Почему бы не достроить арку?» Он говорил о своей теории изменения пола…
— Знаю. Читал ваш отчет. Это не даст ничего, пока мы не будем иметь списки из клиник. Алан Блум лично занимается этим. Они нам пообещали. Я очень на них надеюсь.
— Мистер Крофорд, что я должна сейчас делать?
— Вам был поручен Лектер. С заданием вы справились. Не хочу, чтобы страдала ваша учеба и из-за пропусков занятий пришлось потерять еще полгода.
— А как же Кэтрин Мартин?
— Девушка уже почти сорок восемь часов в руках маньяка. Если мы не возьмем его, то, скорее всего, завтра или через день он покончит с ней. Если, конечно, будет действовать, как в прошлый раз.
— Сейчас у нас есть не только Лектер.., вернее, был Лектер…
— Да. Пока обнаружено шесть человек с именем Уильям Рубин, все так или иначе подходят под описание. Но не до конца. За последние десять лет зарегистрировано только пять случаев заболевания сибирской язвой. Осталось проверить немного.
— Что еще?
— Клауса мы так и не смогли идентифицировать. Интерпол ничего интересного не сообщил. Если что-то появится, вы нам поможете, Старлинг?
— Конечно, мистер Крофорд.
— Тогда отправляйтесь в свою академию.
— Если бы вы не хотели, чтобы я занималась этим делом, он бы не потащили меня с собой в этот жуткий дом погребальных церемоний, мистер Крофорд.
— Да, — согласился они добавил: — Видимо, не следовало этого делать. Но тогда у нас не было куколки и бабочек. Не забывайте о себе. Куантико — место достаточно безопасное, но выходя за пределы кампуса, вы должны всегда иметь при себе оружие. По крайней мере, пока доктор Лектер на свободе.
— А вы? Он ненавидит вас. И постоянно думает о мести.
— Об этом думают многие, Старлинг, во всех наших тюрьмах. Возможно, когда-нибудь он и придет по мою душу, но сейчас Лектер будет очень занят. Свобода для него слитком дорога, и он не станет так скоро рисковать ей.
В кармане Крофорда загудел вызов. Он взял трубку выслушал что-то, проговорил «о'кей» и отключился.
— Они разыскали машину в подземном гараже аэропорта, — сказал он и покачал головой. — Ничего хорошего. Бригада в фургоне. Все до одного мертвы. — Крофорд снял очки и полез в карман за платком, чтобы протереть стекла.
Кэтрин Бэйкер Мартин почти постоянно пребывает в этой ненавистной темноте. Сознание погружается во мрак, а в короткие, беспокойные минуты сна ей кажется, что мрак заполняет уже все тело. Тьма коварно проникает в нее через уши, нос, ее влажные пальцы лезут внутрь через любое отверстие.
Девушка закрывает одной рукой рот и нос, другую засовывает между ног, сжимает ягодицы, ухом прижимается к матрацу.
Второе она вынуждена отдать в распоряжение всеобъемлющей тьмы.
Вместе с мраком в нее проникают звуки, и Кэтрин просыпается. Знакомый звук швейной машинки. То быстрее, то медленнее.
Он что-то шьет. Здесь, внизу, этот звук причиняет боль. Стук швейной машинки означает свет. Залитая солнцем комната для рукоделия в детсте.., экономка.., дорогая трудолюбивая пчелка за машинкой.., ее котенок играет со шторой…
Воспоминания прошлого прогоняет голос ниоткуда:
— Крошка, не надо.
Если я уколюсь, что мы будем делать? Я так устал.
Да, да, моя любовь. Ты получишь что-то вкусненькое, когда мы покончим с этим… Кэтрин не знает, сколько времени находится в заключении. Она помнит, что дважды мылась. Причем второй раз стоя в полный рост, потому что он хотел при свете рассмотреть ее тело. Но свет фонаря слепил ее, и она не уверена, смотрел ли он вниз. Кэтрин Бэйкер Мартин в обнаженном виде во всех отношениях была женщиной высшего класса и отлично знала об этом. Он тоже должен увидеть, как она красива. Она страстно желает этого из самой глубины своего заточения. Обмывая тело, она тихо говорила себе: «Близость во время полового акта есть не что иное, как близость во время сражения». Кушать он дает ей мало, и она хочет соблазнить его побыстрей, пока есть силы. Она знает, что одержит верх над этим человеком. Она знает, что сумеет защитить себя. Но сначала надо заставить этого дикаря взбеситься и наброситься на нее, изнемогая от похоти, надо соблазнить его несколько раз подряд, чтоб он рухнул в изнеможении. Она знает, если ее ноги хоть раз обхватят его шею, то за секунду или две он улетит на небеса к Иисусу. Смогу ли я выдержать это? Да, черт побери, смогу, должна выдержать. Помни: глаза и яйца, глаза и яйца, глаза и яйца. Она заканчивает мыться, одевает чистый костюм, звуки сверху замолкают. Когда ведро с водой на тонком шнуре ползет вверх, ответа на ее слова нет, и когда опускается полотенце тоже.
