— И какое отношение это имеет к Сюзанне?
— Мне прислали один материал, можно сказать, общего характера. На одной фотографии был парень по имени Кристиан Вольмут. Снимок был сделан в девяностые годы, когда волна терроризма в Германии пошла на убыль. Вольмут хотел вдохнуть в него новую жизнь и посылал бандероли и письма с бомбами в различные американские представительства в Германии. Работал непрофессионально, и в большинстве случаев посылки перехватывались или не взрывались. Но одна все же сработала и унесла жизнь молоденькой секретарши в представительстве американской нефтяной компании в Мюнхене, где тогда же базировался Вольмут. И там же тогда училась Сюзанна.
— Это большой город, Йен, — заметила мать и нахмурилась, явно догадываясь, что последует дальше.
— На фотографии рядом с Вольмутом была девушка. Изображение было смазанным, и она характеризовалась как «неустановленная женщина».
— Сюзанна? — Маргарет поставила чашку на блюдце. — Нет! Ты же не думаешь, что Сюзанна могла быть связана с террористами?
Фабель пожал плечами и сделал глоток. Он забыл, что в чашке был сахар, и почувствовал во рту тошнотворную сладость.
— Я не знаю, что их связывало с Вольмутом, но знаю, что она очень неохотно говорит о студенческих годах и сразу замыкается. По ее словам, у нее некогда был парень, имевшей на нее очень сильное влияние. Съехаться вместе предложил я… Сначала она отнеслась к этому очень настороженно, памятуя о своем прошлом негативном опыте.
— И ты считаешь, что это тот самый террорист Вольмут?
— Я не знаю.
— А даже если и так? Какое сейчас это имеет значение? Если она сама не сделала ничего плохого? Не нарушала закон?
— В том-то и дело, мама… Я никогда не смогу быть уверен, что она в этом не участвовала.
— Ты же не станешь устраивать из-за этого разборки?
— Она чувствует, что между нами возникло отчуждение, и пытается понять, в чем дело. Сейчас у нас не лучший период, и она понимает, что я намеренно откладываю переезд.
— Сюзанна работает в полиции, Йен. Будь ее политические взгляды столь радикальны в прошлом, разве она пошла бы туда работать? Это просто невозможно представить.
— Люди меняются, мама.
— Тогда прими ее такой, какая она сейчас, Йен. Если только…
— Если только — что?
— Если только ты не ищешь для себя предлог закончить ваши отношения.
— Дело совсем не в этом. Мне просто надо знать. Я хочу знать правду.
— Как я уже говорила, Йен, — она улыбнулась — совсем как в детстве, когда говорила ему, какой он уже большой мальчик, чтобы успокоить, — знание не всегда дает ответы на все вопросы.
Британские бомбежки не оставили от Кёльна камня на камне. Дошло даже до того, что в конце войны серьезно обсуждалась целесообразность восстановления города или переноса в другое место. Но возвышавшийся среди руин собор напоминал всем, что самый древний город Германии имеет право на новую жизнь. Поэтому Кёльн был отстроен заново. К сожалению, в разбомбленные кварталы вдохнули бесплодную и искусственную форму жизни. Хорвайлер являл собой типичный пример застройки, которая хотя и вызывает чувство профессиональной гордости у архитекторов и дизайнеров, но не котируется среди них же как наиболее оптимальное место проживания.
Вспоминая Славко и его соотечественниках, Мария не могла поверить, что кто-то мог считать Хорвайлер с его лабиринтом многоэтажных жилых кварталов пределом мечтаний. Этот район располагался на северной окраине города, и Мария решила, что Виктор начнет свой субботний сбор дани именно отсюда, а уж потом двинется в сторону центра. Она почти не сомневалась, что правильно определила дом, в котором находится квартира Славко. Она припарковалась напротив и выключила двигатель.
Машина далеко не лучший пункт наблюдения за перемещениями человека. Обычно люди проходят мимо и не обращают внимания, есть в машине кто-нибудь или нет, но если замечают, что в машине кто-то сидит, то обязательно увидят его в следующий раз. Мария оделась неброско и чуть сползла на водительском кресле, чтобы голова не выступала над креслом. Главная трудность заключалась в том, что у нее не было не только фотографии объекта слежки, но даже устного описания. Примерно в одиннадцать тридцать из подъехавшего к дому «ауди» вышел крупный мужчина и проследовал в подъезд. Мария записала время, марку, модель и номер машины. Достав небольшую цифровую камеру с переменным фокусным расстоянием, она сфотографировала его, когда он входил в дом, и когда выходил — с другим мужчиной — помоложе. Мария должна была признать, что он не представлял для нее никакого интереса, и не стала следить за «ауди», когда тот отъехал. Она снова устроилась поудобнее и принялась ждать. Куртка была ей явно велика, зато оказалась теплой и удобной. И особенно радовало то, что благодаря ее мешковатости было совершенно невозможно составить представление о столь ненавистном для самой Марии теле.
Виктор подъехал в двадцать минут первого. На этот раз у Марии не было никаких сомнений. Он выглядел как типичный представитель «низших эшелонов организованной преступности». Об этом буквально кричали его одежда и машина. Иногда казалось, что Василь Витренко и его ближайшее окружение были бестелесными призраками. Только после долгого и тщательного расследования Фабелю и Марии удалось столкнуться с ним лицом к лицу, да и то лишь на несколько мгновений. Синдикат Витренко обретал осязаемость только благодаря субъектам, подобным Виктору. Его нельзя было не заметить. Очень крупный, рост — не меньше двух метров. Одет в длинное черное кожаное пальто, то и дело покрывавшееся складками при движении могучих плеч, волосы выкрашены в ярко-ромашковый цвет. Машина, оставленная им, представляла собой шедевр американского автопрома шестидесятых годов и напоминала огромный океанский лайнер. Мария сделала несколько фотографий и записей. Решив, что Виктор наверняка скоро вернется, она завела двигатель и приготовилась к дальнейшему преследованию.
Он отсутствовал почти полчаса. Появился фургон, проезд которому загораживал брошенный Виктором «крайслер». Водитель несколько раз нетерпеливо нажал на клаксон. Когда наконец появился Виктор с черным пластиковым пакетом в руках, водитель фургона высунулся из кабины и громко обругал его. Виктор, совершенно не обращая на это внимания, обошел «крайслер», открыл багажник и бросил туда пакет. Затем так же неспешно подошел к фургону, рывком распахнул дверцу и, вытащив водителя, с такой силой стукнул его головой о борт машины, что тот как-то сразу обмяк и сполз на землю, склонив голову на плечо. Виктор, по-прежнему неторопливо, достал носовой платок, вытер капли крови, попавшие ему на лицо, сел в «крайслер» и двинулся по боковой улочке, выходившей на Вайхселринг.
— Это мой клиент! — сказала себе Мария. — Наверняка тот самый Виктор.
Выехав со стоянки, она столкнулась с той же проблемой, что и водитель фургона, только теперь проехать ей мешал уже фургон, перегородивший дорогу. Она бросила взгляд на водителя, продолжавшего неподвижно лежать у своей машины. Она в подобной ситуации наверняка отказалась бы от преследования и помогла бедняге. Но она была не в Гамбурге. Включив заднюю передачу, она выехала на боковую улочку. Сюда Мария добиралась по Меркаторштрассе — практически единственной автотрассе, ведущей в Хорвайлер, а потому решила, что до центральной автомагистрали Виктор поедет по Вайхселринг.
После второго поворота направо она рассчитывала оказаться на Вайхселринг, но ошиблась. Выругавшись, лихорадочно огляделась по сторонам, надеясь увидеть где-нибудь указатель и определиться, в каком направлении дальше ехать. Мария нажала на педаль газа и бросила машину вперед по уходившей влево улице. Еще раз повернув направо, она увидела поток автомобилей, несущихся на Меркаторштрассе, но приметной машины Виктора среди них не было. Светофор переключился на зеленый, а она так и не могла решить, куда податься. Сзади нетерпеливо сигналили, и Мария с досадой посмотрела в зеркало: за ней стоял громадный американский автомобиль с украинцем за рулем. Она подняла руку извиняющимся жестом и повернула налево, надеясь, что Виктор сделает то же самое. Она не ошиблась. Мария понятия не имела, как ей удалось оказаться на перекрестке раньше его, но теперь цель, которую она преследовала, двигалась за ней. При мысли, что это может оказаться не случайностью, у нее пересохло в горле. Неужели он заметил ее у дома? Но он даже не смотрел там в ее сторону, будто прошел специальную подготовку и был мастером своего дела. Она считала его просто бандитом, а никак не профессиональным бойцом. Хотя было известно, что часть украинского и русского криминалитета имела за плечами спецназовское прошлое, а то, как решительно Виктор разобрался с водителем фургона, свидетельствовало о его навыках и отсутствии всяких сантиментов. Она притормозила на следующем светофоре и посмотрела в зеркало. Убедившись, что Виктор не включил поворотник, она поехала прямо. Он по-прежнему следовал за ней. Впереди показалась автостоянка, Мария включила поворотник и свернула на нее. Виктор проехал мимо, даже не посмотрев в ее сторону. Мария пропустила вперед пару машин и, вернувшись на автостраду, с облегчением выдохнула. Насколько она могла судить, неприметность ее «ситроена» сослужила отличную службу и ничто не препятствует продолжению преследования. Мария сосредоточилась на нелепых задних плавниках антикварного «крайслера», от которого ее отделяло три машины.
