Окна одной стены кабинета Гримальди выходили на охранный центр, а другие – на казино. Позади письменного стола находилась дверь, ведущая к «вороньему гнезду». Пройти туда можно было только через нее, и Гримальди ни разу не приглашал Карча взглянуть из «гнезда» на игорный зал. Это вызывало у Карча беспокойство, которое усиливалось мыслью, что Гримальди знает о нем.
Когда они вошли в кабинет, Карч увидел человека, сидящего за столом и работающего на контрольной панели многоэкранной видеостанции справа от стола.
– Ну что у тебя? – спросил Гримальди, опуская шторы на окнах, выходивших в охранный центр.
– Сюрприз, вот что, – ответил оператор, не отводя взгляда от четырех включенных экранов.
– Объясни нам.
Слово намзаставило оператора поднять голову. Кивнув Карчу, он снова опустил ее.
– Так вот, мне кажется, этого человека скорее всего ограбила женщина.
Гримальди зашел за стол и уставился поверх плеча оператора на экраны.
– Показывай.
Карч остался по ту сторону стола. Глянул мимо обоих на застекленную дверь, ведущую к «вороньему гнезду». Представить ему оператора Гримальди не потрудился.
Оператор в течение пяти минут, пользуясь пленками из разных видеокамер, вел прерывистую демонстрацию последнего вечера Идальго в казино. Это называлось видеослежкой. Над игорным залом – как и над всеми в Лас-Вегасе – было достаточно видеокамер, чтобы не терять человека из виду после того, как он вошел в так называемую видеосеть. Лучшие операторы знали квадранты этой сети наизусть и могли летающими по клавиатуре пальцами быстро переключаться с одной камеры на другую, чтобы следить за объектом.
Оператор и занимался этим, только пленки видеослежки за Идальго он смонтировал заранее. Показал Идальго играющим в баккара и блэкджек, даже делающим несколько ставок на рулетке. Во что бы толстяк ни играл, казалось, он почти не разговаривал с другими игроками и служащими. Наконец, когда счетчик времени на пленке показал 10.33 вечера, Идальго направился к окошку регистратуры для особо важных персон и забрал из сейфа блестящий алюминиевый чемоданчик. Там его встретил охранник-сопровождающий и пошел с ним к лифтам.
– Кто сопровождает? – спросил Карч.
– Фамилия его Мартин, – ответил Гримальди. – Он начальник смены. Перешел к нам из «Самородка» два года назад. Сопровождал толстяка всю неделю.
– Надо будет поговорить с ним.
– Не знаю, что тебе это даст, но проблемы здесь нет.
Оператор указал на новый экран, где продолжалась видеослежка за Идальго. Толстяк с Мартином вошли в лифт. Идальго достал из кармана ключ-перфокарту, Мартин взял его, вставил в контрольную панель, затем нажал кнопку пентхауза. Аудиозаписи на пленке не было, но было ясно, что они не разговаривали.
– И больше мы его не увидим, – сказал оператор.
– Значит, в коридоре камер нет? – спросил Карч.
– Нет. Мы потеряли его из виду, как только он вышел из лифта.
– А потом, когда включилась пожарная тревога? – спросил Гримальди. – Он не показывался?
– Нет, – ответил оператор. – Я проверил все лифтовые и лестничные камеры. Он не эва...
– Постой-ка, – неожиданно сказал Карч. – Вернись назад. Прокрути еще раз лифтовую пленку.
Оператор посмотрел на Гримальди и, когда тот кивнул, стал перематывать пленку, пока Карч не сказал, что достаточно, потом снова включил просмотр. Все смотрели молча.
Было ясно, что Мартин сказал что-то Идальго, тот полез в карман и достал ключ-перфокарту. Мартин воспользовался ею, чтобы привести в действие кнопку пентхауза.
– Винсент, ты сказал: Мартин – начальник смены?
– Да.
– Разве у него не должно быть своего ключа к пентхаузу?
Гримальди помолчал, сопоставляя только что виденное на экране с вопросом Карча.
– Сукин сын. Воспользовался ключом Идальго, хотя мог бы собственным.
– Может, потому, что своего при себе не было?
– Или отдал его... Где та женщина, о которой ты говорил?
Оператор включил код памяти, и пленка на одном из устройств перемоталась к заданной точке. На экране появился широкий вид салона для баккара. Игра шла только за одним столом. Идальго был единственным партнером игрока заведения. Пользуясь встроенным в пульт приспособлением, оператор стал прокручивать пленку вперед по несколько кадров за раз. Указал на нижнюю часть экрана. Его палец постукивал чуть пониже изображения женщины, прислонившейся к загородке, отделяющей салон от остальной части зала.
– Вот она.
– Ну и что там?
– Наблюдает за толстяком, хотя старается не показывать этого.
Оператор продолжал прокручивать пленку. Все трое молча смотрели на экран. Женщина как будто отдыхала или ждала кого-то. На плече у нее висел небольшой рюкзак, в руке она держала большую черную сумку. Похоже, что она только-только зарегистрировалась в отеле и ждет кого-то, возможно, мужа, решившего сыграть несколько партий в блэкджек, прежде чем подниматься в свой номер. Но она дважды глянула в салон, и взгляд ее, казалось, падал прямо на Идальго. Задерживался чуть дольше, чем просто мимолетный. Карчу это показалось почти не заслуживающим внимания.
– Единственный игрок, – сказал он. – На кого ей еще смотреть?
– Это верно. Но я смонтировал и ее видеослежку.
Оператор сменил пленку. Гримальди придвинулся сзади поближе к нему. Карч оперся рукой о письменный стол и подался вперед, чтобы лучше видеть. На экране женщина с рюкзаком и сумкой входила в казино в восемь вечера и шла к окошку регистратуры для особо важных персон, где ей дали конверт.
– В нем, должно быть, ключ, – сказал Гримальди. – Ключ Мартина, черт побери!
Карч подумал то же самое, но промолчал. Еще подумал, что длинные темные волосы, которые обрамляли – и скрывали – лицо женщины, наверное, парик. Он наблюдал, как она прижалась к телефону в вестибюле и, очевидно, открыла конверт невидимо для объективов телекамер. Потом повернулась и направилась к игорному залу. Она шла уверенно, целеустремленно. Сумка и рюкзак по виду казались тяжелыми, но она несла их без видимых усилий.
Видеокамера показала, как женщина прошла через игорный зал и вошла в лифт башни «Ефрат».
– Умна, – сказал оператор. – Ни разу не подняла взгляд. Лица ее у нас нет. Ходила в своей шляпе, со своими волосами, будто под зонтиком.
Карч улыбнулся. Оператор был прав. Эта женщина умна, и, уже зная, что она сделала наверху, Карч поймал себя на том, что восхищается ею. Она была замаскирована, но он смог составить о ней представление. Молодая, видимо, тридцати с небольшим, кожа под подбородком тугая, очертания челюсти под полями шляпы выдают решимость. Ни колец, ни других украшений. Никаких слабостей. Ничего, кроме стремления к цели. Карч жалел, что не видит ее глаз, так как понимал, что их стоит увидеть.
На экране женщина в лифте достала из заднего кармана ключ-перфокарту и нажала кнопку пентхауза.
– Вот и тот самый ключ, – сказал Гримальди.
Карч промолчал, хотя ему хотелось, чтобы тот смотрел молча.
– Отлично, – сказал оператор, набирая новую команду на клавиатуре. – Значит, она выходит из лифта на двадцатом этаже. Но потом мы видим ее еще два раза.
– Два? – переспросил Гримальди.
– Да, сэр. Первый раз она спустилась, чтобы с кем-то встретиться, однако никто не появился.
Он показал на экран, где продолжалась видеослежка. Все трое посмотрели, как женщина идет через казино в бар, выбирает пустой столик и делает заказ официантке. Пленка перескочила во времени двенадцать минут, женщина на экране сидела одна, но на столике стояло два бокала.
– Что за черт? – сказал Гримальди. – Ты же говорил, никто не появился.
– Не появился, – ответил оператор. – Она заказала напитки на двоих, но к столику никто не подошел.
– Давайте смотреть молча, а? – произнес Карч, раздраженный их болтовней.
На экране женщина небрежно огляделась, словно проверяя, не наблюдает ли кто, потом подняла стоящий перед ней бокал. Карчу показалось, что в нем кока-кола. Женщина протянула руку к другому краю маленького круглого столика и слегка коснулась им бокала с пивом. Карч подался поближе к экрану и наблюдал за ее губами, когда она явно говорила что-то вслух.
– По-моему, ты следил не за кем надо, – сказал Гримальди, повысив с досады голос. – Эта девка сидит и разговаривает сама с собой. У нас нет времени на то...
– Пожалуйста, сэр, обратите внимание на это. Она возвращается к лифтам и опять поднимается на двадцатый этаж.
Оператор быстро прокрутил пленку вперед.
– И потом мы не видим ее до четырех. Женщина спускается, и смотрите на ее ношу. Она поднималась первый раз с сумкой и рюкзаком и спускается с сумкой и рюкзаком. Но кое-что переменилось.
Женщина снова появилась в игорном зале, она быстро шла через толпу стойких игроков. Карч сразу же увидел, что оператор прав. Кое-что переменилось. Лямки рюкзака были переброшены у нее через плечо, но спортивная сумка исчезла. Вместо нее женщина несла большую черную брезентовую сумку с двумя ручками. Оператор нажал клавишу, изображение замерло. В сумке находился прямоугольный предмет, очертания его отчетливо проступали через брезент. Это был чемоданчик толстяка.
