Иган свернул на боковую улочку рядом с Камден-шлюзом и сразу снова свернул на улицу под названием Уотер-лейн, застроенную викторианскими домами с террасами, вдоль тротуаров было припарковано множество машин. Иган свернул на подъездную дорожку к последнему дому, который смотрел окнами на канал.
— Вот он какой! — Иган вышел из машины, подошел к двери и постучал. — Это был дом владельца баржи, в былые времена, — объяснил он Саре.
Дверь отворилась, и вышел мужчина лет шестидесяти, высокий, нескладный, со стального цвета седыми волосами и седеющей бородой. На нем был сине-белый галстук-бабочка, темно-синяя шерстяная кофта с застежкой на пуговицы и воротником шалью. На сгибе левой руки он держал бирманского кота.
Он радостно улыбнулся.
— Шон, дорогой мой мальчик. — Он подался вперед и обнял Игана, продолжая держать кота. — Где ты пропадал все это время?
— Да приводил в порядок свои дела. Познакомься с миссис Сарой Тальбот из Нью-Йорка.
— Миссис Тальбот. Рад с вами познакомиться. — Он говорил с едва заметным йоркширским акцентом, придававшим его речи приятность. — А это Самсон, названный так, потому что это самый слабый и самый глупый кот во всей округе.
— Алан, нам нужна твоя помощь, — сказал ему Иган.
— Для этого друзья и существуют, — ответил Кроутер. — Так входите же, не стойте на пороге.
Джагоу в машине, припаркованной на той же улице, слышал почти все, что они говорили. Теперь он нажал кнопку кодирующего устройства на телефонном аппарате в машине и позвонил Смиту. Спустя десять минут пришел ответный звонок.
— Как прошли выходные? — спросил Смит.
— Нормально. Они потратили время на попытки превратить ее в чудо-женщину. Она почти утонула в болоте, оказавшись в зоне прилива. Повезло, что я оказался неподалеку и вытащил ее в последний момент.
— Она вас видела?
— Одно мгновенье.
— Мне это не нравится.
— Нельзя иметь все, старина. Вы же сами велели мне позаботиться, чтобы ничего не случилось ни с ней, ни с Иганом. Вот, что забавно: Иган уверен, что я один из людей Вильерса из Группы четыре.
— Это уже что-то, я полагаю. Где вы сейчас?
— Уотер-лейн, Камден. Они навещают Алана Кроутера, который раньше возглавлял разработку компьютеров в Д15. Я послушаю немного и, если будет что-то новое, позвоню.
Он положил трубку, включил радио и откинулся на сиденье.
Гостиная Алана Кроутера была совсем маленькой и обставлена, в основном, мебелью викторианской эпохи. Стены украшали два полотна Аткинсона Гримшоу,[10] оба написанные в 1870-х. На одном была набережная ночью, а второй ноктюрн изображал Тауэр-бридж в лунном свете и бригантину, плывущую вниз по реке.
— Они очень хороши, — оценила полотна Сара.
Кроутер, сидел на диване у окна, читал содержимое конверта и никак не откликнулся. Наконец, он поднял голову, взглянул сначала на Игана, который сидел напротив, потом на Сару. Лицо его было печальным.
— Я вам очень сочувствую, миссис Тальбот. Поверьте, искренне сочувствую.
— Такое изощренное злодейство, что не укладывается в голове, — сказала она.
— Боюсь, не для меня. — Он обратился к Игану. — Итак, что происходит? Расскажи мне все. — Иган описал события последних нескольких дней. Когда он закончил, Кроутер спросил: — Что требуется от меня?
— Люди моего дяди делают то, что в их силах, но ты, возможно, сможешь дать нам прямые ответы.
— Каким образом?
— Я же знаю, что у тебя в соседней комнате самая мощная частная компьютерная система в Лондоне. Ты же король хакеров, так заберись в главный файл Группы четыре. Делай все что угодно, но выясни, что у них есть по этому делу. Могут быть детали, которые Вильерс скрывает.
— Фергюсон, — поправил его Кроутер. — Тони хороший человек, Шон, но, как и всем нам, ему приходится подчиняться приказам.
— К тебе это не относится, — возразил Иган. — Ты с ними распрощался.
— Есть такая вещь, как закон о государственных секретах. Наказание за подобное вмешательство будет тяжелым. И это мягко сказано.
Сара сказала:
— Я знаю компьютеры. Я работаю на Уолл-стрит. Я бы подумала, что просто невозможно получить доступ к такой строго засекреченной системе, как их. Даже если вы сломаете защиту, разве не сработает система сигнализации, указывающая на этот факт?
— Конечно, — подтвердил он. — Но всегда можно найти обходные пути.
— Он сам создал для них эту систему, — объяснил Иган. — Да ладно, Алан, после того, что с тобой сделали эти ублюдки, ты им ничего не должен. — Его лицо стало очень напряженным, когда он наклонился вперед. — Твоя семья. Неужели я должен напоминать тебе.
— Нет, — мрачно ответил Кроутер. — Но я сказал по ним каддиш много лет назад. Жизнь продолжается, мой юный друг. — Он повернулся к Саре. — Моя жена и поэтому двое моих мальчиков были евреями.
Вдруг Саре стало тошно от всего этого.
— Простите, пожалуйста, мистер Кроутер. Это все неправильно. Вы достаточно настрадались. Зачем вам ввязываться в мои заботы? — Она обратилась к Игану: — Пойдемте.
— Нет, подождите, — остановил ее Кроутер. — Эдмунд Берк[11] однажды сказал, что для торжества зла нужно только, чтобы хорошие люди ничего не делали. — Он встал. — Кто я, чтобы спорить с Эдмундом Берком. Пошли в кабинет.
Вдоль стен кабинета располагались стеллажи с книгами от пола до потолка, а в глубине комнаты Сара увидела компьютерную систему настолько сложную, какой ей раньше видеть не доводилось.
— Потрясающе, — оценила она увиденное.
— Большую часть я создал сам. — Кроутер сел за клавишную панель. — Теперь сядьте вон там и помолчите. На это потребуется время.
Сара и Иган сделали, что им было велено. Тишину в комнате нарушало только ровное гудение аппаратуры и едва слышное кликанье клавиш. Пошло минут пять, прежде чем послышалось довольное бормотание Кроутера.
— Вот я и там. Посмотрим, что у них есть.
Появилось имя Эрика Тальбота и файл с информацией по делу. Была запись о буранденге, имена других потерпевших в Париже, имя Салли, дальше шел раздел, касающийся погибших бойцов ИРА в Ольстере.
— Есть какая-то информация о чудовищах, которые это сделали? — спросил Иган.
Кроутер покачал головой.
— Нет, просто говорится, что есть информация, что это не UVF. Возможно, «Красная рука Ольстера» или какая-то другая экстремистская группа.
— Ты уверен, что нет никакой закрытой информации под другим кодом?
— Нет, совершенно определенно. — Кроутер продолжил работу. Время шло. Наконец, он закончил. — Все. Единственная информация, которая не упомянута в бумагах, данных вам Вильерсом, это имя Греты Марковской, студентки Кембриджа. Двадцать один год. Употребляет героин. Подозревается полицией, что является также толкачом. Видимо, близкий друг вашего пасынка.
Иган просмотрел информацию на экране.
— Посмотрите-ка. Их с Эриком замели на одной и той же вечеринке во время прошлогоднего рейда по борьбе с наркотиками.
— Где она сейчас? — спросила Сара.
— Грантли-холл, недалеко от Кембриджа, по дороге на Или. Это реабилитационный центр. Она под присмотром психиатра, доктора Ханны Голд, — сказал Кроутер.
— Она может помочь? — обратилась Сара к Игану.
— Есть только один способ это узнать. — Он повернулся к Кроутеру. — Алан, ты сокровище. Мы поехали. Следующая остановка Кембридж. — Он взял Сару под руку и подтолкнул к выходу. — Будем держать связь.
— Мазел тов! — крикнул Алан Кроутер им вслед.
Но Джагоу был уже в пути, поскольку сразу, как только было упомянуто имя Греты Марковской, он позвонил Смиту. Тот перезвонил ему пять минут спустя.
— У нас проблемы, — сообщил Джагоу. — Они раскопали имя Греты Марковской.
— Как им это удалось?
— Кроутер сломал защиту компьютера Группы четыре. Там было ее имя. Пациент Грантли-холл на окраине Кембриджа.
— Я не хочу, чтобы она заговорила, — сказал Смит.
— Она не сможет. Я уже еду и буду там раньше, чем они.
Джагоу положил трубку, кратчайшим путем доехал до автострады и погнал на предельно допустимой скорости на север.
Когда машина свернула на Кентиш-таун-роуд, Сара сказала:
— Я все думаю, а вдруг они не позволят нам с ней поговорить?
— Тогда и будем думать, когда это случится, — ответил ей Иган. — Просто в разговоре с доктором Голд вам придется задействовать весь свой трансатлантический шарм. Поговорите с ней как женщина с женщиной.
Он сосредоточил внимание на дороге. Сара открыла сумочку, наощупь поискала портсигар и наткнулась на «вальтер». Ее рука обхватила рукоятку. Странное это было ощущение. Она поежилась, достала портсигар, нервно закурила и откинулась на спинку сиденья.
Джагоу показал великолепное время на дистанции до Кембриджа, проехал через город, задержавшись ненадолго только однажды, у маленького цветочного магазина на окраине, где купил дюжину алых роз и открытку с пожеланием: «Поправляйся скорей». Он дописал внизу: «Грете, с любовью». Все вместе заняло не более трех минут, и он поехал дальше.
