– Позвоню вам после обеда, – ответила она. – До свидания.
Несколько минут он ждал в приемной Тейлора. На этот раз там было спокойнее, во всяком случае, не слышно никакой музыки. Наконец его провели в кабинет.
– Уилл, как поживаете? – спросил Тейлор, сотрясая его руку.
– Прекрасно, Хэнк, – ответил Уилл, все еще встревоженный диалогом с Кейт и не в настроении переносить похлопывание по спине со стороны Тейлора.
– Садитесь, малый, у меня есть нечто великолепное для вас, – сказал Тейлор, пододвигая стул.
– А где Том Блэк? – спросил Уилл.
– Он сегодня занят, – уклончиво ответил Тейлор. – Знаете, я не уверен, что именно он сейчас нужен для проведения вашей кампании. Он тратит массу времени на затею Хилда в Нью-Йорке. Думаю подобрать вам кого-нибудь получше.
Уилл пытался заговорить, но свет погас, и Тейлор поднял руку.
– Подождите, пока не увидите это, – произнес он. – Черт возьми, подождите, пока не услышите это.
Уилл откинулся на стуле и сосредоточил внимание на экране, забеспокоившись о том, что Тейлор уже создает фильмы, минуя этап согласования основной идеи выборной кампании. И что за чертовщина с Томом Блэком? Вроде бы Том – в порядке, на него можно положиться. Уилл не намерен был просто так с ним расстаться.
Но начался фильм.
Уилл удивился, увидев себя возле озера и у коттеджа с засученными рукавами. У его ног вертелась собака. Кадры сопровождались тихими звуками марша, и диктор проникновенно сообщил: «Джорджия нуждается в сенаторе нового типа, таком, который бы, стоя на красной глине штата, видел звезды над головой». Камера показала Уилла прохаживающимся над озером. Он бросил в воду палку, чтобы Фрэд вытащил ее оттуда и принес к его ногам. Диктор продолжил: «В человеке, который полагает, что каждый родитель в Джорджии должен выбрать подходящую школу для своего ребенка, общественную или частную, где бы преподавание оплачивалось его именными чеками, выписанными в счет налога...»
Уилл разозлился. Он ведь говорил Тейлору, что против такого плана.
Камера скользнула вокруг озера, остановилась на лице Уилла. "В человеке, на которого Джорджия могла бы полагаться, – сказал диктор, и музыка стала громче, а к ней присоединился мужской хор: «Ли! Ли! Он наш человек! Если он не сможет сделать этого, то не сможет никто!» Экран почернел, появилась броская надпись: «Оплачено комитетом по выборам Уилла Ли».
Снова зажегся свет.
Уилл повернулся к Тейлору.
– Черт вас возьми!
– Что такое? – воскликнул Тейлор.
– Если вы полагаете, что я плачу за этот клочок хлама, вы просто лишены рассудка, – сказал Уилл.
– Но послушайте, Уилл, это предварительная идея, но это. же прекрасный материал!
– Я определенно говорил и подчеркивал, что против вздорной идеи школьных чеков. Я демократ, слава Богу.
– Постойте, Уилл...
– Я предупреждал, что прежде чем декларировать в фильмах какие-либо идеи, надо их согласовать со мной.
– Уилл, это же просто...
– А в прошлый раз в этом офисе я слышал эту же самую музыку, но предназначенную для Хилда. В чем дело? Он выкинул ее вам обратно? Я не виню его – она отвратительна. Но вы решили подбросить ее мне, а? – Уилл встал. – Где Блэк? Не верю, что он имеет какое-либо отношение к этому хламу.
Тейлор тоже поднялся.
– Я же сказал, Уилл, что он выбывает из вашей кампании.
– Так же, как и вы, – жестко заявил Уилл, направляясь к двери. – Можете послать мне счет за время, потраченное вами на мою кампанию. Все, что похоже на этот фильм, можете кушать сами. Надеюсь, вы вернете то, что осталось от тридцати семи тысяч пятисот моих долларов, не истраченных на работу Тома Блэка. Если не получу этого через неделю, начиная с сегодняшнего дня, я подам на вас в суд и копию искового заявления отправлю в «Вашингтон пост».
Тейлор побагровел и вспотел, стоя у большого стола для совещаний. Казалось, он пытался что-то сказать, но не мог найти слов.
Уилл рывком распахнул дверь и вышел.
Мики Кин сидел в стальном кресле в офисе капитана и ждал, когда тот кончит говорить по телефону. Наконец капитан повернулся к нему.
– Боже мой, Мики! – воскликнул он.
Лицо Кина было опухшим, после того, как хирург удалил осколки стекла. Но опухоль спадала. Хорошо, что целы глаза.
– Ваше лицо... – сказал капитан. – Нельзя ли с ним что-нибудь сделать?
– Говорят о пластической операции, но пока на нее нет времени.
– Можете располагать любым сроком на это, – сказал капитан. – Ваш вид, знаете ли, приводит слабонервных в уныние.
– В данный момент меня занимает не это, – попытался ухмыльнуться Кин
– Да, знаю, – с симпатией вымолвил капитан. – Тогда давайте о деле.
– Я читал документы, которые вы посылали мне в госпиталь. Спасибо за них.
– Добавить особенно нечего. Дом был истинным арсеналом. Под амбаром был своего рода подвал, а в нем стрельбище. Выкопана масса пуль всех калибров, обнаружены автоматы «Узи» и девятимиллиметровые пистолеты. Богаче нашего полицейского тира.
– Значит, действует какая-то группа. Людей в ней не четверо, а, видимо, больше.
– Кто знает? – ответил капитан. – Полагаю, вы хотите поохотиться на этого парня, Перкерсона? Так?
– Да, сэр.
– Я читал ваш доклад, но хотел бы услышать от вас самого, почему Питмэн пошел в дом один. И еще: как вы это допустили?
– Я отговаривал его, капитан, но он не слушал меня, да и не было времени. Как только я увидел дохлых лошадей, у меня возникло предчувствие беды, но Чак не хотел ничего слышать. Не мог же я приказать ему остановиться!
– Понимаю, – сказал капитан. – Что ж, он всегда был немного тугодум. Всегда упрямился и лез напролом.
– В тот день он взял все на себя, – сказал Кин, уставившись в пол. – Если бы мы все бросились в этот дом, погибло бы много наших людей. – Кин поднял взгляд на капитана. – Мне было бы проще остаться там вместе с ним. Он был лучшим напарником из всех, кого я знаю по службе. Все брал на себя. – Кин посмотрел через стеклянную перегородку на комнату взвода. Он потерял напарника, и ребята задавались вопросом, как это получилось. – Я пока не хочу и не смогу работать с кем-либо в паре капитан.
Капитан кивнул.
– О'кей. Понимаю вас. Подождем, пока все немного остынет.
– Я прошу дать мне возможность продолжить розыск Перкерсона.
– Вы немного опоздали, – ответил капитан. – Проверены все контакты этого человека. След потерялся.
– Он выплывет, – сказал Кин. – Он реализует какой-то дьявольский заговор. Судите сами: сначала была «грязная» книжная лавка, потом порнографический кинотеатр в Шарлотте. В его доме, вы говорите, классное стрельбище. Я в госпитале много думал об этом. Скорее всего, он принадлежит к военизированной политической организации, вроде тех, что возникли на Западе. Это крайне правые, вроде фашистов. Одно время о них много писали. Домашние террористы.
– В наших краях ничего подобного не было, – сказал капитан.
– На Юге у нас был Клан, – заметил Кин, – да он в основном уже в прошлом, сейчас почти безобиден: в нем старички с. зачехленными ружьями и парой фляжек для поднятия духа в субботние вечера.
Капитан посмотрел на него внимательнее.
– Вы не согласны? – спросил Кин.
– Хотите, чтобы я доложил начальству, что у нас в городе и штате действует тайная армия? Чтобы я сказал это майору, а тот передал губернатору?
– Погиб мой партнер, напарник, – горько сказал Кин. – Погиб на мине-ловушке, как во Вьетнаме. Погиб, преследуя в нашем городе парня, который командовал убийцами. Убийц было четверо – все в одинаковой форме, не вымогатели, не грабители. И убили они троих мирных граждан, четвертого не побили. Как вы назовете это, капитан?
– Пусть газеты наклеивают ярлыки, – ответил капитан. – Мы будем вести розыск законным путем.
– Позвольте мне этим заниматься, – сказал Кин.
– Я же сказал, что мы прощупали все концы. На это брошены пятнадцать наших лучших людей.
– А он опять совершит нечто подобное. Скоро будут еще убийства и, вероятно, что-то ужасное. Опять объявится Перкерсон со своей командой палачей.
– О'кей, – сказал капитан. – Гарантирую, что именно вам придется вести расследование, если действительно, не дай Бог, это случится.
– Я сразу определю его, если он проявит себя, – сказал Кин. – Говорите, позволите мне?
– Безусловно, – ответил капитан. – Дело будет полностью вашим. А пока берите неделю отпуска по болезни и отправляйтесь хоть во Флориду. Не хочу я вас видеть с таким лицом. Позагорайте немного.
– Есть, сэр. – Кин встал и вышел. Проходя сквозь общую комнату, он ни на кого не взглянул. Один из детективов остановил его:
– Паршивая история, Мик. Хлебнул ты горячего.
– Да-а... – ответил врастяжку Кин и двинулся дальше. Он в самом деле смотается на недельку во Флориду. Все слишком пока горячо. Перкерсон не сразу высунет свои уши. Свой нос. А когда объявится один или со своей бандой, Мики Кин будет тут как тут. При исполнении. Чтобы, в конечном счете, приставить к его оттопыренному уху свой служебный револьвер и нажимать на спусковой крючок, пока не кончатся патроны.
