Я припарковала "мерседес" возле гостиницы, рядом с древним грузовиком, который видела, когда в замок приезжал Марсо. Сердце почему-то забилось чаще, и я почти побежала к дому. Это смешно, сказала я себе твердо и замедлила шаг. Что значит для меня Этьен Метье? Он всего лишь мужчина. Привлекательный мужчина, но... Я вспомнила взгляд его серых глаз, когда он просил позировать ему. Чепуха... Наверное, у меня слишком богатое воображение.
Я протянула руку, чтобы постучать в дверь, но та внезапно распахнулась, как будто кто-то ждал за ней.
– Дениза! – Этьен быстро втащил меня в дом и закрыл дверь. – Я начал опасаться, что ваш дядя передумал.
– Нет. – Я улыбнулась, польщенная его нетерпением. – Мы немного задержались за завтраком, и потом дядя попросил меня...
– Не важно, – перебил он, пристально всматриваясь в конец коридора. – Вы здесь, так что начнем.
Он открыл дверь, и солнечный свет заполнил коридор. Я вошла в комнату и увидела мольберт с чистым холстом и ящик с кистями и красками.
– Доброе утро, мадемуазель Жерар.
Чужой голос заставил меня вздрогнуть. В дальнем углу комнаты, скрытый от обоих окон и двери мольбертом, стоял мужчина. Незнакомец был седовлас, с аккуратными усиками и прямой осанкой, говорящей о его принадлежности к армии или жандармерии. Я в тревоге оглянулась на Этьена, привалившегося спиной к двери.
– Кто это? – в замешательстве спросила я. – Я хочу сказать, что...
Этьен крепко схватил меня за руку и подвел к пожилому мужчине:
– Дениза, я хочу представить тебе моего начальника, полковника Гийе.
Полковник слегка поклонился и указал мне на стул. Но я осталась стоять, с ненавистью глядя на Этьена.
– Что происходит, месье Метье? – спросила я негодующе. – Так вот почему вы настаивали, чтобы я пришла? Теперь я вообще не верю, что вы собирались писать мой портрет.
– Это не так, Дениза, – сказал Этьен, мягко подталкивая меня к стулу. – Я собираюсь рисовать, и мы начнем сегодня же. Но... – Он пожал плечами. – Дело прежде удовольствия. Полковник, пожалуйста, объясните.
Полковник слегка поклонился:
– Присаживайтесь, мадемуазель Жерар. В настоящее время у нас есть причина полагать, что военный преступник Франц Жобер находится где-то в окрестностях Токсена. Мы думаем, что он уже много лет тайно живет в Шатеньере. И мы так же считаем, что вы можете помочь нам найти его, если захотите, ответив на несколько вопросов.
Я пожала плечами, села и посмотрела на полковника Гийе:
– Не понимаю, как могу вам помочь. Что вы хотите узнать?
– Капитан Метье проинформировал меня, что вы в разговоре с ним упомянули о встрече с двумя молодыми людьми по дороге в Токсен. В тот самый день, когда Пьер Бурже напал на вас в Везоне, так?
Я нахмурилась:
– Да, я тогда повстречала двоих мужчин, путешествовавших автостопом. Они спросили у меня дорогу в Токсен. Они искали там друга отца одного из них. Показали мне его фото и поинтересовались, не видела ли я его или похожего на него человека в Токсене или в замке.
Полковник Гийе сердито взглянул на Этьена:
– Вы не говорили мне об этом, капитан!
– Я этого не знал, – вспыхнув, ответил тот. – Она не позаботилась упомянуть об этом в разговоре со мной. А я посчитал тогда, что нет необходимости вдаваться в детали, пока не получил сообщение о двух израильтянах.
– Я сказала вам о них, потому что думала, что и они вовлечены в ваши поиски! – возмутилась я. – Думала, что вы захотите узнать о них больше. Когда же вы ничего не спросили, я решила, что они ваши люди и что вы не желаете о них говорить.
– Моя ошибка, – смущенно пробормотал Этьен, взглянув на полковника.
Полковник раздраженно фыркнул:
– В следующий раз будьте внимательнее, капитан. Мадемуазель, вы встретили этих людей?
Он протянул мне фотографию, на которой за столом сидели двое парней и пили что-то похожее на пиво из высоких бокалов. Они были в рубашках и шортах, на столе лежали фуражки. Глядя на их мрачные, напряженные лица, я не могла ошибиться.
– Да, это они. Я остановила машину, и мы немного поболтали. Уверена, что это те самые люди. Они говорили по-французски с акцентом, который звучал как... ну, я подумала, как немецкий.
– Они израильтяне, – сказал полковник Гийе. – Но вы правы насчет акцепта, мадемуазель. Оба родились в Германии. Вы знаете, как их зовут? Возможно, они обращались друг к другу по имени?
Я кивнула, продолжая изучать фотографию:
– Да, обращались. Этого зовут... Жюль. А этот, по-моему, Жосси.
– Жосси и Жюль Ора, – кивнул полковник, задумчиво нахмурившись. – Думаю, нет сомнений, капитан, это те самые люди. – Он вновь посмотрел на меня: – Они спрашивали у вас дорогу в Токсен, вы сказали?
– Да, спрашивали. Сослались на то, что пришли через горы из Мон-Дора и не знают, где оказались. Но однако, они не были похожи на людей, которые легко могут заблудиться.
– Вы правы, мадемуазель, – заметил полковник, – они не такие. Не могли они и потерять дорогу на Токсен...
– Но они могли и не пойти в Токсен, – предположила я. – Могли повернуть в сторону Везо-на или пойти назад через Массив. Я сказала им, что смогу увидеться с ними в деревне, когда буду возвращаться. Но когда я спросила о них Клоэта, хозяина гостиницы, он сказал, что никто в Токсен не приходил. Так что они вполне могли свернуть в сторону, на одну из других дорог, до того, как добрались до деревни.
– Они никуда не добрались, ни в Везон, ни в какую-либо другую деревню в районе Массива, – сказал полковник.
– Возможно, они нашли Жобера или Жобер нашел их, – мрачно пробормотал Этьен.
Полковник Гийе кивнул. Он вытащил другое фото.
– В таком случае, мадемуазель, двое молодых людей, которых вы повстречали и которые были израильскими агентами, оба или мертвы, или в данный момент покидают Францию вместе с Францем Жобером. Подобным образом их люди вывезли Адольфа Эйхмана из Южной Америки для суда и наказания в Израиле.
– Но вы преследуете те же цели, – сказала я. – Так зачем беспокоиться?
– Во-первых, Жобер Мог убить их обоих, – проворчал Этьен. – А во-вторых, если они его взяли, как это все будет звучать в мировой прессе, Дениза? Как во всем мире воспримут тот факт, что Жобер спокойно жил на свободе во Франции целых двадцать с лишним лет? Это не Южная Америка! Это Франция! Жобер – палач, один из самых страшных военных преступников. Мы, французы, должны сами поймать его и наказать за все злодеяния.
– Я понимаю.
– Это тот человек, фотографию которого они вам показывали, мадемуазель?
Я взяла снимок и внимательно посмотрела на него. Да, те же классические черты лица, только морщин прибавилось. Тот же мужчина, немного постарше. В его померкнувшей красоте было что-то зловещее. Я поежилась и поспешно вернула снимок полковнику.
– Это он, – тихо сказала я. – Это...
– Гауптштурмфюрер СС Франц Жобер. В одно время он был помощником коменданта Треблинки, потом принял командование лагерем на Шпрее, под Берлином. – Полковник спрятал фотографию обратно в карман. – Вы не видели в Шатеньере похожего человека, мадемуазель? Он теперь, естественно, гораздо старше. Эта фотография была сделана более двадцати лет назад, незадолго до смерти Гитлера. Тогда-то Жобер и осуществил свой тщательно разработанный план исчезновения.
– Нет, – с уверенностью ответила я, – я не видела этого человека.
Полковник Гийе медленно кивнул.
– Ваш дядя, мадемуазель, месье Жерар, планирует отправиться в Америку. Это внезапное решение? Принятое, возможно, в последние несколько дней?
– Нет, что вы, – ответила я. – Он часто писал об этом... – Я замолчала и с подозрением уставилась на двух мужчин. – А как вы узнали, что мой дядя подумывает покинуть Францию?
– Обычное дело, мадемуазель, – махнул рукой полковник. – Мы долгие месяцы следим за всеми в этом районе.
– Но... я договаривалась обо всем по телефону, – в замешательстве сказала я. – Никто не знал об этом звонке, кроме дяди.
– Ваше посольство всегда сотрудничает с нами в делах задержания военных преступников, мадемуазель. У нас с ними есть определенные договоренности. Теперь скажите, было ли решение вашего дяди внезапным?
– Нет, я вам уже говорила. Он много раз упоминал об этом в своих письмах. Но почему вы интересуетесь этим? Есть какая-то причина, препятствующая моему дяде покинуть Францию?
– Нет, – спокойно ответил полковник. – Я не знаю ни одной причины, почему месье Жерар не должен покидать Францию, мадемуазель. Просто любопытствую. Вы сказали, что этот вопрос обсуждался много раз, но решение было принято совсем недавно, не так ли? Вы ведь приехали во Францию по приглашению вашего дяди?
– Не понимаю, почему вы задаете мне подобные вопросы, полковник. Вы, кажется, уже имеете на них ответы, – раздраженно заметила я. – Если хотите, да, окончательное решение было принято только после моего приезда сюда.
