Джеймс Твайнинг - Знак Наполеона

— В Нью-Йорке всплыла пара подделок, — начала она, судорожно соображая, что можно рассказать.

— Подделок Шагала… — Положив руку на портфель, Том наблюдал за расхаживающим под ногами голубем.

— И Гогена, — добавила Дженнифер. — С нами связались, когда и оригинал, и копия одновременно оказались выставлены на аукцион — одна в Нью-Йорке, вторая здесь, в Париже. С Шагалом та же история. Думаю, есть еще какие-то.

— Хмм… — Том задумался. — Хорошие подделки?

— Именно ради этого я сюда и приехала. Отличить оригиналы от подделок.

— Они дорогие?

— Весьма.

— Сертификаты подлинности?

— По одному в каждом случае.

— Выданы на поддельные копии, да?

— Да, — нахмурилась она. — Это тебе о чем-то говорит?

— Напоминает «Скотч и соду». — Он снова встретился с ней взглядом.

— Коктейль?

— Фокус с монеткой. Просишь кого-нибудь крепко зажать в руке серебряный доллар, а потом они разжимают кулак и видят там пятицентовик. — С этими словами Том показал ей монету, а через мгновение в его пальцах была уже другая, поменьше. — То есть ты покупаешь картину Гогена с сертификатом подлинности, заказываешь копию и продаешь ее… вместе с сертификатом. Покупатель уверен, что он получил серебряный доллар, но сжимает его слишком крепко, чтобы понять, что ты подсунул ему фальшивку. Даже когда они открывают ладонь, чтобы взглянуть поближе, сертификат их снова обманывает. Потом, при удобном случае, ты продаешь подлинник, удваивая свои деньги, а то и утраивая, если ситуация на рынке будет благоприятной. Интернет, конечно, затрудняет продажу, но когда ты знаешь свое дело — тебе никто не может помешать. Довольно простая схема на самом деле.

— И эффективная, — признала Дженнифер. Если Том был прав, то становилось понятно, откуда взялись две копии и почему они сделаны так тщательно. В таком случае Рази становился одной из центральных фигур расследования. Он был владельцем настоящего Гогена. Может быть, и картина Шагала была в его собственности? Может быть, он продал ее Хэммону, а подделку — той же японской корпорации, которая купила копию Гогена? Если Хэммон об этом узнал, у него был повод для драки. А если грозился рассказать обо всем ФБР, появлялся повод для убийства.

— Мне нужно сделать пару звонков, — пояснила она, засобиравшись.

— Конечно, — пожал плечами Том, вставая вместе с ней.

— Ты мне очень помог, спасибо.

— Всегда рад быть полезным ФБР, — шутливо сказал Том, но в его улыбке мелькнуло сожаление о собственном поведении.

— Была рада, Том… в смысле рада снова тебя увидеть. Если бы знала, что ты будешь в Париже, я бы позвонила.

— И я был рад встрече, — кивнул он.

Дженнифер повернулась, чтобы уйти, но не сделала шага.

— Знаешь, я буду тут недалеко, можем встретиться позднее, — заметила она непринужденным, как надеялась, тоном.

— Спасибо, но… — Том переступил с ноги на ногу.

— Можем встретиться пораньше, если тебе нужно уезжать, — предложила Дженнифер.

— Все не так просто, — принялся объяснять он. — Я встречаюсь с одним человеком, и пока он мне не позвонит…

— Ясно, — бросила Дженнифер, сожалея, что предложила. Он явно хотел бы, чтобы этой встречи никогда не случилось. Вот тебе и воплощение парижских воспоминаний.

— Послушай, прости меня. — Том пожал плечами, извиняясь. — Я не… Просто я не ожидал увидеть тебя здесь, вот и все. Но ты права, встретиться было бы здорово. Если я не отпугнул тебя, — он улыбнулся. — Позвони мне где-то через час, — он написал телефонный номер на внутренней стороне обложки ее книги о Шагале, — и я буду точно знать, когда свободен.

— Будет весело, — заверила она.

Улыбнувшись, Дженнифер ушла. Том подождал, пока ее фигура не исчезла под аркой, ведущей на рю де Риволи, и вытащил из кармана телефон.

— Арчи, это снова я. Тебе вряд ли понравится, но, кажется, я нашел для нас выход из Лувра.

— Я же просил «коммандо»! — Майло откинул крышку ящика и вытащил одну из десяти вороненых винтовок, заметив, что ствол оказался длиннее, чем он рассчитывал, — это могло помешать в лобовом столкновении, которого скорее всего им не избежать.

— Просили. — Джулу был обнажен до пояса, широкая грудь блестела от пота. Редкая генетическая мутация обусловила отсутствие пигмента на некоторых частях кожи, и бледно-розовые пятна покрывали его торс, словно пролившаяся на холст краска. Он подошел к другому ящику. — Зато эта модель не требует отдельного гранатомета. Меньше вещей, которые могут сломаться в неподходящий момент.

Он бросил Майло гранату. Тот поймал ее с понимающим кивком и примерил к дулу винтовки.

— Мы внутри, — раздался голос Евы из соседней комнаты.

Она сидела рядом с Акселем перед большим экраном, изображение на котором было разбито на шестнадцать секторов.

Из того немногого, что Аксель рассказывал о себе, становилось понятно, что он вел пограничное существование — между реальным миром и Интернетом, в котором проводил большую часть времени. То, что сетевой ник стал его именем в повседневной жизни, было еще одним показателем слияния реальной и виртуальной жизни. С точки зрения Майло, Аксель выглядел несколько нелепо — абсолютно черная одежда и белые волосы, заплетенные в плотные косички. Но он делал то, что говорят, когда говорят, и не задавал лишних вопросов. Он был очень хорош, и ради этого можно было не обращать внимания на одежду и постоянное жевание резинки.

— Нам повезло, что видеокамеры в Лувре объединены беспроводной сетью, — объяснила Ева. — Так им не пришлось вскрывать пол, для того чтобы протянуть кабель.

— Данные зашифрованы, но не слишком хорошо. — Во время разговора Аксель перемещал жевательную резинку в угол рта.

— Вот она! — указала Ева на изображение «Моны Лизы». Музей закрылся в шесть часов, и зал был пуст, за исключением двух охранников, стоящих по обе стороны от картины, и еще трех на каждом входе. — По-моему, она мне только что улыбнулась.

— Ты можешь контролировать всю сеть? — спросил Майло.

— Систему наблюдения — легко, — кивнул Аксель. — Но с сигнализацией будут проблемы. Она независима и связана с полицией — скорее всего армированные кабели, проложенные в цементе на глубине футов трех. Нужно попасть внутрь и попробовать взломать ее через один из сервисных терминалов — появится хоть какой-то шанс.

— Нет времени, — нетерпеливо сказал Майло. — Да это и не нужно. В любом случае при переносе картины на реставрацию им придется отключить все защитные системы.

— Когда это будет?

— Завтра в шесть пятнадцать.

— На каждом этаже будет по пять человек охраны, — заметила Ева. — Но в лифт одновременно с картиной поместятся только двое или трое. За пять минут картину снимут со стены и донесут до лифта; затем пройдет пятнадцать секунд между тем, как двери закроются на первом этаже и откроются на втором. Ударим в этот момент.

— Мы с Евой будем ждать здесь, перед тем как спуститься на крышу лифта, — кивнул Майло, указывая на изображение лифтовой шахты на экране. — От тебя требуется сделать так, чтобы они нас не обнаружили.

Аксель делал пометки для себя, не отрывая взгляда от точки, на которую указывал Майло.

— Хотите, чтобы картинка была зацикленной или просто пропала? — уточнил он.

— Пусть пропадет, — решил Майло. — Мы откроем крышку люка, разберемся с охраной, заберем картину и выберемся на крышу до того, как двери лифта откроются. На данный момент получается за тринадцать секунд, — кивнул он в сторону макета кабины лифта, стоящей в одной из смежных комнат.

— Справимся за одиннадцать, — уверенно произнесла Ева.

— Потом мы активируем зажигательные заряды здесь и здесь, — указал на обе стороны Большой галереи Майло. — Это будет сигналом для тебя отключить оставшиеся видеокамеры.

— Противопожарная сигнализация опустит защитные ставни, — продолжала Ева. — К тому времени как они потушат огонь, разберутся с системой видеонаблюдения и поймут, что случилось, мы будем уже далеко.

— Вертолет должен быть на месте ровно через две минуты после того, как мы спустимся в шахту лифта. Этого времени хватит, чтобы вернуться на крышу.

— На случай возможных проблем мы с ребятами будем неподалеку, — сказал Джулу. — Если что — вытащим вас оттуда.

— Всем все ясно?

Джулу кивнул.

— Хочу еще раз пробежаться по всему плану, — сказал Аксель, закидывая в рот очередную жвачку. — На всякий случай.

— Идет. — Майло схватил хакера за волосы и притянул к себе. — Потому что, если ты все испортишь, я тебе голову тупым перочинным ножом отпилю.