— А самого Кантемирова, такого пунктуального, к нам, случайно, не Штази в своё время заслали? — улыбнувшись, поинтересовался полковник. — Уж больно всё гладко складывается. Может быть, он уже внедрённый и стучит на нас, как юный барабанщик? А мы ни сном, ни духом?
— Владимирыч, ты слышал историю про дознавателя со стволом и обоссавшегося мясника? — встрял в разговор и тоже перешёл на «ты» майор Жилин.
— Ходил по управлению слушок про обэповца и мясника с топором, — удивился полковник.
— Никак нет. Это и был наш дознаватель Кантемиров, — Василий заулыбался, вспомнив историю с засадой. И добавил: — Я ещё спросил у Тимура, что он там рассказывал этому злодею, когда держал его под пистолетом. Сказал — стихотворение на память декламировал: «Что такое хорошо, и что такое плохо».
Советник юстиции и полковник милиции переглянулись и рассмеялись. Борцов встал и прошёл по кабинету, качая головой.
— Похоже — свой парень. Не буржуинский, — затем обратился к следователю: — Палыч, организуй с ним встречу через неделю тет-а-тет в парке у метро Чернышёвской. В Таврическом саду. Я пока запрошу его личное дело. Поговорю с человеком, и затем будем принимать окончательное решение. Сейчас только подготовительные мероприятия. Кантемиров холост?
— Женат и сыну два года, — вздохнул работник прокуратуры.
— Алексей, и ты вот так спокойно отправляешь семейного мужика в самое пекло?
— Не спокойно. Больше некого отправлять. И я в нём уверен. Твоих архаровцев в банде быстро вычислят. Со стороны привлекать сотрудника будет долго и муторно. Нам и так ещё кучу документов оформлять да оформлять. Время потеряем. А трупы уже пошли.
— Кто его там, в Бокситогорске, прикрывать будет? — задумался о страховочных мероприятиях полковник и вернулся за стол.
— Думаем подключить к делу старшего оперуполномоченного из Тихвинского РУВД капитана Рифкина Эдуарда, — доложил Жилин. — Знаю его ещё с командировки в Армению в восемьдесят восьмом. Надёжный парень и Бокситогорск рядом. Эдик многое нам подсветил по обстановке в районе и по местному авторитету Лапину Леониду Ивановичу, он же — Лапа.
— Василий, как бы твой Рифкин сам при делах не оказался?
— В Эдике уверен на все сто. Да и с начальником Бокситогорского РУВД у него отношения, мягко говоря, непростые, — заверил майор.
— Да уж! Проходила нехорошая информация про подполковника. Фамилия из головы вылетела, — озабоченно поделился Борцов. — Вроде его даже на ковёр вызывали. Но это уже без меня. Я в отпуске был.
— Владимирыч, уголовник Лапа живёт с сестрой районного начальника милиции.
— Вот даже как! Документы прикрытия ещё раз перепроверим. У начальника бокситогорского отдела есть возможность провести проверку нового человека в городе. Да и знакомые менты в Питере у областного подполковника наверняка найдутся. Кантемирова официально убрали из отдела? Сколько он успел отработать в городе?
— Две недели по сегодняшний день включительно.
— И это хорошо. Сейчас же поговорю с кадровиками. Почитаю ваши документы и завтра с утра на доклад к шефу. Пока всё, товарищи офицеры.
Алексей Павлович единственный среди всех присутствующих в этом кабинете не был офицером, но, имел чин государственной службы и сидел за столом в форме с погонами подполковника. Он быстро встал, пожал руку полковнику милиции в штатском и вышел вслед за майором в гражданской одежде…
Глава 5
Как бы тщательно ни оценивал старший следователь Князев все риски внедрения лейтенанта милиции в бокситогорскую банду, и как бы подробно не разрабатывали Борцов с Жилиным системы контроля и управления ходом секретных мероприятий — шальное время и бардак в стране внесли свои коррективы в тщательно подготовленный оперативный замысел. Все хотели, как лучше, а получилось совсем не так…
Тимур Кантемиров с неделю жил один в комнате семейного общежития, расположенного прямо над пожарной частью. С одного торца здания — вход в пожарку, с другого, по лестнице на четвёртый этаж — в родную общагу. По фасаду гараж с огромными воротами на три спецмашины. Ограждённая территория пожарной части упиралась в густой лес, за которым виднелись корпуса секретного предприятия военного назначения. Отряд расформировали, часть закрыли вместе с оборонным НИИ. Жильцы, кто смог, разъехались. Соседи по коридору знали, что Тимур Кантемиров сильно поругался с женой, впереди семейной пары замаячил развод, а Лена Кантемирова после семейной ссоры уехала с сыном к маме в Башкирию. О работе в милиции бывший пожарный не распространялся, оставшиеся жильцы ничего не знали о новом месте службы своего соседа.
Тимур скучал один в комнате… С утра делать было нечего, да и общаться практически не с кем — на этаже остались всего две семьи. При нормальной работе военизированной пожарной части на этаже проживало ровно десять семей. Хотя ни один из жильцов семейного общежития не имел постоянной прописки по месту жительства. У всех пожарных и членов их семей в паспорте стоял штамп только с временной пропиской. Такова была политика партии и правительства. Пока работаешь пожарным — живи себе почти припеваючи; не работаешь — будь добр, освободи жилплощадь. Отдай койко-место следующему работнику. На сегодняшний день работать было негде, а жить некому. Удержавшимся в ведомственном общежитии семьям выезжать было просто некуда…
Через месяц обещали отключить телефон и электричество по всему зданию. Затем водоснабжение. Поэтому предложение советника юстиции о внедрении в банду оказалось весьма кстати. Глава молодой семьи по-любому не смог бы отказаться от такой редкой птицы-удачи цвета ультрамарин. Всё ради жены и сына…
Кантемиров с утра дозвонился до Князева и уточнил время и место встречи с полковником Борцовым — 16.00 в парке у Чернышёвской. Время ещё оставалось, молодой человек, не спеша, готовился к выходу. Собираясь на встречу с заместителем начальника УУР ГУВД, офицер милиции решил выглядеть соответственно случаю и отправился заранее в своём любимом темно-синем костюме-тройке с бордовым галстуком и поверх него в легком светло-сером плаще. Этот костюм ещё гвардии прапорщик Кантемиров купил несколько лет назад в Германии специально для знакомства с дочерью генерала Дарьей Потаповой. Спускаясь по лестнице, Тимур улыбнулся воспоминаниям юности. Интересно, где Даша сейчас? И с кем? Почти пять лет прошло с их последней встречи в Дрездене. Как время летит…
Если май в Санкт-Петербурге оставил о себе только приятные воспоминания, то июнь в этом году оказался прохладным. Сегодня небо затянуло тучами, поднялся ветер. Тимур вышел на улицу, взглянул наверх и прикинул: а не вернуться ли обратно за зонтом? Возвращаться — плохая примета, да и подниматься обратно на крутой четвёртый этаж не очень-то и хотелось. Молодой мужчина решил рискнуть, запахнул плащ и повернул за угол здания. Лучше бы поднялся. И сбылась бы нехорошая примета…
На дороге, рядом с КПП части, где раньше дежурил один сотрудник пожарной охраны из действующего караула, стояли два автомобиля: УАЗ и ВАЗ-2106. Оба милицейские. У закрытых металлических ворот расположились сотрудники ППС (патрульно-постовая служба) с короткоствольными автоматами и двое в гражданке, один из которых в момент появления жильца общежития разговаривал с его соседкой по имени Валентина — высокой и пышной женщиной, ранее выполнявшей обязанности секретаря и делопроизводителя при начальнике ВПЧ-23. Её муж Сергей работал водителем пожарной машины. Два года назад оба приехали попытать счастья в Ленинграде и оба очень не хотели выезжать обратно, в родной и солнечный Казахстан. Валя первым заметила соседа и, радуясь тому, что у кого-то положение ещё хуже, чем у неё с мужем, радостно воскликнула:
— Так вот же он! Сам вышел.
Сотрудник в штатском повернулся к патрульным и быстро что-то сказал. Тимур из-за ветра не расслышал слов и спокойно приближался к воротам. Милиционеры с оружием пересекли вертушку в коридоре КПП и вышли навстречу. Один из сотрудников в форме рядового милиции со словами: «Ваши документы, гражданин» встал перед Кантемировым, второй, сержант, взяв автомат на изготовку, оказался на два шага сзади. Лейтенант милиции оценил грамотные действия ППС-ников, вынул руки из карманов и спокойно спросил:
