— Все это исходило от тебя, и ты лгал на каждом шагу. — И тут я вдруг понял: именно Крейг сказал, что Элли — это Нэнси Бомон. Значит, можно надеяться, что она жива.
— Что ж, вспоминать можно целую вечность, но время идет. Пошли в дом.
— Зачем? — спросил я.
— Через несколько минут мы все умрем. Ну, кроме меня, разумеется.
Мария Галассо думала: идти или не идти? Объявлено было, что все соберутся, чтобы попрощаться и поднять тост за успешное окончание работы. Присутствие обязательно, но тот факт, что будут вручать бонусные чеки, делал эти слова необязательными.
Но Марию мучили дурные предчувствия. Она бы предпочла получить свой чек по почте. Товарищи по работе, однако, ее уговорили, хотя ей и не хотелось лишний раз возвращаться в пристройку.
Она пришла ровно в два, надеясь оказаться первой в очереди за бонусами и потом уйти. Помещение превратилось в банкетный зал: кувшины с пуншем и горячие закуски, и все пребывали в отличном настроении. Мария хорошо относилась к своим сотрудникам, и после двух порций пунша влилась в общее веселье.
К половине третьего доктор Гейтс не пришел, и Мария поняла, что бонусов придется подождать. Он пришел только после трех, когда присутствующие в большинстве своем были уже не вполне трезвы. И никто не заметил огромного количества пластиковой взрывчатки. Она была хорошо запрятана. Часовой механизм находился снаружи, он был прикреплен к мусорному контейнеру, что стоял напротив пристройки.
Сам Гейтс думал, что он произнесет речь, поздравит с отличным выполнением работы и вручит бонусы. Он предвкушал это.
У него и в мыслях не было, что и он, и все, кто находится в этом здании, скоро превратятся в пепел.
Мы с Ласситером вошли в дом, подгоняемые пистолетом Крейга, который шел следом за нами. В холле Крейг сказал:
— Хватит, дальше не надо. Можно и здесь. — И оглядел помещение, словно бы оценивая расположение каких-то вещей.
— Не делайте этого, — сказал Ласситер. — Сколько бы вам за это ни заплатили, я могу заплатить больше.
— Не можете. Не можете, уж поверьте.
— Крейг, он прав, — сказал я. — Есть гораздо лучшие способы покончить с этим.
— Заткнитесь, вы. Мне нужно сосредоточиться.
— Тогда почему ты хотел, чтобы я пристрелил Ласситера?
Он улыбнулся.
— Для меня это была бы дополнительная награда. Но это не проблема. Все будет выглядеть так, словно ты его пристрелил.
— Крейг, говорю тебе…
— Заткнись! Ты что, и впрямь думаешь, после всего что случилось, что сможешь меня отговорить? Ты дурак? — Потом он смягчился. — Ну и кроме того, ты — только малая часть замысла.
— А что еще? — спросил я. Жалкая стратегия; но я рассудил, что если я заставлю его говорить, то это отодвинет момент, когда он станет стрелять. А тем временем я незаметно приближался к статуе, стоявшей на высоком пьедестале. Если представится возможность, схвачу ее и швырну в Крейга.
Он улыбнулся.
— Ричард, сегодня погибнет столько народу, что на вас двоих просто не обратят внимания. Окажетесь где-нибудь странице на двенадцатой, под заголовком «Псих, потеряв девушку, совершил убийство и самоубийство».
— О чем ты говоришь? Кто еще погибнет?
— Все, кто работал над этим проектом. — Он посмотрел на часы. — Вообще-то осталось двадцать минут, потом рванет.
— А Элли?
Он засмеялся.
— И она тоже, хотя она-то уж последняя спица в колеснице.
— Где она? — спросил я, но, кажется, я уже знал.
На этот вопрос Крейг не обратил внимания.
— Вот как мы это сделаем. — Далее он обращался к Ласситеру. — Вас застрелят с близкого расстояния, как будто вы пытались отнять у него пистолет. А потом Ричард выстрелит себе в голову. — Он поднял мой пистолет. — Благодарю за понимание.
Он направился к окаменевшему Ласситеру, повернувшись ко мне спиной. Если я намерен напасть, то сейчас. Но я не мог.
Крейг был уже в пяти футах от Ласситера. Еще пять футов — и он выстрелит. Но я не двигался.
Ласситер оказался смелее. Он рванулся вперед, пытаясь выхватить пистолет; Крейг изумленно попятился, словно бы от неожиданности, и тут грянул выстрел. Ласситер упал навзничь.
Но я наконец вышел из оцепенения и ухватился за статую. Когда Крейг попятился, мне не пришлось даже ее швырять, я ее просто толкнул.
Статуя была очень тяжелая; она обрушилась на него, когда он начал оборачиваться, и он тотчас упал. Он лежал неподвижно, и все мои инстинкты требовали еще раз шарахнуть его по голове.
Но это он хотел, чтобы я стал убийцей. А я хотел быть лучше и выше этого. И я ограничился тем, что пнул его в пах.
Ласситер был мертв, в этом не было сомнений. Насчет Крейга я не был уверен, но проверять не стал, потому что некогда.
В этой ситуации мне незачем звонить по 911 и вызывать «скорую помощь». Вместо этого я набрал номер Кентриса и, когда меня попросили подождать, заорал, что сейчас погибнут люди. Это подействовало, и через десять секунд Кентрис взял трубку:
— Черт возьми, что происходит?
— За Ардморской больницей есть пристройка. Там сейчас все, кто работал в этом здании, у них проходит прощальный прием. Их всех убьют.
— Что? — вскрикнул он.
— Вы слышали. Нет времени рассказывать, откуда я это узнал. Выведите людей из здания. У вас есть около десяти минут.
— Как это произойдет?
— Не знаю точно, но, кажется, там взрывчатка. — Я вспомнил, как Крейг сказал: «рванет». — Наверное, с часовым механизмом.
— А где вы?
— Далеко. И мне еще надо кое-что сделать. Поторопитесь.
— Уже еду, — сказал он, и раздались гудки.
Я вытащил из бумажника карточку, которую дал мне агент Эммет Лютер. Он работал в Ньюаркском отделении Бюро, минутах в сорока езды от того места, где был я. И опять страшный крик, что сейчас погибнут люди, много людей, привел к тому, что меня немедленно соединили с Лютером, которого в данный момент не было в отделении.
— Что у вас? — Лютер был невозмутим. Видимо, перспектива массового убийства не могла поколебать его спокойствия.
— Все. Я все знаю. Я знаю все об имплантах памяти, знаю, кто за этим стоит, и знаю, где он сейчас находится.
— Я слушаю.
— Нет, слушать некогда. Через полчаса встречаемся в аэропорту Тетерборо. У вас должен быть самолет и группа вооруженных агентов, и, когда поднимемся в воздух, я скажу, куда лететь.
— Что за чушь, — сказал он.
— Ну не приезжайте, — ответил я, сбросил звонок и набрал 911.
Кентрис понимал, что ничего не получится, если это должно случиться через десять минут. Ему понадобится двадцать, просто чтобы доехать.
Он выкрикивал приказы: позвонить в полицию Ардмора и в службу безопасности больницы. Но он сомневался, что телефонных звонков будет достаточно. Слишком много времени уйдет на то, чтобы заставить людей услышать и добиться понимания, еще больше — вывести толпу в зону безопасности. По дороге он еще позвонит и мобилизует саперов, «скорую помощь», пожарных и спецназ. Больше он ничего не может сделать.
В машине я стал считать в уме.
По моим подсчетам, пристройка должна взорваться через шесть минут, и Кентрис не успеет. Надо было искать другой путь.
Я остановился на обочине и снова вынул бумажник. Нашел номер мобильного Марии Галассо и позвонил.
Она ответила лишь после четвертого гудка.
— Алло?
По звучанию ее голоса и пьяному шуму на заднем плане можно было заключить, что им уже хорошо.
— Мария, это Ричард Килмер.
— Ричард! Сегодня последний день! Просто не верится!
— Мария, послушайте меня. В пристройке заложена бомба, может быть, не одна, и меньше чем через пять минут она взорвется. Выводите людей!
— Что? — переспросила она. В голосе у нее звучал ужас.
— Выводите из пристройки всех! Нельзя терять ни секунды!
— Откуда вы знаете? — взвизгнула она.
— Мария, держите себя в руках. Поверьте, я это не придумал. Люди, руководящие этим проектом, хотят, чтобы все вы погибли.
— Но доктор Гейтс здесь.
— Он не руководитель. Он просто еще одна жертва.
— О господи!
Клик! — Она отключила телефон. Я не знал, значит ли это, что она начала действовать или, наоборот, подумала, что я сумасшедший, и перестала со мной разговаривать.
Камень смотрел Си-эн-эн. Он редко это делал — в сущности, он вообще редко смотрел новости. Он им не верил; все это сплошная пропаганда или раздувание сенсаций для поднятия рейтинга. Ирония в том, что он сам сейчас поднимает им рейтинг.
Лангл не должен звонить после того, как разберется с Ласситером и Килмером, он просто приедет забрать свои деньги и спрятать концы в воду. Он позвонит только в том случае, если Килмер выстрелит в Ласситера, но последние события зачеркивают такую возможность.
