– Я же тебе сказал, чтобы ты следил за всеми! – Обратился я к нему и одновременно удерживал дверь.
– Так никто и ничего не делал! – Пояснил он.
– Серьезно! А я думал, что они заказали горячительный душ и просто ошиблись номером! – Сказал я.
– Как это остановить!? Это же теперь, весь вагон затопит! Даже на кресла забраться не получится! – Кричал мой друг.
– Вот мы и посмотрим, случайность это была или нет! – Сказал я.
– Что ты имеешь в виду? – Спросил Виталий.
– У меня такое чувство, что кто-то захотел избавиться от своего сообщника и сделал это очень умело! – Пояснил я.
– Я понимаю, как это прозвучит, но хоть бы ты оказался прав! – Сказал Виталий.
Мы держали эту дверь, наверное, минут десять и уже ноги стояли в воде, которая чуть ли не прожигала подошву. Надо было что-то сделать, но при это не открывать дверь. Эта сцена, напоминала какую-то одновременно и трагедию, и комедию, потому что мы втроем, как по сценарию, прыгали с ноги на ногу, при этом понимая, что нашей жизни угрожает опасность. Со временем, крики за этой дверью стихли и просто текла вода. Сдерживать дверь становилось все труднее, но в последний момент, когда я уже хотел предложить на счет три отпрыгнуть кто куда, я услышал, что она перестала течь и осталась только та, что уже была в комнатке. Все, что я смог сказать в тот момент, было:
– Нужно держать, пока не остынет вода!
Мы прижались своими спинами к двери, чтобы было удобнее стоять. Со временем, ноги привыкли и, почти ничего не чувствовалось. Я не знаю, чего я боялся больше: того что увижу, когда мы откроем эту дверь, или того, что нам делать с Роге, чтобы остановить движение вагона.
– Рассказывай, что происходило там, когда ты пришел? – Спросил я своего друга.
– Да ничего не происходило, проводник находился у двух полок, где лежали, эта бабка и Роге.
– Что они делали? – Уточнил я.
– Да ничего не делали, только оба ныли, что у них раскалывается голова! – Пояснил мой друг.
– Ты стоял, все время там? – Спросил я.
– Да, практически… – С чувством вины, произнес мой друг.
– Что значит практически? – Обратил я все свое внимание на то, что скажет Виталий.
– Ну… Роге заныл, что ему нужно выпить, а проводник держал у головы бабки какой-то компресс. Мне пришлось выйти на кухню и принести ему выпивку.
– А ты с ним заодно не выпил?! – Разозлился я.
– Да меня не было-то всего пару минут! – Оправдывался мой друг.
– Мне может дверь открыть и показать тебе, что значит «пара минут»?
– Да кто тебе сказал, что это убийство? – Не зная, что спросить, узнал мой друг.
– Подожди, ты взял любую бутылку и принес или искал конкретную? – Поинтересовался я.
– Он сказал, что коньяк, я и принес! – Пояснил Виталий.
– Непонятно, нужна ли ему была эта бутылка или просто так сказал? Так он выпил?
– Нет, ну я принес и поставил на стол, а затем, услышал крик, а при чем тут это? – Спросил Виталий.
– При том, что тебя хотели выманить из комнаты, вот и всё! – Пояснил я.
– Но другие-то там были, неужели они не видели ничего? – Поинтересовался Виталий.
– Ай! – Взвизгнула Габриэль, от неожиданного касания водой, ее ноги.
– У него есть пульт, от всего поезда, которым он управляет! Ты думаешь, что свет так просто выключился, а давление в трубе, повысилось само собой? Да ему можно было просто сунуть руку в карман и нажать нужную кнопочку, так, чтобы никто этого не заметил.
– Так надо достать пульт, и остановить вагон! – Сказал Виталий.
Виталий был прав, настало время, со всем этим заканчивать и выбираться со смертельного вагона. Я нагнулся, чтобы потрогать воду рукой и оказалось, что она была уже не такой горячей, как раньше и дверь, можно было отпустить.
– Габриэль, выйди отсюда и встань на кресло, затем держи общие двери, чтобы мы могли выбежать. – Попросил я, Габриэль.
Она послушалась и сделала все, что нужно. На счет три, мы с Виталием, отлетели от этой двери, как ошпаренные и вся вода, за нами следом, выкатилась наружу, в салон вагона. Подождав, пока она распределиться, мы сошли на пол и решили посмотреть, что творится в комнате, где была привязана скандальная женщина. Войдя туда, мы увидели просто ужас: на полу, все также было привязано тело, но теперь, от него свисала кожа и вытекала кровь, вода такой температуры, просто «сварила» всё, что было живого в этом теле, по всей его поверхности, были огромные волдыри, которые прямо на наших глазах лопались. Габриэль не смогла на это долго смотреть и выбежала первой, а следом за ней, чтобы успокоить, вышел и я. Мы уселись, на наши первоначальные места, и я обнял ее.
Габриэль сидела и дрожала, как будто по ней прошли сотни тысяч разрядов электричества. Я понимал, что убийца, убирает нас одного за другим и уж тем более, мне было ясно, что эта красивая и в то же время такая, беззащитная девушка, ощущает скорые действия ненормального психопата и по отношению к ней. Я не могу выносить, когда страдают такие близкие мне люди. Мы с Габриэль – очень сблизились, пока находимся в этом ужасном поезде! Или вагоне? А какая разница, в такой момент?! Конечно, атмосфера в салоне, тоже не была спокойной: как бы вы себя чувствовали, если по среди вашего транспорта, в котором вы едете, находилось бы несколько трупов, мало того, понимание, наступает потихоньку и для вас, что вот-вот и к этому числу, прибавитесь и вы. А вагон, только и знает, что несется по рельсам, как будто, проносится по рельсам нашей жизни: вот было рождение, когда только оказались мы в этом месте и смертельная дверь, закрылась навсегда, потом все дальше и дальше несется «жизнь», постепенно унося с собой тех, кого ты даже не успел узнать, а железный дьявол рвёт на части все воспоминания и ты забываешь, как забываем мы в жизни сотни людей, но при этом все осознание хранится где-то глубоко и ты волей-неволей относишь себя к этому прошлому и соглашаешься с тем, что всех нас, ждет один конец! Кто сказал, что жизнь, это не тот же самый убийца, что находится сейчас среди нас и решает кого он убьет следующим по счету!? Ведь, по сути, она также не оставляет нам выбора и решает все за нас! Правда, есть одно «но», что в жизни, что в этой металлической коробке с убийцей – каждый из нас, самым маленьким действием может повлиять и изменить всю ситуацию, а кульминацию, обыграть в свою пользу.
Я не знал, что еще делать, кроме того, чтобы прижать, как тогда, в темноте, в этой страшной «комнате» Габриэль к себе и никуда не отпускать, хотя бы создавая видимость, что она в полной безопасности, лишь оттого, что находится в моих объятиях.
– Иди ко мне… – Говорил я эти слова и прижимал к своей груди, в которой бешено колотилось сердце, эту самую красивую девушку в мире.
– Ес. если я вы-вы выживу, то больше никаких наивных предложений от непонятных «продюсеров»! – Говорила, дрожащим голосом Габриэль. – Лучше всего добиваться самой, чем так рисковать.
Я не понимал, как мой зверек, в самый нужный момент оказывается в мешочке, а когда я смотрю, то его там – не оказывается. Вот и сейчас он снова был в домике. Хонорик, незаметно для меня, выбрался из мешочка, прополз по моим плечам, затем карабкаясь по волосам Габриэль, остановился на ее плечах и своими лапками оперся в то место, где остановилась слеза девушки. Создалось впечатление, что он как бы, успокаивал таким образом и говорил: «Не пваць, я тозе с тобой!». После его прикосновения, у Габриэль на щеке остался розовый след, который я тут же узнал, потому что понял, где моего зверька, а точнее среди каких сладостей, носило. Тем не менее, это розовое пятнышко, в совокупности со слезой, придало хоть какую-то нотку того, что на душе дорогой мне девушки, стало светлей.
– Спасибо! – Сказала она зверьку, а затем обратилась и ко мне. – У него такие теплые лапки, они меня согревают, как и твое тело, спасибо! – Она сказала это и собиралась стереть с лица то пятнышко, что оставил мой пушистый дружочек, но я увидел это и остановил ее руку.
– Не надо, пожалуйста, мне так легче, что, хотя бы внешне, ты выглядишь повеселевшей. – Сказал я и одновременно, гладил взявшую ее руку.
Она согласилась со мной и только приласкала маленького зверька, который так нежно с ней обходился, будто бы самый настоящий джентльмен.
– Это у него от меня! – Отметил я факт проявления такого внимания, на что красивая Габриэль улыбнулась, самой искренней улыбкой.
– Если я умру, а ты останешься жив, то возьми мое тело и храни его вечно, у себя, но не в земле! – Внезапно произнесла она.
– Послушай меня, я еще раз тебе говорю, что не позволю с тобой чему-нибудь случится, равно и также, как не позволю кому-то причинить тебе боль. А потом, я женюсь на тебе и у нас все будет прекрасно! Просто поверь в меня! – Я сказал это с абсолютной уверенностью и полной верой в каждое слово, а затем поцеловал Габриэль.
Она погладила меня, своей холодной рукой по правой щеке и впилась губами в мои, так, как будто это было в последний раз. Мы обняли друг друга, а хонорик, оказался посередине между нами, словно это наш маленький ребенок, а мы – одна семья.
