— Да. Пожалуйста. Наберите в Гугле мое имя и Эллис Коннолли. — Бенни отстучала свое имя, социальный работник ввела его, и появился длинный список синих линков. Бенни показала на верхний. — Попробуйте вот этот.
— Давайте посмотрим. — Женщина щелкнула по линку — ничего иного Бенни не могла и желать. Появилось изображение, где бок о бок сидели она и Эллис, похожие как две капли воды, заголовок гласил: «БЛИЗНЕЦЫ ВЫИГРАЛИ». У Мелиссы перехватило дыхание. — Господи!
— Так что насчет этого? — Вильяреал улыбнулся, но полицейский Дейн промолчал, оставаясь таким же сдержанным.
Бенни посмотрела на социального работника:
— Так вы можете одолжить мне какую-нибудь одежду? И поскорее!
Эллис собрала волосы в узел на макушке и заколола их. Грейди спал как убитый. Она предпочла костюмчик цвета хаки, легкую белую рубашку и коричневые туфли на низких каблуках. Посмотрела на себя в прикроватное зеркало. Без косметики и рюшей она выглядела точно как Бенни. Под видом юриста по криминальным делам она вполне могла прямиком отправляться в суд.
Она взяла сумочку со стула и, расстегнув ее, побросала туда столько денег, сколько могла унести, не вызывая подозрений у прохожих. Потом направилась к ящичку Бенни с украшениями, взяла ее паспорт и тоже сунула в сумочку.
Грейди наконец проснулся. Теперь, когда выяснилось, что Бенни жива, она не могла оставить его здесь. Эллис потрясла его за плечо.
— Грейди! Грейди! Пора вставать!
— Что? — Он не мог открыть глаза, и Эллис пришлось включить лампу на прикроватном столике.
— Просыпайся. Мы должны быть готовы. Что касается Эллис, мне нужна твоя помощь.
— Что происходит? — Грейди наконец разлепил глаза и приподнялся на локтях. — Она здесь?
— Нет. Я все расскажу тебе по пути в суд.
— Вот черт, неужели я так и уснул одетый? — Присев, Грейди помотал головой. — Так и уснул в одежде?
— Прости, что побеспокоила тебя, но, насколько я помню, ты хотел пойти в суд.
— Ну да, конечно. Я встаю. — Грейди нацепил очки и вылез из постели, когда зазвонил мобильник.
— Прости. Я на секундочку. — Эллис порылась в сумочке и нашла мобильник. На другом конце была Ди Нунцио. — Что случилось? — спросила Эллис.
— Я еду из Круглого дома, — восторженно сообщила Мэри. — Я сообщила о криминальной подделке личности, и им не нужно ваше заявление. Оперативное слушание по поводу ордера по недопущению пройдет в восемь часов.
— Хорошая девочка. — Эллис смотрела, как Грейди ковыляет вокруг кровати в поисках своих растоптанных сандалий.
— Заехать за вами на такси или я встречу вас на месте?
— Подвези нас, но не на такси. — Эллис должна была оставить сумку с деньгами в машине. Она не могла взять ее с собой в зал суда из-за охраны. — Арендуй машину, и она будет ждать нас возле суда.
— О'кей, буду через пятнадцать минут. Но что значит «нас»? Вы так сказали.
— Сегодня у нас будет дополнительный советник.
— Что? Кто это?
— Еще один мой партнер, — сказала она, улыбнувшись Грейди.
Мэри старалась сделать вид, что совершенно не нервничает, поэтому никак не могла почесать прыщики под высоким воротником своей белой блузки. Она сидела во втором ряду заполненной людьми галереи рядом с «Бенни» и Грейди, дожидаясь, когда будет объявлен номер их дела. Получить ордер было непросто, потому что суд без большой охоты ограничивает гражданские права и свободы человека, если не существует убедительных доказательств угроз с его стороны. Мэри только пару раз приходилось иметь дело с такими документами, да и было это давным-давно, к тому же клиентом тогда был отнюдь не ее босс. Она вознесла молитву святому Иуде, блаженному покровителю проигранных дел и юристов, чьи головы оказываются в опасности.
Председательствовал достопочтенный Френсис Маккенна, лысый, коренастый, краснолицый судья на шестом десятке в очках с металлической оправой. Он отличался неизменно ровным характером, мягкостью и умом, но все же вероятность того, что он не поддержит их ордер, была слишком велика. Не было никаких физических угроз в адрес «Бенни», наличие которых обычно было необходимо.
Зал суда был старым, с вытертыми серыми мраморными сиденьями, высокими потолками, которые некогда были выкрашены небесно-голубой краской; в высоких окнах с переплетом урчали коричневые эмерсоновские кондиционеры. Перила в суде были из выцветшего красного дерева, их поддерживали резные стойки, а перед ними стояли колченогие деревянные столы для судейских клерков, приставов и судебных репортеров, которые занимались своими делами, просматривая досье и печатая на стенографических машинках; на их лицах были маски профессионального бесстрастия. Внезапно судья дал указание, пристав встал и объявил слушание дела, за которым должно было идти их дело.
Мэри наблюдала, как один за другим рассматривались ордера на ограничение близости. Их получали женщины и дети из Филадельфии, и каждый раз звучала ужасная история об отце, избивавшем детей, парнях, пристававших к девушкам, об издевательствах над домашними животными. Она чувствовала себя все хуже и хуже, но уверила себя, что они должны восстановить справедливость.
Она глянула на «Бенни», которая улыбнулась ей в ответ. В свое время Эллис составила миллион таких документов, но она не стала вмешиваться, когда Мэри старательно продумывала текст этого заявления. Для нее она все равно была Бенни Росатто.
— Ди Нунцио, — шепнула «Бенни», похлопав ее по руке. — Верь в себя. А я верю в тебя.
Мэри почувствовала прилив благодарности, и, когда судебный пристав объявил номер их дела, ей показалось, что она стала выше, чем на самом деле. Она вышла, остановилась перед судьей и с гордостью сказала:
— Могу я, Мэри Ди Нунцио из фирмы «Росатто и Ди Нунцио», просить высокий суд…
Бенни сидела в полицейской машине, припаркованной у дома Эллис. День был солнечный и жаркий, и она обливалась потом. Полицейские Вильяреал и Дейн оставили ее ждать в машине, а сами вошли внутрь. Она привела копов к этому дому, хотя отлично знала, что Эллис уже упорхнула. Как ни странно, она оставила входную дверь открытой, так что копы легко вошли внутрь.
Бенни странно чувствовала себя, потому что ей приходилось сидеть там, где обычно располагаются преступники, — на заднем сиденье, за перфорированной металлической решеткой. Это усиливало ее ощущение, что она не принадлежит сама себе. На ней была непривычная одежда: синяя рубашка со стеклярусом вокруг выреза, темные джинсовые шорты и блестящие золотистые шлепанцы. Все это социальный работник смогла наскрести в больнице, и сейчас она походила на сельскую бродяжку.
Полицейские вышли из дома. Вильяреал хмурился от солнечного света, а Дейн стоял у него за спиной. Он был старший из них двоих, худой и молчаливый, хотя и пытался играть роль опытного государственного чиновника. Они подошли к машине, и Вильяреал наклонился к окну, чтобы рассмотреть ее на заднем сиденье, поскольку вел все разговоры.
Бенни придвинулась к полуоткрытому окну.
— Она исчезла, да?
— Не совсем так. — Вильяреал приподнял со лба поля своей форменной шляпы. — Эллис Коннолли вообще никогда не жила здесь. Дом принадлежит другому человеку.
— Это невозможно. — Бенни попыталась собраться с мыслями. Дом был тот самый. Она помнила адрес. — Я была в нем. Этот дом принадлежит Эллис Коннолли.
— Вы перепутали.
— Нет, ничего подобного, — отрезала Бенни. — Дайте мне войти в него. Дайте мне оглядеться в нем. Я должна увидеть его.
Вильяреал осклабился.
— Только если вы будете соответствующе вести себя, владелец дома согласится.
— Это не игра, мисс Росатто, — вмешался Дейн.
Бенни приникла к окну.
— Клянусь, это дом Эллис. Пожалуйста, выпустите меня, я хочу осмотреть его.
Пять минут спустя Бенни растерянно озиралась на кухне. На стульях были цветастые подушечки, на столе стояли семейные фотографии, а в окне торчал кондиционер. Она тут же поняла, что Эллис всего лишь использовала этот дом, о чем и сказала полицейским, но они не стали делиться своим мнением. Они представили ее хозяйке дома, некоей Салли Кавано, пожилой женщине с блестящими глазами, короткими седыми волосами и в свободном балахоне, на котором было вышито «Так много книг, так мало времени».
Бенни обратилась к ней:
— Миссис Кавано, вы были дома в пятницу вечером?
— Нет, я была на отдыхе в Поконос. Домой я вернулась пораньше, потому что погода стала портиться.
— Были ли тут где-нибудь следы взлома? Разбитая стеклянная дверь, открытое окно?
— Ничего подобного. — Миссис Кавано показала на копов. — Как я рассказывала офицерам, все было в том же виде, в каком я оставила дом, уходя. Все было в порядке. Я никогда не любила возвращаться домой, когда в нем беспорядок. Он на меня плохо действует.
