— Похоже на то, что фотографию положили в сумку Джорджет уже после того, как она была убита, — сказала Сполдинг. — Мы уже проверили фотографию на наличие отпечатков пальцев и ничего не обнаружили.
20
Я думаю, что на самом деле привела меня в чувство настоящая паника, которую я увидела на лице Джека. Он все еще всхлипывал, когда вошел в палату приемного отделения, куда меня поместили. Обычно он охотно шел на руки к Алексу… Но теперь, когда я за ним не приехала и он испугался, что меня нет, он будет держаться только за меня.
Мы ехали домой на заднем сиденье машины, и Джек держал меня за руку.
Алекс переживал за нас обоих.
— О господи, Силия, какой ужас! — сказал он. — Даже не могу представить, какой ужас тебе пришлось пережить. Что творится в этом городе?
«И в самом деле, что?» — подумала я.
Было почти без четверти два, и мы все проголодались. Алекс открыл для нас банку супа и сделал Джеку его любимый бутерброд с ореховым маслом и желе. Горячий суп помог мне преодолеть слабость, оставшуюся от успокоительного, которое доктор ввел мне в руку.
Как только мы закончили есть, в дверь стали звонить журналисты. Я выглянула в окно и заметила, что одна из них была пожилой женщиной с растрепанными седыми волосами. И вспомнила, что она бежала ко мне именно в тот момент, когда я упала в обморок в день нашего переезда.
Алекс вышел из дома. Уже второй раз в течение сорока восьми часов он делал заявление для прессы:
— Столкнувшись с хулиганством на нашем участке, когда мы въехали в этот дом во вторник, мы решили, что, пожалуй, будет лучше подыскать другое жилище в округе. Джорджет Гроув договорилась встретиться с моей женой в доме, выставленном на продажу, на Холланд-роуд. Когда Силия приехала, она нашла труп мисс Гроув и помчалась домой, чтобы уведомить полицию.
Когда он закончил, я увидела, что его начали забрасывать вопросами.
— О чем они спрашивали тебя? — был мой вопрос к нему, когда он вернулся в дом.
— Я полагаю, ты догадываешься, почему ты не вызвала полицию немедленно? Разве у тебя не было сотового телефона? Я обратил их внимание на то, — продолжал Алекс, — что ты не знала, был ли убийца все еще в доме, и поэтому ты сделала самую умную вещь из всех возможных: ты выбралась оттуда.
Несколько минут спустя Джефри Макингсли позвонил и спросил разрешения заехать, чтобы поговорить со мной. Алекс хотел отклонить его визит, но я тотчас же согласилась встретиться с ним. Инстинкт подсказывал мне: очень важно производить впечатление свидетеля, готового к сотрудничеству.
Макингсли прибыл с мужчиной, которому, по моему мнению, было около шестидесяти. Круглолицый, с редеющими волосами и серьезной манерой поведения, он представился как детектив Пол Уолш. Макингсли сказал мне, что детектив Уолш будет заниматься расследованием смерти Джорджет Гроув.
Алекс сидел рядом со мной на кушетке, когда я отвечала на их вопросы. Я объяснила, что мы хотели остаться в этом районе, но история этого дома и вандализм слишком встревожили нас, чтобы оставаться в нем. Я сказала им, что Джорджет предложила отказаться от своих комиссионных, если найдет подходящий дом для нас, и еще Джорджет сказала, что приложит все усилия, чтобы перепродать этот дом, также отказавшись от комиссионных.
— Вы не знали о репутации этого дома до того, как впервые его увидели в прошлом месяце? — спросил детектив Уолш.
Я почувствовала, как мои ладони вспотели. Я тщательно подобрала слова:
— Я не знала о репутации этого дома до того, как увидела его в прошлом месяце.
— Миссис Нолан, вы знаете о законе штата Нью-Джерси, гласящем о том, что агент по недвижимости обязан проинформировать потенциального покупателя дома о наличии у дома дурной репутации, то есть о том, не было ли там совершено преступление или самоубийство, и даже о том, нет ли слухов, что в доме водятся привидения.
Мне не пришлось изображать удивление.
— Я абсолютно ничего не знала об этом, — сказала я. — Выходит, что Джорджет не очень-то расщедрилась, предложив пожертвовать своими комиссионными?
— Джорджет пыталась объяснить мне, что у дома нехорошая репутация, но я не захотел слушать, — объяснил Алекс. — В ответ я ей рассказал, что, когда был ребенком, родители снимали обветшалый дом на мысе Кейп-Код, в Массачусетсе, и местные жители уверяли, что в этом доме были приведения.
— Однако, как я узнал из вчерашних газет, вы купили этот дом в подарок жене. Он оформлен исключительно на ее имя, поэтому мисс Гроув обязана была рассказать всю правду о доме ей, — сообщил нам Макингсли.
— Неудивительно, что Джорджет была так расстроена из-за хулиганства на участке, — сказала я. — Когда мы приехали сюда во вторник утром, она пыталась вытащить шланг из гаража, чтобы смыть краску с фасада.
Я почувствовала вспышку злости оттого, что вынуждена скрывать свой ужас от возвращения в этот дом. Затем я подумала о Джорджет Гроув, которую видела в течение доли секунды перед тем, как убежала, — с запекшейся кровью на лбу и тряпкой в руке. Она пыталась избавиться от пятна красной краски на полу.
Красная краска похожа на кровь. Сначала растекается, потом густеет и твердеет…
— Миссис Нолан, вы когда-нибудь встречались с Джорджет Гроув до того, как переехали в этот дом? — спросил Уолш.
Красная краска на полу около трупа Джорджет…
— Силия, — пробормотал Алекс, и я поняла, что детектив Уолш повторил свой вопрос.
Встречала ли я Джорджет Гроув прежде, когда была ребенком? Вполне возможно, что моя мама знала ее, но я ее не помнила.
— Нет, — сказала я.
— Значит, вы видели ее в день своего приезда, к тому же очень недолго? — расспрашивал Уолш.
— Да, конечно, — сказал Алекс, и я услышала, как дрогнул его голос. — Джорджет долго не оставалась здесь во вторник. Она хотела вернуться в свой офис и договориться о приведении в порядок нашего дома и газона. Вчера, когда я вернулся домой, Силия сообщила мне, что Джорджет
