Полюбовавшись деревьями, мы направились в дом. Я не сразу обратила внимание, но дверь тоже была заколочена, точнее, самой двери здесь не было, было лишь пространство для неё и доски, перекрывавшие проход.
Нам не потребовалось много времени, чтобы сломать их, они были достаточно трухлявыми, чтобы развалиться от малейшего напряжения.
Мы даже не успели зайти в дом, как нас облепило паутиной. Пройдя пару метров, мы уже стали похожи на мумии, только вместо бинтов у нас была паутина. Я не ожидала, что всё настолько плохо, ведь в доме Дианы я, хоть и видела паутину, но исключительно под потолком, в углах и на лестнице, а здесь же… её было столько, будто бы этот простоял в одиночестве больше десятка лет.
Походив по первому этажу, я обнаружила несколько комнату, кухню, лестницу на второй этаж и подвал. Решив проверить последнее, я приоткрыла дверь, после чего прозвучал противный скрежет, несмазанных петель, а после этого я услышала мерзкий писк, скрежет и шебаршение внизу, это было похоже на звук, который обычно издают крысы. Поняв, что делать там мне точно нечего, плотно закрыла за собой дверь и ушла осматривать дом дальше.
Решив не останавливаться на подвале, я направилась в сторону лестницы, которая ведет на второй этаж. Эта лестница не была столь хрупкой, как у Дианы, но всё-таки я старалась быть осторожнее. Поднявшись, я с трудом смогла открыть крышку, отделявшую второй этаж с первым. В конечном итоге, у меня получилось. Ступив на деревянный пол, я увидела комнату, напоминавшую детскую. Но напоминало об этом лишь парочка разодранных детских тряпичных кукол и кровати небольшого размера, в которые смог бы легко поместиться Лев. Больше здесь ничего особо примечательного не было. Окно, которое было единственным в этой комнате, было также заколочено и лишь слегка пропускало парочку лучиков света.
Мебели в этом доме было не больше, чем у Дианы. Какие-то старые стол и стулья стояли на кухне, там же находилась лавка, в комнатах, которые на первом этаже, были точно такие же кровати, что и на втором, но большего размера. По полу были разбросаны всякие предметы интерьера, это могли быть ложки, чашки, картина, ваза, веники и даже подкова, мне было бы легче назвать, чего здесь. А не было здесь каких-либо предметов для уборки, ни тряпок, ни веника. Остаться нам здесь придется, по крайней мере до того момента, пока я не придумаю, куда нам деваться дальше.
Поразмыслив немного, я решила, что рвать свою одежду ради тряпок — это бессмысленно, поэтому я собралась с силами и все же решилась спуститься в подвал. Крысы — это животные, поэтому может они испугаются и убегут, как услышат меня?
Глава 33. Староста
Чем ниже я спускалась по лестнице в подвал, тем сильнее ощущала смердящий запах мочи и фекалий. Чем ниже я опускалась, тем громче становились пищащий звуки и звуки топающих, мельтешащих лапок. К счастью, на момент, когда я окончательно спустилась вниз, крыс уже не было на полу. Лишь отчётливые маленькие дыры по всем стенам окружали меня. Я всё отчетливо видела, так как дверь в подвал была открыта, а доски на окнах мы сняли куда раньше, чем на двери.
Опускаться на пол я не решилась, так как даже не представляла, сколько заразы может находится здесь. Мне повезло, что ведро, тряпки и веник находились даже не в самом подвале, а прямо на последней ступеньке. Я быстро схватила их и понеслась прочь отсюда, мало ли чего можно ожидать от этих пакостливых тварей.
В очередной раз, плотно закрыв за собой дверь, я пошла ко Льву.
— Пойдём, нам нужна вода для того, чтобы вымыть пол, я видела здесь колодец неподалёку, — сказала я ему. А он с радостью вскочил со скамейки, схватил у меня ведро и помчался вперед меня. Веник я оставила дома, так что шли мы, можно сказать, налегке.
…
Колодец находился в самом центре деревни. Сейчас было обеденное время, поэтому никого мы особо на улицах не видели. Так, малышня иногда проскакивала мимо нас, да и то, наверное, чисто из любопытства.
К несчастью, наше ведро оказалось больше того, которое было в колодце, и нам пришлось поднимать оттуда воду целых два раза. Еще больше проблем доставила ручка подъёмного механизма, её было настолько тяжело прокручивать, в частности из-за её веса, что поднять ведро за цепь руками было куда проще.
Уже закончив набирать воду, мы собрались уходить, но тут к нам подошёл старик. Сначала мы насторожились, но после его слов расслабились.
— Здравствуй, дитя, — сказал старик, улыбнувшись, — я староста этой деревни. Клава рассказала мне, что ты потеряла память, я пришёл в этом убедиться.
— Здравствуйте, староста, это действительно так, — сказала я, не надеясь, что он поверит мне. Лично я не поверила бы.
— Чем докажешь, дитя? — спросил старик.
— А чем надо? — ответила вопросом на вопрос я.
— Как тебя зовут? — задал странный вопрос старик. А странным он был именно потому, что, как мне кажется, староста должен знать имена жителей своей деревни, а если про моё он забыл, то Клава наверняка ему сказала.
— Все говорят, что меня зовут Александра, но я не могу сказать, что это правда, ведь ничего не помню, — ответила я, пристально смотря на старосту, всё-таки он был подозрительным.
— Да, — еще шире улыбнувшись, ответил он, — я тебе верю.
— Не хотите спросить что-то ещё? — спросила у него я.
— Что, например, дитя?
— Например, как я вернулась сюда? — всё также пристально смотря на него, ответила я.
— А ты никуда и не уходила, — ответил он мне.
— Что это значит? — спросила я, но ответа на свой вопрос так и не получила.
— А ты, маленький мальчик? Откуда пришёл? — задал он своё вопрос Льву.
— Я оттуда, — ответил Лев.
— Откуда оттуда? — переспросил староста.
— Из деревни Лист, — с горечью во взгляде отвечал Лев.
— Ох. Бедный мальчик, я слышал от выживших, что там произошло. Но, не волнуйся, здесь все тебе будут рады, — ответил он Льву.
— А что там произошло? — спросила я, недоумевая, ведь я думала, что все просто ушли оттуда. Хотя многое и казалось мне странным, например, трупы домашних животных, которые люди бы непременно забрали с собой, но почему-то они были брошены.
— Многих, кто обитал там, пустили в расход. Мужчин забрали на службу, женщин заклеймили ведьмами. Деревня изначально была небольшая, поэтому осталось в ней всего ничего, пару десятков жителей. Да и то, сплошняком старики, да дети. Поняли, что находятся слишком близко к диким зверям, а сами защититься не смогут, вот и ушли оттуда, кто к нам, а кто дальше пошёл, уж и не знаю, что с ними теперь, — ответил мне староста.
— А почему же такого не случилось с этим местом? — недоверчиво, спросила я.
— Так, а зачем, им и того достаточно, тем более, что от нас они и так каждый год по бабе забирают, даром, что добровольно идут. А мужиков мы давно тут не видели, парочка охотников осталась, да и фиг с ними, — ответил он мне.
— Понятно. Ну, мы пойдём. Солнце сильно подпекает, — спешила уйти поскорее я. Нет, дело было не в солнце, просто люди здесь мне казались какими-то странными. Они столь спокойно относились к подобным вещам… Для них человеческая жизнь словно бы и не стоила ничего.
— Ну раз солнце, так ступайте, — сказал он, развернулся и ушёл. Его дом находился неподалёку, всего метрах в ста от колодца.
— Пойдём Лев, нам нужно идти, — сказала я. Мы взяли ведро вдвоём, так как оно было достаточно тяжёлым, а Лев не хотел, чтобы я перенапрягалась, с его слов я узнала, что Диана частенько посылала его по различным поручениям и такого веса вещи ему таскать не впервые. Но, так как он еще ребенок, я всё же ему не доверила нести ведро в одиночку.
…
Тряпку мы разорвали пополам, хотя лучше бы мы этого не делали. Так как тряпка была очень старой, то она очень легко расползалась по краю, но ничего другого у нас не было, поэтому пришлось обходиться этим.
В доме мы убирались до самого позднего вечера. Хотя это и заняло столько времени, но результатом мы были довольны, всё же приятнее находиться в чистом доме без пыли и паутины, чем дышать всем этим. А так и в доме стало свежее и мы могли не беспокоиться за наши легкие. Конечно, нам приходилось еще несколько раз бегать к колодцу за водой, но чего не сделаешь, ради собственного блага. Хотя мы и не успели постирать одеяла, которые лежали на кроватях, но они у меня все равно не вызывали какого-то доверия. Я бы предпочла лежать на чистом полу, который вымыла собственными руками, чем там, где могли и крысы побродяжничать.
