– Нет, ничего не случилось, – ответил он. – Дела идут хорошо.
– Но о пятнице мы так ничего и не узнали, – резонно заметила Лили.
Направляясь к двери, Гримстер бросил:
– Думаю, мы решим эту загадку.
Он даже не оглянулся. Взявшись за дверную ручку, Гримстер добавил:
– Сегодня я уеду вместе с Копплстоуном. Вернусь поздно, не раньше полуночи.
Копплстоун возвращался с эксетерским поездом. За завтраком в то утро Гримстер пообещал подвезти его на станцию. Но вместо того чтобы доехать до Эксетера, он подбросил его до вокзала в Тонтоне. Когда Копплстоун спросил, почему, Гримстер ответил:
– Мне так удобнее. Об остальном прочтешь в отчете.
Копплстоун улыбнулся и, вылезая из машины, спросил:
– Помимо всего прочего, да?
– Да.
– Тут Гаррисон ошибся. Впрочем, он поймет это. Возможно, твоя птичка уже улетела.
– Будем надеяться, что нет.
Убедившись, что Копплстоун сел в вагон (впрочем, он мог выйти на ближайшей станции и позвонить), Гримстер все-таки решил рискнуть. Связь Копплстоуна с Гаррисоном значения не имела, то, что Коппи оказался предателем, не удивило, не встревожило и не вызвало осуждения. Многие ступали на эту дорожку, некоторые удерживались, большинство – нет, и чаще всего они делали это в силу остатков порядочности, поставленной с ног на голову; это был молчаливый, зловещий протест, стремление возвыситься путем самоуничижения.
Из Тонтона Гримстер поехал в Хай-Вайкомб. На шоссе было много машин, поэтому путь занял три с половиной часа, но дорога не тяготила Гримстера. В нем жило устойчивое предчувствие, посещавшее его не раз, нечто близкое к абсолютной уверенности в том, что все, по крайней мере сегодня, будет так, как хочет он. Гаррисону нужно было убить его сразу, без рассусоливаний. Гаррисон ошибся (как это на него не похоже!) – уж кто-кто, а они с Гаррисоном знали, что жизнь и смерть вечно балансируют на зыбкой опоре ошибки.
По крутому холму Гримстер спустился в Хай-Вайкомб, раскинувшийся по обоим берегам узкой речки, и нашел магазин Уильяма Прингла в одном из закоулков неподалеку от шоссе. Дом имел два сводчатых окна с решетками, между ними была дверь. Над окнами висела вывеска «Зверариум Прингла». Слово покоробило Гримстера. В окнах были выставлены предметы ухода за домашними животными. На картонной табличке, висящей на двери, было написано «Открыто». В магазине женщина покупала корм для собаки. Гримстер остановился у порога и стал наблюдать, как продавец совком достает корм из мешка и взвешивает его. Больше никого в магазине не было.
Гримстер подождал, пока женщина выйдет, и вошел. Он закрыл за собой дверь, запер ее на замок и перевернул табличку надписью «Закрыто» наружу.
В магазине было светло от неоновых ламп и скрытой подсветки в аквариумах с тропическими рыбками, стоявших в два яруса у стены. Из одной клетки на противоположной стене магазина вдруг послышался радостный свист морской свинки, в другой клетке серый кролик угрюмо жевал увядший капустный лист. В магазине было прибрано, хотя и слегка попахивало мочой животных и кормом для рыб.
Уильям Прингл взглянул на Гримстера с любопытством, не выпуская совок из рук. Он был именно таким, каким его описала Лили, с копной непослушных светлых волос и клочковатой неухоженной бородкой. На нем была красная рубашка с открытым воротом, зеленые вельветовые брюки, сандалии и черный рабочий фартук. Без страха он смотрел на Гримстера чистыми голубыми глазами.
– Если вы пришли грабить, – сказал Прингл, – денег в кассе не хватит вам даже на обед.
– Я просто хочу, чтобы нас не беспокоили, – ответил Гримстер. – Поговорим здесь или пройдем внутрь? – Он протянул Принглу свое удостоверение.
Прингл заглянул в удостоверение, что-то прикинул в уме, пожал плечами и бросил совок в мешок с собачьей пищей.
– Прошу, мистер Гримстер. Я как раз собирался пить чай. Не хотите составить компанию?
– С удовольствием.
Прингл повел его в заднюю комнату. Там было тесно, но уютно. Прингл жестом пригласил Гримстера сесть, а сам подошел к окну и принялся заваривать чай. Нижняя половина окна была открыта. Окно выходило в маленький дворик, заставленный ящиками и клетками. На подоконнике Прингл устроил кормушку для птиц.
– Я пришел к вам по делу, – заявил Гримстер. – Если сомневаетесь, можете позвонить в министерство и проверить, тот ли я, за кого себя выдаю.
Не оборачиваясь, Прингл ответил:
– Не стоит. Я вам верю.
У него был красивый, глубокий, хорошо поставленный голос образованного человека. Такой голос был бы хорош за алтарем церкви его отца.
– Я хочу задать вам несколько вопросов о покойном Гарри Диллинге.
Прингл зажег газ и поставил чайник.
– Задавайте, – сказал он и, раскрошив ломтик хлеба, бросил его в кормушку. Стайка воробьев и зяблик тут же принялись клевать крошки.
– Он был вам близким другом?
– Да.
Прингл сел и предложил Гримстеру сигарету. Гримстер отрицательно покачал головой. Прингл закурил и добавил:
– Моим лучшим другом, – он улыбнулся. – Гарри был с сумасшедшинкой. Но соображал здорово.
– Какие у вас были финансовые отношения?
– Финансовые отношения?
– Вы понимаете, что я имею в виду? Сколько вы вложили в его дело?
– Ах, вот оно что! Около шести тысяч.
– Откуда взялись остальные деньги?
– Их раздобыл Гарри.
– Когда он обанкротился, вы потеряли все?
– К несчастью, да.
– Гарри это, наверно, беспокоило.
– Не так чтобы очень. Он, разумеется, помнил о своем долге, но особенно не переживал.
– Он заключил с вами какой-нибудь договор на этот счет?
– Да, заключил.
– Мне бы хотелось узнать – какой.
Прингл пожал плечами и полез в стол. Достал из ящика конверт и подал его Гримстеру со словами:
– Здесь светокопия. Подлинник у моего адвоката, – и широко улыбнулся. – А если не у моего, так у другого.
Гримстер вынул документ из конверта и начал читать. Текст был краток, но ясен. Гримстер прочитал его дважды. Прингл тем временем сидел и молчал. Диллинг передавал в пользу Прингла одну седьмую выплат и гонораров, могущих возникнуть при продаже всех или части авторских прав на открытия и изобретения, которые Гарри сделает за свою жизнь. А после смерти Диллинга эти права переходят в вечное владение Прингла, вольного распоряжаться ими по своему усмотрению.
Чайник засвистел, Прингл встал и потянулся к заварке.
– Документ составлен после банкротства, – заметил Гримстер.
– Верно. До него были небольшие ежемесячные отчисления. Составив этот документ, Диллинг нашел способ расплатиться со мной. Я просил его не беспокоиться, но он настоял на своем. Иногда он бывал необычайно щепетильным. Не всегда, но бывал, и в такие минуты переубедить его было невозможно. А мне, сказать по правде, на те деньги наплевать. Легко пришли – легко и ушли.
– Говорил ли он вам об изобретении, которое намеревается продать Ведомству?
– Только в самых общих чертах.
– Вы знаете, в чем его суть?
– Нет, хотя догадываюсь, что это связано с его основной работой.
– Он называл свой проект как-нибудь?
– Да. «Корольком».
– А почему?
– Понятия не имею. По-моему, это первое, что пришло ему в голову. – Прингл налил Гримстеру чаю в большую кружку с изображением трубящего африканского слона. – Если хотите покрепче, скажите. Я положу еще пакетик. – Он поднес Гримстеру сахарницу, приглашая брать рафинад руками.
– Вы знали, что незадолго до смерти Диллинг спрятал все документы, касающиеся этого изобретения?
– Да. Он мне говорил.
– Когда?
– В день своей смерти.
– В какое время?
– Около четырех утра. Он позвонил мне и предложил поболтать.
– В такой час?…
– Гарри не видел в этом ничего особенного. Если он не мог заснуть, то звонил мне. И мы болтали. В тот раз он просто сказал, что не доверяет Ведомству, а потому решил спрятать бумаги от греха подальше.
– Но не сказал, куда?
– Нет.
– По-моему, вы не совсем честно ответили на мой вопрос.
– Каждый имеет право отвечать так, как считает нужным. – Это было сказано любезно, однако в словах Прингла впервые послышались сила и твердость, вызванные зарождающейся неприязнью.
Гримстер решил сделать вид, что не заметил этого. Он спросил:
– Вы были с Гарри, когда его лишили водительских прав?
– Да.
– Это случилось между Лутоном и Лейтоном, не так ли?
– Да.
– Что вы оба там делали?
– Гарри остался у меня на выходные. Тогда мои дела шли плохо; я еще не купил этот магазин, а работал в фирме по строительству дорог в Блэкли. – Он замолчал, отхлебнув из кружки с нарисованной стаей фламинго. – Мистер Гримстер, почему бы вам не перейти прямо к цели вашего визита?
– А вы о ней догадались?
– Конечно. Вам хочется узнать, кому я продал договор Гарри, сколько получил за него и прочее.
– Допустим. Так кому вы его продали?
