Глядя в окно на то, как ясное утро окончательно победило ночь, Василий на какой-то миг подумал, что, может быть, нет в подвале тела Дианы. «А если, и правда, приснилось? Я ведь весь на нервах. Пойду, проверю, а то так можно в конец запутаться», – думал он, уже отпирая тяжёлую дверь. Там всё еще гудела вентиляция, ни в доме, ни в подвале не было и намёка на запах тлена, который Василий вчера явственно ощутил в гараже. Он включил свет и заглянул в подвал. «Нет, не приснилось».
Приехали София и Николь. София несла большой пакет с продуктами. Николь сразу ушла в отведенную ей комнату, а София принялась готовить завтрак. Василий сидел за кухонным столом и не мог оторвать от неё глаз.
– Вы прекрасны, – вырвалось у Василия.
Она обернулась, улыбнулась ему.
– Вы мне льстите. Что может быть хорошего в кухонной работе. К тому же, большую её часть я сделала заранее, а теперь лишь довожу всё до нужной кондиции.
– Не скажите, когда человек что-то делает умело и с удовольствием, это всегда прекрасно. Кстати, хотите я пока продолжу рассказ о Фламеле?
– Да, это будет интересно. Готовить я люблю, но под хорошую историю всё получается быстрее.
– Так вот, насколько я помню, остановились мы на том, что Фламель сказочно разбогател и тратил все средства на благотворительность. Жили они с женой, как говорится, долго и счастливо, но всё когда-то заканчивается. Пернелль умерла. Он пережил её лет на пятнадцать. Могила Фламеля была в церкви Сен-Жак-ля-Бушери. Он много жертвовал этой церкви. И, кстати, через эту церковь следовал путь паломников, которые направлялись в Сантьяго-де-Компостела, к могиле святого Иакова – то есть, туда, куда ходил и сам Фламель. В наши дни церковь не сохранилась, на её месте теперь стоит башня Сен-Жак. Казалось бы, Фламель оставил после себя заметный след в жизни Парижа, достойно отошёл в мир иной. О его душе молились еще очень и очень долго. Умер он примерно в 1418-м году. Когда пару сотен лет спустя случилось так, что его могилу пришлось вскрыть, тела там не было. Надгробная плита Фламеля с некоторых пор выставляется в музее Клюни.
– Куда же делось тело?
– Здесь возможно немало вариантов. На мой взгляд, остановиться можно на трёх из них. Первый – такого человека, как Фламель, никогда и не существовало. Он – чья-то мистификация. Второй – тело кто-то выкрал после похорон. И третий – Фламель существовал, но похороны свои он инсценировал. Мне кажется, что, как бы невероятно это ни звучало, вероятнее всего именно третий вариант.
– Вы полагаете, что он не умер?
– Если принять гипотезу о том, что ему удалось добыть философский камень, а тому есть масса косвенных подтверждений, то, если следовать за мыслью алхимиков, изложенной в их трудах, он вполне мог обрести бессмертие. Сам он высказывался об этом довольно сдержанно, говорил о том, что если принимать небольшие количества раствора камня, можно избавиться от болезней и прожить столько, сколько человеку отведено. Но даже если оттолкнуться от этой идеи, возникает вопрос: а сколько человеку отведено? Что, если старение – это род болезни, и пользуясь камнем можно победить и это «заболевание»? Более того, что если камень способен не только продлевать годы живым, но и возвращать жизнь умершим?
– В общем-то я стараюсь смотреть на всё без предубеждения. Науке до сих пор неизвестно до конца – что такое «жизнь». Точно так же как неизвестен способ трансмутации металлов без использования высоких энергий. – сказала София.
– Я вижу, вы кое-что успели узнать о современном отношении к алхимии?
– Не могу сказать, что особо много узнала, но порылась вчера в Интернете, и этот факт мне показался интересным. У меня всё готово, сейчас позову Николь и можно завтракать.
– Кстати, эти круассаны немного не такие как те, что были в прошлый раз, – сказал Василий, распробовав одно из блюд.
– Да, на этот раз я больше внимания уделила тесту, на самом деле, я вроде говорила уже, оно готовится довольно долго, в прошлый раз я, можно сказать, на скорую руку их сделала.
– Ну, замечательно было и тогда. Кстати, вот еще кое-что по Фламелю. Финал, так сказать.
– Я – вся внимание.
– Пишут, что Фламеля с супругой много раз видели после смерти. Есть сведения, что их встречали в Парижской опере, в 1761-м году, их видели на Востоке – там, где сейчас Турция. Говорили, что он появлялся в кабаках и предлагал некоторым посетителям купить секрет философского камня за баснословные деньги. Конечно, подтверждений этому нет, но просто так подобные слухи не появляются. Как думаете?
– Да, не появляются. – сказала София.
Они почти закончили завтрак, Николь ушла, София и Василий остались на кухне вдвоём.
– У меня будет к вам серьёзный разговор. – начал Василий и на мгновение замолк, всё еще собираясь с мыслями.
– Возможно, вам это покажется весьма странным, но, по крайней мере, выслушайте меня. – продолжил он.
– Как всегда, готова слушать. – ответила София.
– Я ведь интересуюсь алхимией не только как теоретик. С тех пор, как я узнал о философском камне и о том, с каким скептицизмом научное сообщество относится к алхимии, я захотел доказать всем, и в первую очередь, наверное, себе, что философский камень существует на самом деле. Или то, что всё это – ложь. Но надеюсь я, конечно, на первое. Только не смейтесь, но я не только учёный, который занимается историей. Я еще и алхимик. Все привыкли к тому, что алхимики бывают «средневековыми», «древними», или еще какими угодно, а я – алхимик современный, как бы странно это ни звучало.
София встала из-за стола, подошла к окну, и, не глядя на Василия, сказала:
– Знаете, а меня это не удивляет. Вы с таким жаром относитесь ко всему, что связано с алхимией, что не испытать это самому было бы на вас не похоже. Я знаю вас совсем немного, но уже вижу, что вы готовы идти до конца.
Василий засиял от такого ответа.
– Под этим домом есть большой подвал. Когда дом еще только проектировали, я решил сделать там лабораторию. Сейчас я провожу один очень важный эксперимент. Начал я его еще до трагедии, какое-то время ничем не занимался, а вот теперь, когда с вашей помощью переведен тот вариант «Завещания» Фламеля, который я считаю наиболее близким к истине, я готов продолжать.
– Если эксперимент удастся, что тогда? – сказала София.
– Тогда я продемонстрирую всему миру, что алхимия совершенно реальна. Ну а если ничего не получится – буду изучать дальше, возможно, сейчас я еще чего-то не знаю. Но у меня очень хорошее предчувствие. И у меня есть к вам один вопрос, очень важный.
Теперь София стояла спиной к окну и смотрела на Василия.
– В этом эксперименте мне понадобится помощь. Ничего особенного, но боюсь, что сам я не справлюсь. В алхимическом делании должны участвовать двое. Вы сможете мне помочь?
– Простите, но я должна это спросить. Я, когда читала про трансмутацию и высокие энергии, наткнулась на заметку, где говорилось, что многие древние алхимики погибли от ядовитых испарений, от взрывов, которые случались в ходе неудачных экспериментов. Только не подумайте, что я против, но всё же… В конце концов, отвечаю я не только за себя. Это опасно для жизни?
– Хороший вопрос. С абсолютной уверенностью заявляю: это совершенно безопасно. Те алхимики, которые гибли, либо не понимали, что делают, и смешивали всё подряд, либо искали новые пути. Я однажды, когда уже процесс алхимического делания был в целом мне ясен, понятно было, какие нужны ингредиенты, какова последовательность операций, заручился поддержкой одного химика и проверил все этапы на предмет ядов и взрывчатых веществ. Если всё делать правильно, это совершенно безопасно.
– Тогда еще вопрос, вы говорите, что кое-что новое узнали из того текста, что мы переводили. Это может повлиять на безопасность?
– Процесс остаётся тем же, который я проверял. Меняются некоторые детали, но детали очень важные, без учёта которых успеха не видать. – сказал Василий.
– Честно говоря, с одной стороны я не слишком удивилась, а вот с другой – всё же это так неожиданно. Вы не против, если я немного подумаю? Например – до завтрашнего утра. Так вот сразу ответить на подобный вопрос я не могу. Хорошо?
– Как скажете. Помните только, что работу свою я держу в строгом секрете, и вы – один из немногих людей, которому я доверился. Я не сомневаюсь в вашей честности и порядочности, но сразу хочу попросить: что бы вы ни решили, пусть это останется между нами.
– Не сомневайтесь, всё это в любом случае останется между нами.
София помолчала, прошлась по кухне, поправила салфетку на столе, плотнее прикрыла кран, из которого капала вода.
– Послушайте, Василий. У меня сейчас голова разрывается от мыслей, хочу принять верное решение. Давайте сегодня не будем уже ничем заниматься. Поедемте все вместе, погуляем где-нибудь в парке. Подышим воздухом, я в Интернете посижу, почитаю. В общем, мне надо собраться с мыслями. И так это будет лучше всего. Что думаете?
