Он ненадолго призадумался.
— Сесилия может показаться легкомысленной, но на самом деле обладает цепким умом. Ее не следует недооценивать. Если кто и догадается, чем ты занимаешься, так это она. Я могу, пожалуй, сказать, что она принадлежит к тем родственникам, кого я больше всего ценю.
— Означает ли это, что вы ее не подозреваете?
— Я бы так не сказал. Мне хочется, чтобы ты обдумывал все это совершенно непредвзято и независимо от того, что думаю я.
Ближайший к жилищу Сесилии дом принадлежал Хенрику Вангеру, но был сдан пожилой паре, раньше работавшей в руководстве концерна. Они переехали на остров в 80-х годах и, следовательно, не имели никакого отношения к исчезновению Харриет. Следующим стоял дом Биргера Вангера, брата Сесилии Вангер, но пустовал уже несколько лет, с тех пор как хозяин поселился на современной вилле в Хедестаде.
Большинство домов вдоль дороги были основательными каменными зданиями постройки начала прошлого века. Последний же дом сильно от них отличался: это оказалась сооруженная современным архитектором по индивидуальному проекту вилла из белого кирпича и с темными простенками между оконными проемами. Вилла была красиво расположена, и Микаэль отметил, что с верхнего этажа наверняка открывается великолепный вид на море с восточной стороны и на Хедестад с северной.
— Здесь живет Мартин Вангер, брат Харриет и генеральный директор концерна. На этом участке раньше находилась пасторская усадьба, но в семидесятых годах она пострадала при пожаре, и, став в семьдесят восьмом генеральным директором, Мартин построил тут себе виллу.
В последнем доме с восточной стороны дороги жили Герда Вангер, вдова брата Хенрика Грегера, и ее сын Александр Вангер.
— Герда болезненная, страдает ревматизмом. Александру принадлежит небольшая часть акций концерна, но у него имеются и собственные предприятия, в частности рестораны. Он обычно проводит несколько месяцев в году на Барбадосе, в Вест-Индии, где у него кое-какие средства вложены в туризм.
Между домами Герды и Хенрика Вангера имелся участок с двумя небольшими зданиями, которые пустовали и предназначались для приезжающих погостить разных членов семьи. По другую сторону от усадьбы Хенрика располагался дом, купленный еще одним вышедшим на пенсию сотрудником концерна, но сейчас он стоял пустым, так как хозяин с женой всегда проводили зиму в Испании.
Они вернулись обратно к перекрестку, и экскурсия закончилась. Уже начинало смеркаться. Микаэль заговорил первым:
— Хенрик, я могу лишь повторить, что это дело едва ли даст результаты, но я буду выполнять работу, ради которой меня наняли. Буду писать вашу биографию и ради вашего удовлетворения критически и с максимальной тщательностью прочту все материалы о Харриет Вангер. Мне только важно, чтобы вы понимали, что я не какой-нибудь частный детектив, и не возлагали на меня слишком больших надежд.
— Я не питаю никаких надежд. Я хочу лишь предпринять последнюю попытку добраться до правды.
— Хорошо.
— Я человек вечерний, — заявил Хенрик Вангер, — и буду доступен начиная с обеда и дальше. Я приготовлю у себя в доме рабочий кабинет, которым ты сможешь пользоваться в любое время.
— Спасибо, не надо. У меня уже есть кабинет в гостевом домике, там я и буду работать.
— Как угодно.
— Когда мне понадобится поговорить с вами, мы сможем сидеть в вашем кабинете, но я не собираюсь набрасываться на вас с расспросами прямо сегодня вечером.
— Это понятно.
Старик казался подозрительно сговорчивым.
— Чтение материала займет у меня недели две. Мы будем работать на два фронта. Будем встречаться на несколько часов в день, чтобы я мог расспрашивать вас и собирать материал для биографии. Когда у меня появятся вопросы о Харриет, которые мне захочется обсудить, я их вам буду задавать.
— Звучит разумно.
— Работать я буду по свободному графику, без фиксированного рабочего времени.
— Это решать тебе.
— Вы, конечно, в курсе, что мне месяца через два предстоит сесть в тюрьму. Не знаю, когда именно это случится, но обжаловать приговор я не собираюсь. Следовательно, это, по всей видимости, произойдет где-то в течение года.
Хенрик Вангер нахмурил брови:
— Как неудачно получилось. Попробуем к тому времени что-нибудь придумать. Ты можешь попросить отсрочку.
— Если все пойдет хорошо и у меня уже наберется достаточно материала, я смогу работать над книгой о вашей семье в тюрьме. Мы вернемся к этому, когда придет время. Еще одно: я по-прежнему совладелец «Миллениума», а журнал сейчас пребывает в кризисе. Если произойдет что-нибудь, что потребует моего присутствия в Стокгольме, мне придется все оставить и поехать туда.
— Я не пытаюсь сделать из тебя своего раба. Мне надо, чтобы ты основательно и последовательно занимался порученным делом, но порядок работы ты, естественно, определяешь сам, по собственному усмотрению. Если тебе потребуется свободное время — пожалуйста, но если я замечу, что ты пренебрегаешь работой, то буду считать это нарушением контракта.
Микаэль кивнул.
Хенрик Вангер смотрел куда-то в сторону моста. Он был худощав, и Микаэлю вдруг показалось, что он похож на несчастное огородное пугало.
— Что до «Миллениума», то надо будет поговорить о том, в чем проявляется кризис и могу ли я чем-нибудь помочь.
— Лучшее, чем вы можете помочь, это выдать мне голову Веннерстрёма на блюде прямо сегодня.
— О нет, этого я делать не намерен. — Старик бросил на Микаэля суровый взгляд. — Ты взялся за эту работу только потому, что я пообещал тебе сдать Веннерстрёма. Сделай я это сейчас, ты можешь бросить работу в любой момент. Ты получишь от меня информацию только через год.
— Хенрик, извините, что я это говорю, но у меня даже нет полной уверенности в том, что через год вы еще будете в живых.
Хенрик Вангер вздохнул и задумчиво посмотрел в сторону рыбачьей гавани.
— Понимаю. Я поговорю с Дирком Фруде, и, возможно, мы что-нибудь придумаем. Но в отношении «Миллениума» не исключено, что я смогу помочь иным образом. Насколько я понимаю, журнал покидают рекламодатели.
Микаэль медленно кивнул:
— Рекламодатели — это сиюминутная проблема, но кризис куда глубже. Вопрос в доверии. Если народ перестанет покупать журнал, то станет все равно, сколько у нас рекламодателей.
— Это понятно. Однако я по-прежнему являюсь членом правления, хоть и пассивным, довольно крупного концерна. Нам тоже надо где-то размещать рекламу. Давай поговорим об этом позже. Если хочешь поужинать…
— Нет. Я хочу устроиться, сходить в магазин и осмотреться. Завтра съезжу в Хедестад и куплю себе зимнюю одежду.
— Хорошая мысль.
— Мне бы хотелось, чтобы вы перенесли архив с материалами о Харриет ко мне.
— Обращаться…
— С величайшей осторожностью — я понимаю.
Микаэль вернулся в гостевой домик, стуча зубами от холода. Закрыв за собой дверь, он посмотрел на термометр за окном. Тот показывал минус пятнадцать градусов, но Микаэль не мог припомнить, чтобы когда-либо так промерзал, как после этой двадцатиминутной прогулки.
Следующий час он посвятил обустройству в комнатах, которым на ближайший год предстояло стать его домом. Одежду из чемодана он развесил и разложил в шкафу спальни, туалетные принадлежности отправились в чулан-ванную. Из второго чемодана, на колесиках, он извлек книги, компакт-диски и проигрыватель, блокноты, миниатюрный портативный диктофон «саньо», маленький сканер «микротек», цифровой фотоаппарат «минолта» и все остальное, что могло понадобиться в этой годичной ссылке.
Книги и компакт-диски Микаэль поместил на книжной полке в кабинете, рядом с двумя толстыми папками, содержавшими материалы о Хансе Эрике Веннерстрёме. Толку от этих материалов не было, но расстаться с ними он не мог. Этим двум папкам предстояло каким-то образом непременно сыграть роль кирпичиков в строительстве его дальнейшей карьеры.
Под конец он открыл сумку на ремне и выложил на письменный стол свой ноутбук. Затем замер и огляделся с идиотским выражением лица. Вот они, прелести сельской жизни. До него внезапно дошло, что ему неоткуда взять интернетовский кабель. Тут не было даже телефонной розетки, чтобы подсоединить старенький модем.
Микаэль вернулся на кухню и со своего мобильного телефона позвонил в компанию «Телия». После недолгого разбирательства ему удалось заставить кого-то поднять заказ, сделанный Хенриком Вангером на адрес гостевого домика. Он спросил, позволяет ли мощность проводки установить ADSL, и получил ответ, что это можно сделать через реле в Хедебю и что установка займет несколько дней.
К тому моменту, когда Микаэль привел все в порядок, часы показывали уже начало пятого. Он снова надел толстые шерстяные носки, обул сапоги и натянул дополнительный свитер. У дверей он остановился; ключей от дома ему не дали, а его стокгольмские инстинкты восставали против того, чтобы оставить входную дверь незапертой. Он вернулся на кухню и принялся открывать ящики. Под конец ему удалось найти ключ на гвоздике в кладовке.
