Томас не сразу нашел что сказать.
— А, понятно, — ответил он наконец. — Хм, ну и как вы себя здесь чувствуете? Я хочу сказать — без привычных двух дюжин слуг и даже самого скромного лимузина?
— Мой лечащий врач рекомендовал мне пешие прогулки.
— А ваши близкие не забеспокоятся? Как-никак, от нас уже два дня никаких известий.
— У меня нет семьи. Что касается моего бизнеса, там все крутится и без меня. По правде говоря, мое отсутствие не более губительно для моих дел, чем укус мухи для задницы слона.
Они продолжали идти. Томас больше ни о чем не расспрашивал, погрузившись в мрачные мысли. С момента катастрофы прошло около тридцати шести часов — и никакого автомобиля, ни вертолета, ничего!
Или за ними послали караван верблюдов?!
Ленни жестом указал ему на гигантский кактус, под которым виднелся ржавый автомобильный каркас.
— Кажется, даже эта развалюха сейчас в лучшем состоянии, чем я. Может, нам немного полежать в тенечке?
— Знаете что, Ленни?
— Да?
— Перестаньте меня клеить.
— А что, это именно так выглядит?
— У меня с ориентацией все в порядке. К тому же я черный, а вы белый. И у нас лет тридцать разницы в возрасте.
Ленни посмотрел на него с сокрушенным видом.
— У вас нет никакой фантазии.
— Я вас сюда с собой не тащил.
Томас слепо наклонился, вглядываясь в дорогу. На ней виднелись следы шин.
— Смотрите-ка, — сказал он. — Похоже, тут проезжал автобус.
— Есть и другие следы, поуже. Думаете, тут все-таки иногда кто-то ездит?
— Понятия не имею. В последний раз кто-то мог проезжать и несколько месяцев назад… Однажды в Африке я ехал по таким следам на джипе. Думал, они меня куда-нибудь выведут. Ничего подобного — я так и не добрался к какому-либо населенному пункту и вдобавок потерпел аварию.
— И что вы сделали?
— Ту же ошибку, что и Камерон: я пошел за помощью на своих двоих. Через несколько дней меня нашли кочевники. Я к тому времени почти не отличался от сухой деревяшки.
Ленни вытер губы платком.
— Значит, по-вашему, поблизости нет никакого жилья?
Томас посмотрел на цепочку холмов. Не было слышно ничего, кроме свиста ветра. Он ободряюще хлопнул Ленни по спине.
— Ну, во всяком случае, здесь нет такой толчеи, как на концерте Мадонны!
Они снова тронулись в путь. В течение получаса Ленни пытался вытянуть из своею спутника подробности по поводу пребывания того в Африке. Томас это предвидел и теперь спрашивал себя, как много на самом деле известно старику. Рассказала ли ему Карен что-то еще? Другие ужасные подробности его прошлого? Он предпочитал над этим не задумываться и отвечал уклончиво. Однако Ленни не собирался так быстро сдаваться.
— Значит, вы работали в службе гуманитарной помощи?
— Вы вообще когда-нибудь прекращаете болтать, а?
Ленни пожал плечами.
— Просто поддерживаю беседу.
Томас вздохнул.
— Ну да, я работал в разных гуманитарных организациях. Принимал участие в вакцинациях населения в Нигере, занимался доставкой лекарств — кстати говоря, эта работа хорошо оплачивалась. Но потом я ее бросил. Гуманитарная помощь — это что-то сродни наркомании. Столько людей зависят от вас, что в конце концов возникает и обратная зависимость — вы «подсаживаетесь». И одновременно начинаете думать, что обладаете почти божественной властью. Спасаете жизни, изменяете судьбы… Это опасная фаза.
— Почему?
— Вопреки общепринятому мнению, люди, которые живут в африканской глубинке, нам вовсе не завидуют. Они ведут свой привычный образ жизни. Когда они заболевают, то предпочитают не вмешиваться в ход болезни, даже если она переходит в неизлечимую стадию. Или же обращаются к традиционной медицине. Нам, конечно, трудно это понять — мы вечно стремимся к переменам. В Бикаву, в Заире, я видел одного католического миссионера-экзорциста, итальянца лет шестидесяти, который собирался изгонять бесов из местных жителей. Он работал по двадцать часов в сутки без еды и отдыха. Он выглядел таким хрупким и нелепым — со своей епитрахилью, в кругленьких очочках… Если честно, я даже не знаю, кто был больше одержим — он или его подопечные.
Ленни слегка поморщился.
— То есть вы хотите сказать: сначала веришь в то, что изменяешь ход вещей, потом выясняется, что ход вещей изменяет тебя?
— Совершенно верно.
— Простите, я, кажется, начинаю уставать… — Костюм Ленни промок от пота. — Наверно, мне не стоило идти с вами…
Томас и сам чувствовал, что пора возвращаться. Он подошел к Ленни и подхватил того под руку.
— Это я должен извиниться, — сказал он. — Камерон просто кретин, он сам впутался в это дерьмо, и пусть теперь как хочет. Возвращаемся.
Они повернули обратно. Раскаленный ветер продолжал свистеть вокруг них. Они снова прошли мимо старого брошенного автомобиля. В это мгновение ветер пронесся сквозь окружающие его сухие заросли, и Ленни внезапно остановился, стиснув запястье Томаса.
Камерон лежал на земле — буквально в нескольких метрах от того места, где они недавно останавливались.
Они вполне могли бы не заметить его и сейчас — неподвижное тело, полускрытое растительностью.
― Камерон!
Они устремились к нему. Светловолосый гигант с квадратными плечами лежал ничком. Томас склонился над ним.
— Он мертв? — прошептал Ленни.
— Нет.
— Шея и плечи все красные…
— Это солнечные ожоги.
— Что, если бы мы его не увидели? Он бы тут буквально сгорел…
— Я как раз хотел сказать то же самое.
Томас оттащил Камерона в тень и осторожно перевернул на спину. Губы Камерона были абсолютно сухими и растрескавшимися. Из уголка рта стекала тонкая ниточка слюны.
— Коул, вы меня слышите?
Камерон застонал.
Томас просунул палец ему в рот и ощупал им ротовую полость. Язык и внутренняя сторона щек были лишь слегка влажными.
— У него сильное обезвоживание… Придется его тащить. Помогите мне.
Он закинул одну руку Камерона себе на плечо и обхватил его под мышку с другой стороны.
— Мне что, приподнять его? — спросил Ленни.
— Нет, я не собираюсь потом тащить еще и вас. Вам придется просто послужить опорой. Остальное я возьму на себя.
Ленни, хотя не без труда, исполнил эту просьбу.
Первые несколько шагов Томас пошатывался, но потом вошел в ритм, и они медленно двинулись по дороге обратно.
— Он умрет? — спросил Ленни.
— Нет, у него просто солнечный удар. Он ничего не надел на голову… Успел только найти хоть крошечный клочок тени, перед тем как вырубился…
Дорога казалась им нескончаемой. Солнце миновало зенит и начало потихоньку спускаться к горизонту, но жара ничуть не уменьшилась. Томас чувствовал, как при каждом вдохе в гортань словно впивается сотня тонких иголочек. Он с трудом заставлял себя сглатывать слюну.
— Надеюсь, наши девушки решили проблему питьевой воды, — сказал он. — Иначе мы точно окажемся в жопе.
— Там хоть будет тень…
— Избавьте меня от вашего сарказма, Ленни.
— Я ничего не говорил, — отозвался Ленни. — Это он.
— Да ну?!
Камерон с трудом разлепил веки.
— Вы меня так сдавили, что кости хрустят…
— И давно вы очнулись? Вы хоть соображаете, что за местечко себе выбрали, чтобы отлежаться? Сорок градусов в тени!
Камерон помотал головой.
— Не доставайте меня… Я и так ничего не соображаю.
— Хорошо. Мне тоже не хотелось бы здесь загнуться, так что устроим привал — если, конечно, никто не возражает.
— Я — нет, — ответил Ленни, который тоже выглядел не лучшим образом.
Томас сплюнул в песок.
— Что на вас нашло, в самом-то деле? — резко спросил он, обращаясь к Камерону.
Тот почесал затылок.
— Вы о чем?
— Почему вы ушли, никого не предупредив?
Камерон сел на землю, растирая виски.
— Я пошел за помощью.
— За помощью? Какую помощь вы рассчитывали найти в пустыне?
— Мне нужно было что-то делать. Это невыносимо — сидеть сложа руки, без всяких новостей, без объяснений…
— Что это у вас? — перебил Томас, стискивая его запястье.
— Где?
На тыльной стороне ладони Камерона виднелась кровь. Камерон нервно всхохотнул и отнял руку.
— Ерунда…
— Все же дайте посмотреть.
Он наклонился к Камерону и осторожно ощупал его голову, ругая себя за то, что не сделал этого раньше. «Мы находим только то, что ищем, — некогда говорил ему его наставник во время первой студенческой практики в больнице. — Во время осмотра доверяйте только себе, Линкольн! Все эти анализы крови, рентгеновские снимки — для идиотов!» Начальник службы неотложной помощи был ростом метр шестьдесят, с густой бородой и тонкими усами, с маленькими прищуренными глазками. Никто не решался с ним спорить. «Вы, конечно, одарены, друг мой, но одного этого недостаточно. Всегда стремитесь к точности. Медицина — это вам не рыбалка, это как работа детектива: собираем факты, строим гипотезы, приводим доказательства».
