Поднажав на калитку, я без труда открыл ее и вошел в просторный двор. Все здания, включая административное и квартиру Везерспуна, были погружены в темноту.
Полная луна серебрила весь городок, на земле лежали причудливые тени.
Подойдя к административному флигелю, я подергал входную дверь. Поскольку я не думал, что она откроется, то и не испытал разочарования. При свете фонарика я обнаружил, что заперта она была на три замка: верхний, средний и нижний. Такую дверь плечом не вышибешь! Обойдя здание с обратной стороны, я нашел вторую дверь, но она тоже была надежно заперта.
Отойдя немного назад, я осмотрел здание. Покатая крыша и веранда, затем окна квартиры Везерспуна и еще одна крыша. Тогда я вернулся во двор. Порыскав в подсобных помещениях фабрики, я нашел крепкую короткую лестницу, лежавшую в траве у стены. Я отнес ее к задней стороне административного флигеля, приставил к стенке и взобрался на крышу. Оттуда уже нетрудно было попасть на веранду. Одно из окон оказалось приоткрытым. Я приподнял его повыше, прислушался и, широко раскрыв окно, влез в помещение. При свете фонарика я обнаружил, что нахожусь в большой красиво обставленной спальне. На кровати могли удобно улечься сразу трое. Я представил себе, как на ней лежит Пегги, предлагая свое молодое красивое тело ублюдку Везерспуну.
Я вышел из спальни в коридор, отворил дверь в соседнее помещение, оказавшееся гостиной, тоже прекрасно обставленной и содержащейся в идеальном порядке. Личная квартира меня не интересовала, мне хотелось проникнуть в офис.
Я вышел на лестницу и остановился на верхней площадке, осветив ее полностью до солидно выглядевшей двери. Спустившись к ней, я обнаружил, что она заперта, но мне было ясно, что открыть ее без труда мне не удастся. А я так хотел попасть в кабинет Гарри Везерспуна!
Разочарованный, я вернулся в его квартиру, прошел в спальню и открыл дверь большой кладовки, находящейся против кровати. Пришлось потратить немало времени, чтобы проверить все карманы огромного количества костюмов покойного, но это мне ничего не дало. Потом я занялся комодом: десятки дорогих сорочек, белье, носки – все это меня не интересовало.
Наконец, после получасового тщательного обыска, я выдвинул маленький ящик в прикроватной тумбочке: там лежали пакетики с презервативами и, ключ. Обрадовавшись, я схватил его, бегом спустился вниз и вставил в замок. Ключ повернулся – и дверь распахнулась. Я прошел к огромному письменному столу, за которым сидел Везерспун, когда я впервые с ним познакомился. Все ящики в столе были заперты. Усевшись в кресло, я обследовал замки. Их сумел бы открыть лишь профессионал.
Оставив стол в покое, я обошел кабинет, обнаружил какую-то дверь, толкнул ее и попал в маленькую комнатку. Передо мной находилась стальная дверь от пола до потолка. Против двери – стальной бар с висячим замком. В двери имелось два замка. Без ключей эту дверь не откроешь, разве что подорвать ее динамитом.
Я стоял и разглядывал эту дверь.
Оставаться тут дольше не имело смысла. Мне придется подойти к решению этой задачи с другого угла, тут я потерпел полное поражение.
В этот момент я услышал звук приближающейся машины.
Я выключил фонарик и подбежал к большому окну. Тут я услышал голоса. Потом ворота на фабрику распахнулись и во двор въехал грузовик. Следом за ним шла машина, остановившаяся вплотную за ним.
Луна стояла уже высоко. Я мог разглядеть и грузовик и легковушку. Из машины вылез невысокий, крепко сбитый человек. Я сразу же узнал его: Эдмундо Рейз. А из грузовика выскочили мои давнишние приятели: сомбреро и козья шкура.
Я не стал медлить: открыл дверь в квартиру Везерспуна, потом запер ее за собой и бесшумно поднялся вверх по лестнице. Выбравшись из здания, я подхватил лесенку и спрятал ее в зарослях кустарника. Вытащив пистолет из кобуры, я тихо обошел вокруг здания и, вытянув шею, выглянул из-за угла.
В офисе горел свет, входная дверь стояла распахнутой настежь. Из окон во двор струился свет. После продолжительного ожидания я убедился, что все трое вошли в дом. Тогда я пригнулся и двинулся вперед, прячась в тени. Добравшись до склада бочек с лягушками, я спрятался там. Вероятно, именно тут скрывалась Пегги, потому что отсюда мне тоже было ясно видно все, что происходило в офисе.
Сомбреро стоял у окна, а Рейз с козьей шкурой удалились в маленькую комнатку. Прошло порядочно времени... В конце концов, из-за двери выглянул козья шкура и поманил пальцем сомбреро. Тот тоже нырнул в маленькую комнатку.
Вышел Рейз со связкой ключей в руке и подошел к столу. Усевшись в кресло, он принялся отпирать ящики.
Появился козья шкура с охапкой картонных коробок, дошел до грузовика и сунул их в кузов, затем вернулся обратно, по дороге встретившись с сомбреро, который сделал то же самое.
Я наблюдал за Рейзом. Он просматривал какие-то бумаги, которые вытащил из одного ящика стола. Движения у него были торопливые. То и дело он откидывал бумаги в сторону.
Двое негров сновали как мыши от грузовика в офис и обратно. Это была быстрая, хорошо организованная операция. Рейз выдвинул следующий ящик и извлек из него папку. Проверив ее содержимое, он отложил ее в сторону вместе с пачкой первых бумаг. Открыв и торопливо посмотрев все до единого ящики, он запер их снова. Я решил, что нашел то, за чем пришел.
Рейз поднялся из-за стола, и я услышал его крик:
– Живее! Живее! Что вы так долго копаетесь?
Козья шкура что-то буркнул в ответ и вновь скрылся в маленькой комнатушке.
Поскольку сомбреро тоже вошел в дом, я решил, что это мой единственный шанс. Вытащив пистолет, я выскочил из-за бочек, в три прыжка добрался до кузова грузовика, схватил одну из коробок и вернулся назад за бочки в считанные секунды. Когда все уже было кончено, на крыльце появились сомбреро и козья шкура, нагруженные усиленной кучей коробок.
Рейз потратил еще несколько минут, чтобы все запереть, затем достал из кармана носовой платок и самым тщательным образом обтер все ручки и крышку письменного стола.
Козья шкура закрывал грузовик парусиной, сомбреро уже сидел за рулем. Забрав папку и бумаги, Рейз выключил в офисе свет. Потом он вышел на
крыльцо, запер на ключ входную дверь и быстро направился к своей машине.
– О'кей... Поехали!
Рейз первым покинул территорию фабрики. Сомбреро, оказавшись на улице, остановился и подождал, пока козья шкура не закроет ворота.
Я затаился за пахучими бочками с лягушками, прижимая к себе коробку, и ждал, не трогаясь с места, пока не услышал, как вдали замер звук обоих моторов. Выйдя со двора через заднюю калитку, я быстро побежал в отель.
В вестибюле горела всего одна лампа над столиком администратора. В помещении никого не было. Двое коммерсантов, вероятно, легли спать. Старый Абрахам даже похрапывал, руки у него были сложены на коленях. Я осторожно разбудил его. Он с трудом открыл глаза и заморгал на меня, потом его черная физиономия расплылась в улыбке.
– Должно бить, немного задремал. Вам что-нибудь надо, мистер Уоллес?
– Консервный нож.
Он растерянно уставился на меня.
– Не понял...
– Консервный нож у вас найдется?
– Консервный нож?
– Совершенно верно.
Я говорил негромко. Абрахаму было за восемьдесят, я его безжалостно разбудил, возможно, он видел приятные сны о своей молодости или, наоборот, о внуках.
– Самый обычный консервный нож.
Он потер лоб, закрыл и открыл глаза, потом кивнул:
– Сейчас раздобуду. Если вы голодны, мистер Уоллес, я смогу принести еду.
– Нет, спасибо. Только консервный нож.
Он медленно поднялся на ноги, качнулся вбок, и медленно зашаркал к ресторану.
Я ждал. Прошло минут пять, прежде чем он вернулся.
– Кухарке это не понравится, мистер Уоллес, – сказал он, протягивая мне неказистый консервный нож. – Вы вернете мне его до завтрака?
– Непременно верну.
В моей руке возник 10-долларовый билет.
– Благодарю, Абрахам. Вы когда ляжете спать?
– Мистер Вьет любит, чтобы мы были открыты всю ночь. Он говорит, что никогда не знаешь, когда заявится клиент. Комуто может понадобиться постель, на то и существуют отели.
Он аж ахнул, когда я положил деньги перед ним на стол:
– Что вы, мистер Уоллес, в этом нет необходимости!
Включив свет и заперев за собой дверь на ключ, я поставил коробку на стол. Она была довольно объемистой, примерно шесть на четыре дюйма.
Наклейка на коробке гласила:
Продукция Моргана и Везерспуна
СИРЛЬ-ФЛОРИДА
Миссис Люсиллс Бэнберри, 1445, Вест Драйв.
Лос-Анджелес
Использовав свой "многоцелевой перочинный нож, я осторожно снял ленту, которой была заклеена крышка, и откинул ее. В двух отделениях находились две консервные банки с блестящими верхушками. Вытащив одну из них, я прочитал надпись:
"ЛЯГУШАЧЬИ ЛАПКИ"
Роскошное блюдо. Готовое, жаркое на двоих, которое можно быстро приготовить согласно прилагаемой инструкции.
