— А почему это я должен искать этот доклад?
— Потому что хороший человек лишился жизни, ратуя за правое дело против неправого. Мне хочется верить, что вы придерживаетесь той же системы ценностей.
Судья Буше, не вставая, покачал головой.
— Ладно. — Пальметто встал. — Тогда сделайте для меня только одну вещь. Поднимите досье на Декстера Джессапа. Все, о чем я прошу. Сделаете? Поручите это своему секретарю. Времени уйдет полчаса. Если после этого вы решите устраниться, я вас больше не побеспокою.
— Я подумаю об этом, — сказал судья. — А теперь вам лучше идти. И поосторожнее, мистер Пальметто.
Буше протянул ему руку.
— Вы тоже, судья, — ответил Пальметто, сжав обеими руками ладонь Буше. И сразу исчез.
На следующее утро судья Буше получил из канцелярии судьи Эпсона целую стопку постановлений, которые нужно было подписать, а по одному из его собственных дел было назначено экстренное слушание. До полудня ему было просто не продохнуть, а вот после этого он вспомнил о ночном посетителе и послал за своей секретаршей.
— Джули, попробуйте собрать материал на адвоката Декстера Джессапа. Он погиб лет двадцать назад.
— Да, ваша честь.
Вернулась она через два часа.
— Декстера Джессапа убили рядом с его машиной двадцать лет назад, — доложила она. — Он был видным, уважаемым юристом, адвокатом. Его отец написал «Пособие по вещественным доказательствам» — это и поныне самый авторитетный учебник по этой теме.
— Вот откуда мне было знакомо это имя! — сказал судья. — Я по этому учебнику учился в университете.
— Дедушка Декстера был членом Верховного суда в пятидесятые годы. Что касается убийства, материалов я почти не нашла. ФБР проводило расследование, было дознание в окружном суде, но никаких ссылок я не обнаружила. Могу копнуть поглубже.
— Не надо. Спасибо за помощь.
Судья Джок Буше занимался бегом и поднимал тяжести, но больше всего он любил боксерскую грушу. На ней удобнее всего было вымещать раздражение, да и тренировка получалась сразу на все группы мышц. Чтобы разрядиться в конце долгого рабочего дня, Джок шел в неказистый местный спортзал, где общественный статус посетителей не имел никакого значения. В раздевалке у него был тесный шкафчик с дешевым цифровым замком. Он переоделся в шорты, футболку и боксерки, надел перчатки и целый час трудился, не жалея сил.
После суровой тренировки он вернулся к шкафчику — взять банные тапки и полотенце. На дне шкафчика лежал конверт. Судья взял его, огляделся. Поблизости никого не было. Тогда он вскрыл конверт, вынул оттуда единственный листок. На нем было написано:
Они хотят меня убить. Вынужден скрыться. Маршу Уитком тоже убили — а она была всего лишь младшим юристом. Рут Калин, помощница Джессапа, исчезла. Джессапы — почтенная семья, да? Где же справедливость, судья?
P.S. На вашем месте не шастал бы я по таким дырам.
Б.П.
Да, храбрости старику было не занимать. Буше сообразил, что, узнав, что у судьи Эпсона инфаркт, он приступил к действиям — накануне проводил его до дому, а нынче вечером — в зал. А вот теперь Пальметто перепугался, настолько, что ударился в бега. Окинув зал взглядом, Джок Буше понял, что ученый прав. Если любой может войти прямо с улицы и добраться до шкафчика, стоит подумать, не расстаться ли с этим местом. Анонимность способствует безопасности, но, будучи федеральным судьей, трудно сохранять анонимность. Он выгреб из шкафчика все свои вещи.
Едва он вошел в дом, как зазвонил телефон; звонил судья Эпсон.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Буше. — Я хотел к вам вчера зайти, но врач сказал, что никого не пустит… В восемь вечера? Это точно не слишком поздно? Ладно, тогда и увидимся.
Когда Буше приехал в больницу, коридор перед палатой судьи Эпсона был пуст. Он постучал.
— Джок! Входите.
Пациент сидел в постели. Был он чисто выбрит, седые волосы аккуратно причесаны. Он жестом предложил посетителю сесть.
— Спасибо, что пришли, — сказал он.
— Неплохо выглядите, — заметил Буше. — А ваш врач не станет возражать? Вчера он ну никак не хотел меня к вам пускать.
— Он перестраховщик. Ну, как там дела?
— Лучше, чем можно было ожидать. Боюсь, когда вернетесь, работы у вас будет хоть отбавляй. Почти все адвокаты отложили разбирательства до вашего возвращения.
— Я слышал, что вы разобрали одно из моих дел, старое.
— Срок ордера истек. Я аннулировал его, а этого типа отпустил.
Эпсон нахмурился, глядя прямо перед собой.
— Это вы погорячились. Вы знаете, куда он отправился?
Буше подумал, что неясно выразился. Он ведь закрыл дело. И просто ответил:
— Нет.
— Ну ладно, тогда спишем это старье со счетов. А каков этот тип теперь с виду? Помню, раньше он выглядел странновато.
— Тощий как палка и борода до середины груди. Можно подумать, что все это время он жил в пещере. Правда, когда сбрил бороду, стал почти нормальным с виду.
— Я собираюсь выписаться послезавтра, — сказал судья, меняя тему. — Поправляться буду дома и смогу оттуда работать.
— Может, вам все-таки взять отпуск на какое-то время?
— Может быть, — сказал Эпсон.
Буше понял, что разговор закончен. Он поднялся.
— Звоните, если вам что-нибудь понадобится.
— Спасибо, Джок. И спасибо, что пришли.
Они обменялись прохладным рукопожатием, судья смотрел в пространство. Видимо, утомился.
Уже в коридоре Джок Буше хлопнул себя по лбу.
— Какой я идиот! — пробормотал он.
Ему стало ясно, почему Эпсон вдруг уставился в пространство. Борода Пальметто. Он упомянул, что, побрившись, тот переменился. То есть признал, что видел Пальметто вне здания суда — а именно это, похоже, судья Эпсон и хотел выяснить.
Оставшись в одиночестве, Эпсон снял телефонную трубку.
— Похоже, у нас проблема, — сказал он. И разъединился.
Поздно ночью Джок Буше вылез из кровати. Прошел в кабинет, включил ноутбук. Залез в Интернет и убедился, что Марша Уитком, помощница убитого адвоката Декстера Джессапа, давно скончалась. Что примечательно, умерла она через несколько дней после своего работодателя. Что касается другой упомянутой Пальметто помощницы, Рут Калин, он не нашел о ней ни единого упоминания. Исчезла без следа.
Джок выключил компьютер. Пока все слова Пальметто находили подтверждение. Он подумал о докладе ФБР, который якобы был передан судье Эпсону. Может, он по-прежнему лежит в бумагах судьи? Раздумывая об этом, он вернулся в постель.
Боб Пальметто лежал в темноте на бугристом матрасе в дешевом мотеле. Сколько таких вот притонов было на его пути за последние двадцать лет? В дешевых мотелях расплачиваться принято наличными, водительских прав и кредитных карточек там не спрашивали. Учет в них был таким же призрачным, как и их посетители.
Он заплатил за одну ночь и, как всегда, проснулся до рассвета. Никакой процедуры сдачи номера не предполагалось — бери вещи и ступай. Придется сегодня пройтись пешком до какого-нибудь городка поменьше. На автобусных вокзалах маленьких городов, как и в дешевых мотелях, никто не станет задавать лишних вопросов, если ты рассчитываешься наличными.
Все последние двадцать лет Боб Пальметто проводил ночи в дешевых пристанищах, а дни — в библиотеках и Интернет-кафе. Поначалу он странствовал с дискетами, потом с дисками, позже — с флешками. А теперь — ни с чем. Он открыл для себя облачные сервисы, и теперь труд всей его жизни висел в эфире.
Из мотеля Пальметто вышел с рюкзаком за плечами, в походных ботинках, рассчитывая пройти через лес. Путь его лежал на северо-восток. Идти предстояло далеко, но любое поступательное движение возвращало ему душевный покой. Завтра он продолжит путь на автобусе. Он знал, что́ ему нужно и где это находится. Главное — заполучить это в свое полное распоряжение.
Он отправлялся в место, где люди, близкие ему по духу, тоже исповедовали уважение к последнему фронтиру мира — океану. Боб Пальметто держал путь в Институт океанографии в Марблхеде, штат Массачусетс. Требовалась ему подводная лодка.
— Нигде не могу его найти, — ответили в телефон. — Фотография двадцатилетней давности и описание — тощий старик в грязных одежках — это, знаете ли, немного. Нам известно, что общественным транспортом он Новый Орлеан не покидал. Судя по всему, ни водительских прав, ни кредитной карты у него нет. Ищи такого как иголку в стогу сена.
— Продолжайте искать, — распорядился Джон Перри. Повесил трубку, потом перезвонил в больницу судье Эпсону. — Готовы принять посетителя?
— Вас занесли в черный список, — ответил Эпсон. — После вашего последнего посещения медсестра измерила у меня давление. В результате этого вас лишили приоритетного статуса. До завтра это не терпит? Врач сказал, что меня, возможно, выпишут, если больше не будет никаких «сюрпризов». Дома всяко удобнее увидеться, без лишних глаз.
