Франсуа поставил машину в паркинг «Репюблик». Машинально накручивая на палец прядку волос, Клара вспоминала про странную записку «Я тебя нашел» и думала, правда ли, что ее написал и подложил сокурснице именно Луи. На этот счет у нее начали появляться сомнения. Но в таком случае кто же?
Тем временем спутники подошли к дверям музея, и все размышления прекратились сами собой. На входе усатый мужчина примерно сорока лет дал девушке знак проходить, не показывая студенческую карточку. Франсуа протянул вахтеру билет, сделав вид, будто не замечает, как преувеличенно любезно тот улыбнулся Кларе.
Проигнорировав адресованную ей улыбку, девушка взяла Франсуа за руку, стараясь незаметно притронуться к перстню с печаткой на его безымянном пальце, и весело увлекла спутника к входу в галереи. Ей очень нравились эти длинные узкие залы, наполненные светом и тишиной. Лучи зимнего солнца проникали внутрь сквозь застекленный потолок, пронзая воздух подобно огненным копьям.
В Бордо много интересных музеев, но к Музею изящных искусств Клара испытывала особую симпатию. Ее вкусы в живописи были достаточно широки и разнообразны. Клара с одинаковым удовольствием любовалась средневековыми заалтарными картинами и современными произведениями Герхарда Рихтера. Но больше всех прочих она любила голландских художников XVIII века, от Рембрандта до Вермеера. А здесь собрана довольно богатая коллекция, посвященная фламандскому «золотому веку».
Клара потащила Франсуа в тот самый зал на первом этаже. И, конечно, они остановились перед портретом работы Франца Халса.
«Мужчина, положивший руку на сердце, – говорилось в путеводителе. – Холст, масло. Бывшая коллекция Лаказ, в 1829 г. приобретена городом».
Картина представляла собой поясной портрет молодого мужчины с веселым и живым взглядом. Он был изображен на темном фоне, выписанном крупными мазками в характерной для этого художника экспрессивной манере. Правая рука лежит на груди, на высоте сердца, – обычный символический жест Халса, показывающего свою привязанность к таким ценностям, как любовь и верность.
Фламандский художник создал и второй портрет, очень похожий на этот, но изображенный там молодой человек держал в руке череп. Клара вспомнила картину Эшера и фразу Амелена о том, что задача искусства – проникнуть в тайну смерти. Данная же картина была обращена именно к жизни – к любви.
Во всяком случае, именно перед этой картиной они впервые встретились с Франсуа четыре года назад. Клара разглядывала ее, когда Франсуа подошел к подруге и тихонько прошептал:
– Он вам улыбается.
– Я тоже ему улыбаюсь, – шутливо ответила Клара. – По-моему, он очень славный.
– И он тоже находит вас очаровательной, – продолжил Франсуа.
Клара смущенно покраснела. Общение продолжилось. С тех пор оно так и не прерывалось. Несколькими месяцами позже Клара переехала к Франсуа.
Наклонившись, он поцеловал свою спутницу в затылок, чтобы отвлечь от разглядывания картины.
– Знаешь, это, наверное, смешно, но мне никогда не удавалось полностью разглядеть руку, наполовину скрытую в тени. Можно подумать, что там не хватает кончиков пальцев.
Резкая боль пронзила голову, в яркой вспышке света Клара увидела мужчину с портрета. С самым кровожадным выражением лица он тянул к ней длань.
Как будто хотел вырвать у нее сердце.
Пол закачался под ногами, но девушка сумела восстановить равновесие. Ощупью найдя рукав Франсуа, она схватилась за него. В голове будто взорвалось: «Я тебя нашел».
– Все хорошо, дорогая? – спросил Франсуа. – Ты так побледнела!
Уцепившись за руку спутника, Клара постепенно пришла в себя. Мир снова обрел свои привычные очертания.
– Голова закружилась… – произнесла она на выдохе и преувеличенно бодро улыбнулась. – Если у тебя еще остались силы, мне бы хотелось этим вечером небольшой сеанс релаксации.
Франсуа согласно кивнул. Помимо обычной работы в клинике он увлекался альтернативной терапией. Доктору нравилось лечить свои постоянные болезни горла травяными настойками, ароматами, цветотерапией, звуковыми волнами…
Он даже устроил Кларе несколько легких сеансов гипноза. С помощью этого средства, как хвалился Франсуа, можно вылечить головную боль, бессонницу и иные недомогания. Например, помочь забыть кошмарные сны, которые иногда преследовали девушку, стоило вспомнить о несчастном случае, произошедшем когда-то с матерью.
Какой бы ни была цель сеансов, терапевтические причуды спутника жизни очень забавляли Клару. К тому же она не могла не признать, что эти «штуки» неизменно ей помогают.
– Знаешь, я просто умираю от голода, – объявила девушка. – Ты был прав, не стоило сюда заезжать. Надо было поехать ужинать вместо того, чтобы в который раз смотреть на эти картины.
– Ничего, мы очень быстро доберемся домой, – сказал Франсуа. – И тебя там ждет угощение.
Перед уходом Клара бросила последний взгляд на картину художника из Харлема. Казалось, молодой человек был почти смущен тем, что причинил такое беспокойство. Но кончики его пальцев по-прежнему скрывала тень складки одежды.
Сама не зная почему, Клара не смогла сдержать дрожь.
4На экране компьютера один за другим мелькали рапорты о случаях супружеского насилия. Их число уже давно перевалило за десяток. Капитан Марианна Брюнель внимательно просматривала сообщения, маленькими глоточками отпивая обжигающе горячий кофе и мысленно посылая проклятия бессоннице, из-за которой всю прошлую ночь она почти не сомкнула глаз.
Женщина бросила косой взгляд на узкое окно третьего[9] этажа жандармерии. По стеклу стучали капли дождя, уже несколько дней придававшего Шартру такой печальный вид. Над крышами виднелись великолепные стрельчатые шпили собора. Они были похожи на две руки, которым никогда не суждено соединиться.
– Ты тоже предпочитаешь вкалывать по вечерам, когда здесь наконец-то становится спокойно? – раздался мужской голос.
В дверном проеме добродушно улыбался Поль Лоше, один из лейтенантов, с которым Марианна делила кабинет.
– Нет, просто у меня работы выше головы, – бросила она, не оборачиваясь.
Она прекрасно знала, что сорокалетний Лоше нарочно взял себе позднее дежурство, чтобы иметь возможность встретиться с ней. Но, не испытывая ни малейшей симпатии к навязчивым ухажерам, она едва ли лучше относилась к скромникам, которые не осмеливаются даже заикнуться о своих чувствах. Присутствие поклонников лишь подчеркивало ту пустоту, что упорно заполняла все ее существование.
Сколько еще резких отказов понадобится получить Полю, чтобы наконец перестать выискивать точки соприкосновения? Когда он наконец перестанет бросать на Марианну красноречивые взгляды, яснее всяких слов говорящие, как его восхищают ее длинные пепельно-золотые волосы и что если она сделает хоть крохотное усилие…
Вздохнув, капитан машинально убрала падающую на лоб прядь и заткнула ее за ухо.
– Неужели в наше время кто-то еще слушает «Дорз»? – шутливо осведомился Лоше, увидев аудиодиск на верху стопки, занимавшей целый угол кабинета. – И заметь, я тоже обожаю психоделический рок.
«Ну надо же, как удивительно», – подумала Марианна, потирая глаза.
Часы, проведенные за экраном компьютера, давали о себе знать. Еще несколько месяцев – и придется носить очки. У Марианны в сумке уже лежал рецепт от офтальмолога, но она так и не собралась пойти в салон оптики. Заниматься собой было вовсе не в ее привычках.
Отпив еще глоток кофе, капитан бросила взгляд на бегущую по краю экрана информационную ленту. Здесь были собраны полицейские новости со всей территории Франции.
– Черт подери! – внезапно воскликнула Марианна, изумленно выпучив глаза.
От удивления она опрокинула стакан с кофе прямо на разложенные документы.
– Чертово дерьмо!
Открыв ящик стола, капитан поспешно вытащила упаковку универсальных салфеток и старательно промокнула бумаги, которые местами уже сделались цвета этой горькой жидкости.
– Ты что, увидела привидение? – поинтересовался Лоше.
Брюнель была не в состоянии ничего сказать, поэтому Поль поспешно приблизился к экрану и прочитал так взволновавшее ее сообщение.
«Вдовец убит у себя дома в Сент-Элали, Жиронда. Тело обнаружила дочь убитого, подросток».
– Теперь они начали действовать и в Бордо, – заметил Лоше и тут же с изумлением вытаращил глаза, прочитав конец сообщения.
– Вот ведь дерьмо – зарезан!
– Подвинься…
Марианна отпихнула Лоше от экрана, чтобы запустить TAJ[10] – одну из программ, которыми располагала полиция. Эта система позволяла сгруппировать по общим признакам преступления, совершенные на территории страны. Также эта новейшая система располагала банком данных генетических отпечатков и обладала функцией распознавания лиц.
