— Ах вы шельмец!
— Всего лишь ужин. Приезжайте туда сами, если хотите. Усомнитесь в моем психическом здоровье, сразу домой уедете.
— Я уже в нем сомневаюсь. Впрочем, как и в своем.
— Ну тогда ситуация беспроигрышная.
— Хорошо. Но одно условие. Сюда больше не приходите. Я серьезно. Один раз я с вами поужинаю. Но на этом все. Понятно? И, скажу вам честно, я соглашаюсь исключительно из любопытства. Никогда не встречала таких, как вы. Только не вздумайте расценить это как комплимент.
— Как угодно.
— И ничего у нас с вами не будет. Зарубите на носу.
— Договорились.
— Я не шучу. Ох, по-моему, я совершаю ошибку.
— Это была ошибка, — сказала Элисон.
Она кончила в третий раз, громко крикнув, и на мгновение у нее в глазах потемнело. Элисон вцепилась в волосы Терри и никак не могла разомкнуть пальцы.
— Еще? — спросил он.
— Ой, господи, не надо, пожалуйста.
— Было плохо?
— Не знаю, как ты это делаешь, но большинство мужчин даже не подозревают о существовании этого места. Если ты сделаешь так еще раз, боюсь, я не справлюсь. Я серьезно. — Элисон легла на спину. Терри устроился рядом с ней, опираясь на локоть. — Ужас какой.
— Почему?
— Слушай, можно, я помолчу несколько минут.? Кажется, я сейчас сознание потеряю. — Она прикрыла глаза и довольно улыбнулась. Терри поцеловал ее. — Все это неправильно. Этого не должно было случиться. Я бы поклялась, что ты меня опоил. Но знаю, что это не так. Я даже не пьяная. Сначала ты рассказывал, как играл на улицах Лондондерри,[71] потом мы ели лобстера. А потом — случилось это.
Они были на его яхте. Вода плескалась за обшивкой в нескольких сантиметрах от ее головы. Секс был потрясающий, несмотря на то, что с плаката на них смотрел Гендальф. Ей очень нравился этот ирландский мерзавец, но Элисон понимала: надо найти в себе силы встать, поехать домой и больше никогда с ним не встречаться.
— Я лее пообещала себе, что до этого не дойдет. Ты даже не представляешь, насколько сейчас запугана моя жизнь.
— Давай я помогу тебе ее распутать.
— Слушай, нельзя больше этого делать. Я не хочу Тебя видеть. Не приближайся ко мне. Ясно?
— Неужели секс был настолько плох?
— Я не шучу. Ты мне нравишься. Но мне не хотелось бы, чтобы одному из нас было больно. Поверь.
Элисон поднялась.
— Задержись, — попросил Терри. — Еще несколько минут.
Он обнял ее. Она покорно лежала рядом с ним, закрыв глаза и ровно дыша. Элисон не уснула, но успокоилась.
Зазвонил ее телефон. Она потянулась за сумочкой, выудила мобильник и посмотрела на экран.
— Черт. Придется ответить.
Элисон покосилась на Терри, и он понял, что разговор не для его ушей.
— Я выйду на палубу.
Терри натянул шорты и вышел. На палубе он закурил и оперся о стенку кубрика, чтобы слышать ее голос через открытый иллюминатор.
— Нет, я не дома… Нет, с подругой. С Риммой.
Да, ты знаешь Римму. Нет, пожалуйста, прекрати…
Нет, говорю же, не хочу. Не дави на меня… Да, хорошо… Хорошо. Я еду домой. Не могу говорить, Римма ждет. Да в туалете я… да… да… Пока.
Терри спустился в кубрик. Элисон одевалась.
— Бывший? Почему ты позволяешь ему командовать?
— Это не бывший. К сожалению. С ним-то я справляюсь.
— Кто бы там ни был, я могу тебе помочь.
— Поверь, не можешь. На этой посудине есть туалет?
Терри указал на нос яхты. Когда Элисон ушла, он достал телефон из ее сумочки и посмотрел, от кого был последний звонок. РИЧИ. Она вернулась. Он сидел на койке.
Извини, мне пора. Все было мило. И я хочу, чтобы ты это знал. Правда, мне понравилось.
— Он тебя не отпустит, — ответил Терри. — Если тебе не помогут.
— Ты о чем?
— Я знаю Ричи Стеллу. Знаю, что он за фрукт и как умеет держать людей на привязи.
Элисон изумленно посмотрела на него, открыла рот, но ничего не смогла сказать. Покачала головой и саркастически хмыкнула.
— Да кто нее ты? Полицейский?
— Никакой я не полицейский. Но помочь могу. Могу сделать так, чтобы он от тебя отстал.
— На кого работаешь?
— На человека вроде тебя. На того, кому Ричи пытается навредить.
Она села за стол в другом конце кубрика, подальше от него, насколько это было возможно в этой тесноте, и закрыла лицо руками.
— Ты и правда хорош. Нет, ты лучший.
Попадались мне такие, кто врал, как дышал. Но до тебя им всем далеко.
— Он не отступит, ты же знаешь. И кончится все тем, что он станет твоим хозяином.
— Он и так мой хозяин, — устало произнесла Элисон. — Но не вижу разницы между им и тобой. Оба вы сволочи и подонки. Ты меня в своих интересах используешь, он — в своих.
— Да он же шестерка. И достать его можно. И ты можешь помочь победить его.
— Не уж. Не втягивай меня в свои грязные дела.
— Он и не узнает, что это ты. Никогда не узнает. И не свяжет это с тобой. Ты ведь понимаешь, что и прав. Пока мы его не свалим, все будет тянуться и тянуться$7.
— Ничего, — ответил Терри. — Совсем ничего. Но это не меняет положения. Тебе кажется, что он тобой владеет. А ты подожди. Может, ты ему наскучишь. Ну ты понимаешь, о чем я. Ты ведь уже об этом думала. Может, он даст тебе какие-то поручения. Может, захочет, чтобы ты полюбезничала с кем-то из его друзей. Тут я тебе ничего нового не открываю.
— Я не могу потерять эту работу. У меня ребенок. У меня кредит за дом.
— Полагаешь, у тебя есть какое-то будущее, если ты ничего не предпримешь? И он так просто от тебя отстанет? Или ты хочешь, чтобы твой ребенок видел, как с тобой поступят? Думаешь, Ричи станет достойным примером для подражания? Так или иначе, Ричи свалят. Не знаю, насколько ты там увязла, но я могу выпутать тебя из всего этого. И ты просто уйдешь.
— Ты не лучше, чем он.
— Ты прекрасно знаешь, что это не так.
— А у тебя-то какой тут интерес? Дело ведь не во мне. С какой стати искать себе неприятностей? Зачем тебе Ричи?
— Ричи Стелла принес горе многим. Помимо наркоты и связей с мафией на нем висит смерть одной девушки. К тому же он шантажирует человека, на которого я работаю. И все это кончится только в том случае, если мы сможем остановить Ричи.
— И на кого ты работаешь?
— Ты же понимаешь, я не могу тебе сказать. Скажу только, что на этот раз Ричи неудачно выбрал жертву. У моего друга достаточно денег и влияния, чтобы свалить его. Ричи решил прыгнуть выше головы. Он слаб и уязвим. Зарвался. И получит по заслугам. Мне нужна твоя помощь.
— Ты сможешь меня защитить? И моего ребенка?
— Да. Обещаю. Ты выйдешь из этой заварухи невредимой. Начнешь новую жизнь. Мой друг тебе поможет. Деньги не проблема.
— А если ты врешь? С какой стати я должна верить тебе?
— Да ведь в конце концов все сводится к одному и тому же, разве нет? У тебя есть выбор? Останешься с Ричи — он выжмет тебя как лимон и передаст другому. А может, и еще похуже. Думаешь, Ричи тебя просто так отпустит? У него такой стиль — никогда никого не выпускать из рук. Он держит тебя за жабры, солнышко. Ты же прекрасно это понимаешь. Он, сволочь, конечно, с тобой ласков. Но ты подумай, что будет, когда ты ему надоешь? Может, попросит тебя сунуть в задницу кило кокаина и прогуляться через границу. Или ты окажешься в номере вонючей гостиницы, будешь делать минет наркодилеру, который нужен Ричи. И чем дольше ты с ним, тем крепче он тебя держит. А чем крепче он тебя держит, тем тебе тяжелее. Что будет с тобой и Коди?
— Если он узнает, что я тебе помогла…
— Он не узнает. Меня с ним ничто не связывает. Никаких ниточек. Все пойдет моему другу. Я и сам практически не участвую. Просто помогаю сдвинуть дело с мертвой точки. Когда получится, мы тут же выйдем из игры.
— Ты защитишь меня?
— Да.
Элисон задумалась. Она села за столик и закурила, продолжая размышлять. Наконец повернулась к Терри.
— Еще раз надуешь меня, подвергнешь моего ребенка опасности, и я буду ползти по битому стеклу, чтобы убить тебя. Я не шучу. Ты понял? Не думала, что смогу такое сказать, но я тебя убью, если еще раз меня обманешь. Клянусь памятью моего отца. Терри встал, чтобы сесть рядом с ней, но она его оттолкнула.
— Не трогай меня, — рявкнула Элисон. — И не приближайся ко мне, урод! Задавай свои гребаные вопросы. И чтобы я тебя больше не видела, когда все это кончится.
Поттс стоял посреди универсама.
Он ходил взад-вперед по проходам, толкал перед собой гребаную тележку, у которой, конечно, было сломано одно колесико. Вечно ему такие убогие попадались, чтобы он чувствовал себя еще большим мудаком, чем обычно в таких местах. Поттса такие магазины бесили. Яркий свет, чистенькие люди, обслуга образованная. Смотрели на него так, будто он дерьмо последнее, когда Поттс выкладывал у кассы пачки сухого завтрака, полуфабрикатные гамбургеры и рулоны трехслойной туалетной бумаги, мать их. Поттс тосковал по семейному магазинчику, вроде тех, что есть и Мексике, в Эль-Пасо, например, — полутемной каморке, где не нужно иметь степень магистра, чтобы разобраться, какие именно консервы не гразу тебя угробят. Там от тебя требуется сделать простой выбор: бобы или фасоль. Заходишь, берешь, что надо, и выходишь. И никакой яппи, попивающий кофе из «Старбакса» и треплющийся но мобильнику, не переедет тебя своим блядским джипом, пока ты идешь через стоянку.
