Конечно, все станут орать, показывать друг на друга пальцами, находить веские основания для оправдания собственных просчетов, но пройдет немного времени, и все забудется. На носу президентские выборы, а избирательная кампания сейчас в самом разгаре. Кто вспомнит о несчастных жертвах арабских террористов в далеком Каире? Американцы давно привыкли, что их убивают, похищают, взрывают и вообще ненавидят во всех арабских странах. Достаточно посмотреть новости – по телевизору круглые сутки показывают террористические акты, моря крови, трупы, – чтобы понять: мир либо совсем свихнулся, либо находится на грани помешательства. Люди устали от трагедий и кризисов, они легко проглотят то, что произойдет сегодня вечером в американском посольстве в Каире.
Допив пепси-колу, Лафкин поднялся в свой номер и подошел к окну, выходящему как раз на американское посольство. Правда, само здание было скрыто домами, так как находилось примерно в миле от отеля, зато хорошо была видна потемневшая от времени и палящего солнца крыша посольства. Он пододвинул к окну кресло, взял журнал и стал терпеливо ждать начала огненного фейерверка.
Грузовик представлял собой двухтонный панельный фургон марки «Вольво», от пола до потолка нагруженный тремя тысячами фунтов взрывчатки, произведенной в Румынии. Обе стороны фургона были украшены зазывной рекламой хорошо известной в Египте фирмы, специализирующейся на поставках продовольствия почти во все западные посольства. Именно поэтому оставленный в подземном гараже фургон не вызвал поначалу никаких подозрений у службы охраны посольства. Все охранники из числа морских пехотинцев США хорошо знали этот фургон и весьма доброжелательно относились к его водителю – большому, грузному, всегда добродушно улыбающемуся египтянину по имени Шейх. Он почти каждый день приезжал в посольство, привозил продукты, выгружал их и отправлялся по другим делам, добродушно помахивая охранникам рукой. Сейчас его бездыханное тело покоилось на полу фургона между ящиками со взрывчаткой.
Взрыв прогремел ровно в двадцать минут одиннадцатого, после нажатия на кнопку пульта дистанционного управления, который находился в руках укрывшегося на противоположной стороне улицы террориста. Он тут же спрятался за корпусом стоявшей рядом с ним машины и в ужасе закрыл руками голову.
Взрыв был настолько сильным, что мощные колонны, на которых крепился весь корпус здания, рухнули, и поэтому посольство сразу после взрыва резко наклонилось в одну сторону. Осколки стекла, обрывки кабеля, куски бетона разлетелись на несколько сотен метров, а из окон всех ближайших зданий вылетели стекла.
Почувствовав колебание почвы и услышав дребезжание стекла, Лафкин, наблюдавший за происходящим из окна, вскочил, выбежал на балкон и посмотрел в сторону посольства.
Там, где несколько секунд назад виднелась крыша здания, в небо взметнулась туча пыли и дыма. А когда пыль немного улеглась, никакой крыши на том месте он уже не увидел. В ту же секунду над зданием появились яркие языки пламени, и одновременно зазвучали сирены пожарных машин. Лафкин уселся в кресло и с отрешенным выражением лица стал наблюдать за происходящим, понимая, что отоспаться ему теперь вряд ли придется. Через несколько минут после взрыва отключился свет в прилегающих районах Гарден-Сити, и только яркие сполохи огня в окрестностях американского посольства освещали близлежащие улицы и дома.
Это было впечатляющее зрелище. Немного успокоившись, Лафкин снял трубку и набрал номер директора ЦРУ. На другом конце провода ответили специалисты по безопасности связи, и после их заверений, что линия работает нормально, послышался усталый голос Тедди Мэйнарда. Звучал он настолько чисто, что, казалось, разговор происходит между Бостоном и Нью-Йорком.
– Да, Мэйнард слушает.
– Тедди, это Лафкин. Я сейчас в Каире и собственными глазами наблюдаю, как горит наше посольство.
– Когда это случилось?
– Минут десять назад.
– Насколько сильным был взрыв?
– Трудно сказать. Я в отеле, а это примерно в миле от посольства. Но могу с уверенностью утверждать, что от посольства практически ничего не осталось.
– Позвони мне через час. Я буду в офисе допоздна.
– Ладно, договорились.
Тедди подъехал на кресле к компьютеру, щелкнул несколько раз мышью и в следующую секунду вышел на связь с Аароном Лэйком. Новоиспеченный кандидат в президенты находился в самолете по пути из Филадельфии в Атланту, где его ожидала очередная встреча с избирателями. Самолет был оснащен самой современной техникой, но Тедди был опытным разведчиком и знал, что ни в коем случае нельзя доверять даже самым надежным средствам связи. Именно поэтому он снабдил Лэйка миниатюрным мобильным телефоном размером с зажигалку, с которым тот не расставался ни на минуту.
Тедди нажал несколько кнопок, связывающих его непосредственно с владельцем телефона, и громко произнес в микрофон монитора компьютера:
– Мистер Лэйк, это Тедди Мэйнард.
«А кто же еще это мог бы быть? – подумал Лэйк, вынимая из кармана телефон. – Никто больше не может позвонить по этому телефону».
– Вы один? – на всякий случай поинтересовался Мэйнард.
– Одну минутку, – ответил Лэйк.
Тедди подождал несколько секунд, пока на противоположном конце не послышался голос запыхавшегося Лэйка:
– Вот теперь я один, на кухне.
– На вашем самолете есть кухня? – удивился Тедди.
– Есть. Небольшая, но достаточно комфортабельная. Это очень современный и удобный самолет.
– Прекрасно. Мистер Лэйк, простите, что отрываю вас от дел, но у меня есть для вас очень важная новость. В Каире сегодня вечером взорвано американское посольство.
– Когда? – оторопел Лэйк.
– Пятнадцать минут назад.
– Кто это сделал?
– Мистер Лэйк, не задавайте глупых вопросов.
– Извините.
– Так вот, сейчас пресса обрушится на вас с расспросами по поводу этой ужасной новости. Не упускайте случая и изложите как можно подробнее свою позицию по этому вопросу.
По-моему, самое подходящее время выразить вашу озабоченность возрастающей активностью террористов, а также судьбой американских граждан за рубежом. Не стоит скупиться на обещания семьям погибших и раненых сотрудников посольства. И вообще, побольше симпатий к жертвам международного терроризма. При этом основное внимание нужно уделять не политике, а конкретным действиям по защите наших соотечественников. Вы должны предстать перед избирателями сторонником жесткого курса по отношению к международным преступникам. Словом, ваше обращение должно иметь некий налет пророчества, поэтому постарайтесь повторять свои слова как можно чаще.
– Я сделаю это прямо сейчас, сэр.
– Позвоните мне, когда прилетите в Атланту.
– Непременно, сэр.
Сорок минут спустя Лэйк и группа поддержки приземлились в Атланте. Еще не успел развеяться дым над американским посольством в Каире, а толпы журналистов уже нетерпеливо ждали кандидата в президенты. Еще не появились первые фотоснимки жертв террористического акта, а многие информационные агентства уже успели передать сообщения о «сотнях» погибших и раненых.
Аарон Лэйк решил высказать свое мнение по поводу случившегося в небольшом терминале для обслуживания частных самолетов – там собралась целая толпа тележурналистов с камерами и корреспондентов с диктофонами и записными книжками.
Лэйк говорил спокойно, с трагическими нотками в голосе, но при этом не пользовался абсолютно никакими записями:
– В этот момент мы должны вознести нашу молитву за несчастных, что стали жертвами этого террористического акта.
Мы будем молиться не только за них, но и за их семьи, за их родных и близких и в особенности за тех, кого еще можно спасти. Я не собираюсь политизировать эту трагедию, но не могу не сказать, что наша страна и наши граждане снова стали жертвами террористов. Разве это не абсурдно? Почему великая страна не в состоянии защитить своих граждан? Если я стану президентом, то никто в мире не посмеет посягнуть на жизнь наших соотечественников, можете в этом не сомневаться.
Я использую всю нашу военную мощь, все средства борьбы с преступниками, чтобы покончить с терроризмом. Мир узнает, что никому не позволено безнаказанно убивать и калечить невинных граждан нашей страны. Вот все, что я хотел вам сегодня сказать.
Не произнеся больше ни слова, Лэйк ушел, не обращая ни малейшего внимания на громкие крики репортеров, набросившихся на него с идиотскими вопросами.
А Тедди Мэйнард сидел в этот момент в своем бункере и внимательно следил за ходом его выступления. Прекрасно. Лэйк замечательно справляется со своей задачей. Коротко, ясно, многозначительно, сентиментально и в то же время бескомпромиссно. Тедди еще раз поймал себя на мысли, что очень удачно выбрал кандидата на пост президента. Когда позвонил Лафкин, в Каире было далеко за полночь. Он сообщил, что огонь на развалинах посольства уже погашен и спасатели начали вытаскивать из-под обломков здания пострадавших. Сам же агент находился на расстоянии квартала от места происшествия и наблюдал за происходящим из-за оцепления. Воздух был наполнен гарью, пылью и нескончаемыми стонами уцелевших людей. За всю свою карьеру разведчика Лафкину много раз приходилось видеть последствия террористических актов, но эти разрушения и такое количество жертв поражали даже его.
