– Он, значит, ей нравился, Латам?
– Конечно. Он нам всем нравился. Мы его обожали!
– Были в него влюблены?
Шиобан громко расхохоталась:
– Нет, конечно!
– Почему нет?
– Да просто не влюблялись, и все.
– Потому что он учитель?
– Да нет же, Господи! Линси и я тогда запали на Селви, он математику преподавал. Таскались за ним повсюду, совали ему записки в журнал, домой ему иногда звонили. Сидели допоздна рядышком и говорили о нем, обсуждали, что было бы, если бы… ну, сами понимаете. А горькая правда заключалась в том, что он все это время трахался с этой дылдой из младшего шестого. Все вылезло наружу, когда она забеременела и чуть не откинула копыта от передоза; пришлось ее откачивать, и у нее был выкидыш. Она теперь работает продавщицей в магазине фирмы «Маркс энд Спенсер», в Шеффилде. Я с ней иногда сталкиваюсь там, когда приезжаю домой.
– А что же этот Селви?
– Перешел в другую школу. Был замдиректора где-то в Дербишире, как я слышала. Теперь уж, наверное, стал школьным инспектором.
Элдер захлопнул альбом и прислонил его к спинке кушетки.
– Ну, если Пол Латам держался в рамках приличий, то почему же…
– …никто из нас в него не влюбился? Ну, прежде всего мы были совершенно уверены, что он голубой. Сами знаете, драма, театр, переодевания всякие… Размахивание руками, жесты разные… Напыщенность…
– А он не был?
– Не думаю. Он вообще был какой-то никакой. В сексуальном смысле, я имею в виду.
– Он не женат.
– И тогда не был. Если только не прятал жену на чердаке. Он жил в коттедже, недалеко от города, в направлении Матлока. У него там почти ничего и не было – даже есть было практически не на чем.
– Вы, значит, бывали там?
– Он каждый год устраивал у себя вечеринку, летом.
– И все?
– Мы с Линси были у него еще несколько раз, с парочкой других, после репетиций заскакивали. Знаете, чтоб просто остыть.
– А Сьюзен?
– Наверное, и она тоже забегала к нему с нами, один или два раза, да-да.
– А без вас? Не знаете, сама она к нему не заходила, одна?
Шиобан отрицательно покачала головой, на лице ее было написано веселое удивление.
– Вы думаете, у них был роман? У Сьюзен с Полом?
– А такое было возможно?
– Нет.
– Почему вы так уверены?
– Даже если бы она об этом не проговорилась – а она бы обязательно нам сказала, девчонки такое никогда друг от друга не скрывают, – вам не кажется, что хоть одна из нас непременно что-нибудь бы да заметила – мы ведь все время были вместе! После школы, на уик-эндах, в этом проклятом школьном автобусе тоже вместе тряслись.
– Да, конечно…
– В любом случае, как я уже говорила, это был не тот типаж. Представить их вместе – нет, это совершенно невозможно.
Тут Элдер припомнил ее слова о своей лучшей подружке, которая запала на этого канадского комика, но решил больше об этом не говорить.
– А как насчет этих парней из вашей группы? – продолжил он расспросы. – Могло ли так случиться, что она влюбилась в кого-то из них?
Шиобан потянулась за альбомом.
– Вот эта парочка в джинсовых куртках и джинсах – они были голубые. Не очень это рекламировали, но не очень и скрывали. – Она засмеялась, что-то вспомнив. – Держались так до вечеринки по случаю окончания учебного года – и вот там намазались как последние шлюхи и выглядели как близнецовые копии Бой Джорджа.[25] Знаете, я готова что угодно поставить, что они поженились! И теперь у них дети, дом заложен и все такое прочее. – Она сделала изящный жест рукой и произнесла, подражая голосу Кеннета Уильямса:[26] – Это просто один аспект, милый! Всего лишь аспект! – И рассмеялась. – Мы тогда как раз это проходили в студии.
Смех ее сменился небольшим приступом кашля, за что она тут же извинилась. Справившись с ним, она показала на другую фотографию:
– А это Роб, Роб Шрайвер, любимчик всей группы, но он уже встречался с Линдой Фэйрберн, еще с третьего класса.[27] И что вы думаете, они поженились, и теперь у них уже трое детей, они по-прежнему вместе, счастливы как кролики, живут в Макклсфилде, в собственном доме – псевдогеоргианский стиль, ну прямо сущий райский уголок! Я от них каждое Рождество открытку получаю да еще фото детишек. Знаете, эти ужасные фотки в таких хилых картонных рамочках – дети в школьной форме оскалились, будто им велели сказать «сыр»… Прямо тошнит от такого. Вот только у них и в самом деле все очень мило.
– А как насчет вот этого? – спросил Элдер, ткнув пальцем в высокого парня с длинными волосами и в очках без оправы, стоявшего слева от Сьюзен.
– Стивен. Стивен Мейкпис Брайан. Интеллектуал наш. Брехта читал каждый день, еще до завтрака. Почитал Моцарта и Джими Хендрикса как богов. Как богов! И Шекспира, конечно. Да, если подумать, они со Сьюзен были в очень хороших отношениях. Они тогда еще не вышли из детского возраста, думаю, в этом-то и было дело. Она действительно однажды ходила с ним на какой-то концерт. Но несмотря на это, не думаю, что между ними что-то было, ну, близкие отношения. Стивен, видимо, слишком любил самого себя.
– А вы с тех пор о нем что-нибудь слышали, о Стивене?
– Нет, но, кажется, Роб и Линда переписывались с ним. Могу вам дать их телефон, если хотите. Или попробуйте зайти на этот сайт в Интернете – «Друзья встречаются вновь», так он, кажется, называется. Может, он там тоже числится.
– Ладно, спасибо. Может, я так и сделаю. А теперь мне пора. Я и так вас здорово задержал.
Шиобан шутливо поклонилась:
– Милорд, это высокая честь для меня.
– Опять Шекспир?
– Скорее реклама хрустящего картофеля. Сейчас найду телефон Роба и Линды, а потом провожу вас до выхода.
Небо уже немного затянуло облаками, что намекало на возможность дождя. Все меняется…
– Вы не помните тот случай, когда вы очень поздно вернулись из Ньюкасла, из театра? Когда ваш автобус сломался. Вернее, колесо спустило.
Шиобан подумала и отрицательно качнула головой:
– Нет, не помню. Да такие вещи все время случались.
– Но тогда вы особенно сильно задержались. И приехали в три или в четыре утра.
– Извините, не помню. Единственное, что я запомнила о поездках в Ньюкасл, так это когда мы ездили на постановку «Короля Лира» труппой Национального театра, – у них тогда занавес заело. И спектакль пришлось отменить.
– Вы не помните точно, когда именно это было?
– Нет, извините.
Элдер отступил на шаг:
– Еще раз спасибо за кофе. И беседу.
– Я и сама была рада повспоминать.
– Что ж, всего хорошего.
Элдер помахал ей рукой и пошел по улице. На углу он посмотрел на часы, вспомнил расписание поездов домой и ускорил шаг. Домой – странное для него теперь слово. Съемная комната, в которой нет почти ничего своего – разве что одежда и несколько книг. Стоит ли ему вообще возвращаться в Корнуолл, когда со всем этим будет покончено, и если нет, то куда ему тогда отправиться? Куда уехать?
Пока что – на вокзал Сент-Панкрас.
А уж потом и дальше – шаг за шагом.
Если бы не машина, Джеральд Керсли в полицию вообще бы не пошел. Дебетовые и кредитные карточки он мог легко заблокировать, про наличные просто забыть. Но почти новый «рено-вель-сатис», без единой царапинки на сверкающем кузове… Страховку ведь не получишь, если не заявить об угоне официально.
В местном участке дежурный полицейский тщательно записал все подробности случившегося.
– А когда вы остановились возле парка, сэр, чтоб пройти в туалет, было примерно четверть…
– Да.
– Менее чем через полчаса после того, как вы уехали из дому?
– Я вчера ел карри, вот живот и прихватило. Сами знаете, как оно бывает…
– Да, сэр. Конечно, – отвечал полицейский.
Туалет в парке был известен как место ночевок всяких бродяг, на что полиция была бы рада не обращать вообще никакого внимания, если только какой-нибудь добропорядочный гражданин не обращался с жалобой к начальнику городской полиции.
– И на какое время вы оставили машину? Минут на десять?
– Меньше. Гораздо меньше. Минут на пять максимум.
– Стало быть, тот, кто угнал вашу машину, действовал очень быстро, он знал, что делал…
– Да так оно обычно и бывает, не правда ли?
– А не могло так случиться, что вы забыли ключи в машине?
– Господи, конечно, нет! Я же не дурак!
– Конечно, сэр. – Полицейский приложил все силы, чтобы не хмыкнуть.
Машину нашли через день, в обнимку с фонарным столбом, к югу от Стокпорта. Шейн Доналд умудрился заблудиться, повернул назад, но вместо юго-запада, как собирался, в конце концов двинул на юго-восток от Манчестера. Здорово разогнавшись на пустом участке шоссе, он вынужден был резко повернуть, чтобы избежать столкновения с почтовым автобусом, и потерял управление. Не считая нескольких синяков и ссадин и рассеченной кожи на лбу, он легко отделался и, схватив свою сумку, сделал оттуда ноги, немного прихрамывая.
