– Миссис Перино, ваш муж был осмотрен в отделении «скорой помощи» и было принято решение о его госпитализации, после чего он подписал пункт двести один. Это означает, что он дает свое согласие на госпитализацию и на то, что он не может выйти отсюда по собственной воле. – Эрику и самому было неприятно, что в нем сейчас говорит скорее юрист, чем врач: видимо, в последнее время он проводил слишком много времени с юристами. Правила приема и выписки пациентов психиатрического отделения были очень запутанны и содержали миллион пунктов.
– О чем это вы говорите? Как это – он не может? Я его привезла – я и могу его забрать!
Эрик понимал, что это трудно понять, а миссис Перино не настроена слушать.
– Если вы вспомните, вы сами подписывали форму, по которой обязаны предупредить о том, что хотите покинуть больницу, за семьдесят два часа, если хотите покинуть больницу без разрешения на то медицинского совета…
– Я не обязана выполнять ваши правила!
– Это не наши правила, это государственный закон. В нем говорится, что вы не можете забрать своего мужа из больницы завтра – и это отвечает его интересам. Вы подписали форму и…
– Я этого не помню! Это нужно писать крупным шрифтом! Я не знала и подумать не могла, что не смогу его забрать!
Мистер Перино начал тереть ладонями лицо, все еще не поднимая головы.
– Я хочу пойти домой. Вы не можете держать меня здесь против моей воли, я не заключенный.
Эрик обратился к ним обоим:
– Вам следует думать о том, что хорошо для мистера Перино. – Он жестом указал на Перино, который метнул на всех крайне несчастный взгляд. – Пожалуйста, подумайте о том, что случилось вчера. Без предупреждения он начал биться головой о тумбочку…
– Это вы так говорите! Вы что, видели это своими глазами? Кто знает, что на самом деле случилось! Я хочу забрать его!
– У меня нет оснований не доверять моей медсестре. – Эрик услышал в коридоре голоса и понял, что подошла охрана. – И давайте оставим в стороне законность: как вы будете чувствовать себя, если заберете его домой и он снова потеряет контроль над собой? Вы ведь не сможете помочь ему. А как вы сами сказали, он может раскроить себе череп. Вы же никогда себя не простите, если с ним что-нибудь случится.
– Доктор Пэрриш, – позвал один из охранников, входя в палату вместе с двумя другими. – Мы можем помочь?
– Нет, пока нет, спасибо, – ответил Эрик, поднимая руки, словно пытаясь их остановить. – Думаю, мы пока сами справимся…
Миссис Перино задохнулась, а потом насмешливо воскликнула:
– Да что за хрень? Вы что, ребята, арестовывать меня пришли? Может быть, наручники на меня наденете? Я же просто хочу позаботиться о своем муже!
Эрик повернулся к ней, стараясь разрядить ситуацию. Он не хотел силой выводить миссис Перино из отделения, несмотря на то что у него были такие полномочия.
– Охранники здесь только на всякий случай, но мы не собираемся прибегать к их помощи.
– Док, да пожалуйста! Я когда-то занималась женским софтболом, была подающей. У меня чертовски сильные руки.
– Рад слышать. – Эрик выдавил из себя улыбку. Он чувствовал, что с появлением охранников ситуация неуловимо изменилась: видимо, миссис Перино испытывала перед ними некоторое смущение.
– Послушайте, я хочу забрать его домой, прямо сейчас. Ему будет хорошо дома. Муж моей сестры может помочь, если понадобится. Они живут за углом. Он работает строителем.
– В случае опасности у вас просто не будет времени позвонить ему. Ваш муж может напасть на вас без всякого предупреждения. – Эрик вспомнил историю болезни Перино, где говорилось о его семье. – Ваши племянники и племянницы часто бывают у вас, не так ли? Что, если он набросится на кого-то из детей? Подумайте об этом.
– Он никогда этого не сделает, – огрызнулась миссис Перино, но как-то неуверенно. – Он никогда не поднимал руку ни на меня, ни на детей. Он любит этих детей!
Перино все так же сидел на кровати и смотрел в пол, качая головой.
– Я никогда не сделаю этого. Эти дети – они для меня дороже всего на свете.
Эрик положил руку на плечо Перино:
– Мистер Перино, я знаю, что вы не хотите этого, но это ничего не значит. – Он повернулся к миссис Перино. – Я не спорю с вами, он никогда не делал этого и не сделал бы, будь он самим собой. Но он все еще находится под влиянием лекарств. И он представляет собой угрозу для себя и своей семьи, пока они управляют им и контролируют его.
Миссис Перино всплеснула руками, очень расстроенная.
– То же самое и доктор Рокуэлл говорил! Вы, ребята, все время говорите мне, что он сумасшедший из-за этих лекарств! Из-за «Клонопина». А где он взял это лекарство, как вы думаете? В Мемориальном госпитале Вэлли, вот где! Вот такой же доктор, как вы, пришел и сказал мне, что моему мужу нужно принимать эти лекарства! А теперь вы твердите, что они свели его с ума. Что с вами, ребята?! Почему я должна доверять вам?
– Потому что мы беспокоимся за него, – ответил Эрик просто. – Мы его обследовали и даем ему самое лучшее лечение, какое возможно, и я знаю, что мы можем помочь ему, если продолжим лечение…
– А почему я не могу забрать его в другую больницу? Я могу это сделать? Могу я его перевести?
– Я считаю, что доктор Уордс добился хорошего прогресса у вашего мужа, но это ваше право, конечно. Вы вправе потребовать, чтобы вашего мужа перевели в другую больницу: в этом случае мы должны послать запрос в эту больницу и удостовериться, что там его примут.
Сэм перевел взгляд с Эрика на миссис Перино.
– Миссис Перино, у нас действительно наметился прогресс. Мы следуем лечебному плану. И для вашего мужа было бы лучше, чтобы он остался здесь и продолжил лечение…
– Нет, я ухожу. Я хочу видеть юриста! – Миссис Перино бросилась на Эрика, пытаясь оттолкнуть его и прорваться к дверям. – Я лишу вас лицензии, клянусь, я сделаю это!
– Линда! – позвал Перино, вид у него был ошарашенный, и она замерла, а потом взяла его руками за плечи: – Я им устрою, я обещаю!
Эрик смог присесть только в конце рабочего дня: у него было несколько минут, чтобы написать отчет об инциденте с миссис Перино, согласно больничным правилам. Он как раз искал на внутреннем сайте соответствующую форму, чтобы заполнить ее, когда в дверь его кабинета постучали.
– Эрик? – На пороге появилась Лори, одетая в беговую форму – в белую майку и серые шорты, каштановые волосы они собрала в пучок. Улыбнувшись, она спросила: – Ты забыл, конечно?
– Конечно. Прости. Я не могу, занят. Беги без меня.
– Черта с два. Мы вместе побежим. Тебе нужно заниматься.
– Я утонул в бумажках.
– В этой больнице нет ни одного врача, который не тонул бы в бумажках, и это не имеет никакого отношения к заботе о пациентах, сплошные страховки, правила, правила и все новые правила… Так хочется все это выкинуть!
– Это важно. Я хочу описать этот инцидент…
– О, что случилось? Кто-то из сумасшедших сделал что-то сумасшедшее? – Лори обошла его письменный стол, взялась за мышку и заглянула в монитор. – Пока, работка!
– Нет, оставь! – Эрик потянулся к мышке, но Лори уже закрыла сайт. – Рррр.
– Вставай и пошли!
– Иди без меня. – Эрик был совсем не в настроении бегать. Он хотел заняться случаем Перино, ответить на письма и подумать о Максе, Рене, Перино, Ханне и Кейтлин.
– Что такое? Ты какой-то унылый.
– Помнишь Макса Якубовски и его бабушку?
– О да. Как они? – Лицо Лори помрачнело. – Я звонила ей вчера, чтобы узнать, как дела, но ответа не было.
– Она в хосписе, и я волнуюсь за Макса.
– Бедный ребенок, – вздохнула Лори. – Он такой милый.
– Ее жизнь висит на волоске. И я знаю, что ее смерть просто сломает этого мальчика.
– Давай уже пойдем бегать, так мы сможем и двигаться, и разговаривать. Пойдем же! Тебе нужно развеяться. – Лори шутливо толкнула его в плечо. – Или ты теперь слишком большая шишка, чтобы бегать со мной? А, номер два?
Эрик улыбнулся и отвернулся от клавиатуры:
– Это ты так типа поздравляешь меня?
– Да. Насколько это у меня мило получается по шкале от одного до десяти? На двадцать два?
– Я же не знаю, какая у тебя градация. Сорок с чем-нибудь? Или подожди-ка… сорок – это твой возраст.
– Ого, да ты грубиян. – Лори со смехом щелкнула его по носу. – Мы опустились до одиннадцати.
– Ух-ах, кому-то стоит побольше работать.
Лори расхохоталась:
– Как бы там ни было, мы оба молодцы, и хватит увиливать от пробежки со мной.
– Я не могу с тобой бегать. Я вообще не могу больше с тобой встречаться. Ты меня компрометируешь.
– Ты готов на все, лишь бы только не бежать, да? – Лори схватила его за локоть и выдернула из стула.
– Я не могу идти бегать. У меня куча дел – такие дела бывают у номера два. Ты не сможешь понять, о чем идет речь. Потому что тебе на это понадобилось бы в одиннадцать раз больше времени.
– О, заткнись. Сегодня отличный вечер, почти совсем сухо. И мы отправляемся на пробежку.
