— Я уже приступил. — Он поднялся и бросил двадцатку на стол. — Давайте проедемся.
Не возникло необходимости просить таксиста проехать мимо дома помедленней. Машины еле-еле ползли по Тридцать восьмой улице.
Автомобиль с двумя охранниками по-прежнему стоял перед подъездом.
Джек обратил внимание, что Алисия даже не взглянула в окно. Сидела, крепко обхватив себя руками.
— Когда собираетесь идти искать? — прошептала она.
Таксист-англичанин с весьма нетерпеливым видом вряд ли много слышал за плексигласовой перегородкой, но, разумеется, лучше шептаться.
— Чего?
— Ну, ту самую ценность. Речь наверняка идет о несметных миллионах долларов.
— Вот именно. Ваш брат, безусловно, прочесал весь дом частым гребнем за заколоченными окнами. И очевидно, не нашел. Как же я могу найти то, чего он не обнаружил, причем даже не зная, что надо искать?
Она на минуту задумалась.
— Может, оно не находится в доме. Может быть, это сам дом.
— Вполне возможно. Но когда придет пора, на поиски отправлюсь не я один, а мы с вами.
— Ох, нет. Ноги моей никогда в этом доме не будет.
— Нет, будет. Вы там выросли, знаете каждый угол и щелку. Глупо с моей стороны в одиночестве тыкаться из угла в угол, когда вы мне можете показать все, что нужно.
Алисия как-то съежилась в пальтеце, крепче стиснула скрещенные руки.
Что же с тобой стряслось, гадал Джек. Что случилось в том доме, если ты на него даже не смотришь?
Впрочем, решил пока ее больше не дергать.
— В любом случае рановато говорить об обыске, — сказал он. — Прежде чем делать что-либо подобное, нам требуется гораздо больше информации.
Она заметно расслабилась.
— Например?
— Например, кто стоит за Томасом. Выяснив, чего им надо, мы продвинемся очень далеко вперед, получив представление, из-за чего вообще весь сыр-бор разгорелся. Говорите, крупная дорогая адвокатская фирма?
Она кивнула:
— "Хинчбергер, Рейни и Геран". По словам Лео, моего погибшего адвоката, занимаются главным образом международным торговым правом. Его просто до чертиков ошеломило, что они взялись опротестовывать завещание. Говорит, все равно как если бы верховный судья начал выписывать штрафы за нарушение правил дорожного движения. И я ему верю. Видели бы вы их офис.
— Вы там были?
— В самом начале мы с Лео встречались с адвокатом Томаса у него в кабинете. Не слишком удачно.
— Где этот самый офис?
— На Западной Сорок четвертой, прямо рядом с Пятой.
Возникла идея.
— Тогда оттуда и начнем. — Джек стукнул в плексигласовую перегородку: — На Западную Сорок четвертую.
— Там сейчас никого нет, — заметила Алисия.
— Знаю. Просто хочу посмотреть. И для начала заполучить список клиентов.
— То есть кроме Томаса?
— Полагаю, ваш брат не клиент... в любом случае не обычный. Вряд ли можно зайти к... как их там?
— Лео просто говорил ХРГ.
— Действительно проще. Не похоже, что в офис ХРГ можно заскочить с улицы с просьбой опротестовать завещание. Поэтому побьюсь об заклад, один из нынешних клиентов — причем весьма влиятельный — порекомендовал им заняться данной «мелкой» для их масштаба проблемой. Связав Томаса с этим самым клиентом, мы сможем ответить на некоторые вопросы.
Она тряхнула головой:
— Абсолютно очевидно. А как же связать...
— Я его выслежу. Только потом. Сейчас мне надо услышать от вас кое-какие детали.
— Например?
— Как погиб ваш отец?
— Летел рейсом 27.
Джек опешил:
— Рейсом 27? Когда вы говорили о гибели в авиакатастрофе, я представлял себе что-нибудь вроде маленького «пайпер-каб» или «сессны». Но рейс 27... Боже мой...
Реактивный авиалайнер, выполнявший рейс 27 из Лос-Анджелеса в Токио, упал в Тихий океан. Все двести сорок семь человек погибли, тел нашли немного. Газеты и телевидение только об этом и говорили несколько недель. Причины крушения до сих пор неизвестны. Оно произошло в одном из самых глубоководных районов. Черный ящик так и не отыскали.
— Тело обнаружили?
Алисия покачала головой:
— Нет. Говорят, почти все акулы съели.
— Мне очень жаль, — брякнул Джек, не подумав.
— Мне тоже, — равнодушно согласилась она, глядя прямо вперед. — То есть съевшую его акулу. Наверняка сдохла от пищевого отравления.
Поистине хладнокровная дочка, подумал Джек. Надеюсь, по серьезной причине.
— Как насчет вашего брата? Вы говорите, он бросил работу. А чем занимался, прежде чем посвятить жизнь битве за дом?
— Я знаю только то, что успел сообщить тот самый частный сыщик, пока его не убили. По его сведениям, Томас много лет занимал среднюю должность инженера-электрика в АТТ.
— Значит, не гений, в отличие от отца?
Алисия снова пожала плечами:
— О Томасе трудно судить. В ранней юности он всегда выбирал путь наименьшего сопротивления.
Под постоянным присмотром и руководством мог работать, как крыса в клетке. Но при любом снисхождении...
Скорей нью-йоркские таксисты начнут сигналить при переходе из ряда в ряд, чем Томас дождется какого-нибудь снисхождения от сестры, понял Джек.
Не то чтоб он его заслуживал после нынешнего похищения.
— Приехали, — сказала она, указывая в боковое стекло.
Такси свернуло к бровке тротуара, Джек вышел, расплатился с таксистом, оглядел здание.
Хэнд-Билдинг высечен из камня вплоть до шпиля над высоким арочным входом. Колонны покрыты живописной резьбой. А внутри...
— Взгляните на потолок, — подсказала Алисия, когда они через вертящуюся дверь вошли в длинный яркий мраморный вестибюль.
С высокого расписного сводчатого потолка к ним склонялись какие-то боги, толпившиеся на пушистых белых облаках в светло-голубом небе.
— Как считаете, греческие или римские? — поинтересовалась она.
— Считаю, что кое-кто придерживается слишком серьезного о себе мнения. Вам действительно интересно?
— Да нет... если подумать.
— Какой этаж? — спросил он, подводя ее к плану здания, занимавшего большую часть западной стены.
— Где-то на двадцатых.
Нашел. Кажется, офис раскинулся на весь двадцать первый этаж. Краем глаза он присматривал за наблюдавшим за ними у стойки охранником. Время не рабочее, вид у посетителей непрезентабельный: Джек в джинсах, Алисия сплошь помятая после пластыря.
Сегодня подниматься рискованно. Не будем возбуждать подозрений, кого-нибудь настораживать. Хотя неплохо бы ознакомиться с расположением офиса.
— Ничего особенного, — сказала Алисия. — Выходишь из лифта прямо на стеклянную стенку, за которой сидит секретарша. Сейчас она уже точно ушла, но, даже когда сидит на месте, войти можно только после того, как нажмет кнопку и откроет дверь.
Черт побери. Непросто будет раздобыть список клиентов. Или даже невозможно.
— К чему столько предосторожностей, как думаете?
— Ну, — пожала плечами Алисия, — никогда не знаешь, какие проходимцы тут шляются в нерабочее время.
— Ого! — фыркнул он. — Доктор шутит.
— Запомните день и час, — проворчала она. — Такое нечасто случается.
— Чем могу помочь, друзья?
Охранник вышел из-за стойки. Крупный, чернокожий, дружелюбный, однако, по мнению Джека, слишком уж деловой. Если им нечего делать в Хэнд-Билдинг, любезно попросит выметаться на улицу. В его смену мартышкиным трудом никто не занимается.
— Потрясающая архитектура, — восхитился Джек. — Когда построено здание?
— Точно не знаю, — ответил охранник. — По-моему, где-то в углу табличка вон за тем деревом у дверей. Взгляните по дороге.
Он с улыбкой кивнул:
— Слышал и понял. Уходим.
Охранник улыбнулся в ответ:
— Спасибо.
Только чтобы сохранить видимость, Джек заглянул за фикус, сидевший перед латунной табличкой, но так и не прочитал, что там было написано. Его внимание привлекло нечто другое.
— Будь я проклят!
— Что? — спросила Алисия. — В чем дело?
— Видите небольшую отметину на углу на лепнине прямо над табличкой? Черный кружок с точкой внутри?
— Маркером нарисованный?
— Правильно. Я знаю, кто это сделал. Один парень, которого зовут Ириска... Молочная Ириска.
Хорошо. Не просто хорошо. Замечательно.
— Ну и что?..
— Значит, в здании побывал хакер.
— Не понимаю.
— Потом объясню. Но это означает, что у нас, возможно, есть способ выяснить, кто стоит за Томасом.
Кемаль со стоном опустил телефонную трубку. Аллах решительно оставил его.
Сначала ему стало известно о глупой вечерней выходке Бейкера и Томаса Клейтона. Сестра наверняка выдвинет против брата уголовное обвинение, отсрочив исход операции на месяцы, годы, может быть, навсегда.
В гневе он даже сказал явившемуся с распухшим носом Бейкеру, что напрасно Насер не послушал совета Кемаля и не уволил его на прошлой неделе. Бейкер принял замечание неблагосклонно, но дела очень плохи. Этот человек ставит все под угрозу.
