— Черт побери, это только на госслужбе такое возможно, когда тебя бьют по башке за то, что ты перевыполняешь задание. — Он с минуту раздумывал. — О'кей, я уже понял, как можно переиграть этого козла.
— О чем это ты?
— О нашем следующем заходе в «Эль-Банко дель Карибе».
— Джерри, у меня уже другое задание. Мыс коллегой сегодня вечером улетаем.
— О'кей, о'кей. Предложение вот какое: прежде чем улететь, ты делаешь еще один заход, ладно?
Аннабель, казалось, задумалась.
— Ну хорошо, то есть у меня есть на это право. Но даже миллион баксов навара тут не поможет.
— Я и не говорю о каком-то жалком миллионе. — Он посмотрел прямо на нее. — Какая у тебя была самая крупная сумма, которую ты «облагородила»?
Она задумалась лишь на секунду.
— Переводы обычно варьируют от одного до пяти миллионов. Но в Вегасе я один раз запустила пятнадцать. И двадцать в Нью-Йорке, но это было два года назад.
— Чушь собачья. Мелочь.
— Мелочь? Скажешь тоже!
— Скажи-ка, какая сумма будет действительно ножом в горло этому парню?
— Джерри, я даже и не знаю. Может, миллионов тридцать.
— Пусть будет сорок. И пусть это займет четыре дня, а не два. — Он быстро прикинул в уме. — Значит, прибыль в двадцать процентов вместо десяти. И это принесет восемь лимонов вашему покорному слуге. Отличный пример «облагораживания» денег.
— У тебя есть сорок миллионов свободных денег?!
— А с кем ты, по-твоему, разговариваешь? У нас тут на прошлой неделе проходили подряд два чемпионата по боксу. Я просто купаюсь в «зелени»!
— Но зачем тебе это?
— Восемь лимонов за четыре дня — это вам не кошка начихала, даже для такого парня, как я! — Он потрепал ее по шее. — Плюс к этому, как я уже сказал, ты мне все больше нравишься, детка.
— Но мне все равно надо лететь в Орегон. Я не могу не выполнить приказ.
— О'кей, лети себе в свой Орегон. А сама подумай о том, чтобы уйти из своей конторы и вернуться сюда. Я даже отдам тебе десять процентов от тех восьми лимонов и отлично тебя здесь устрою.
— Я вовсе не намерена стать твоей содержанкой, Джерри. У меня мозги имеются.
— Я об этом помню и потому использую их по прямому назначению. Наряду со всем остальным, что у тебя имеется. — Он погладил ее по спине. — Сейчас ребят вызову…
— Ты же знаешь, что сегодня вечером я лечу в Орегон на частном самолете.
— Я понял.
— Джерри, ты ведь не получишь обратно свои деньги до того, как я уеду.
Он рассмеялся:
— А-а, ты про заложников… Ну это мы, кажется, уже проехали, девочка моя. Ты сделала для меня миллион шестьсот тысяч, и еще сделаешь, так что, думаю, с этим все в порядке.
— Ну, если ты так уверен… Сорок миллионов — большие деньги.
— Слушай, это ж была моя идея. Уж справлюсь как-нибудь.
Она встала.
— Я много таких операций провела, Джерри, и для меня это просто работа. — Она помолчала. — Все остальные всегда просто желали знать, сколько они получат и когда. Жадные уроды все они. — Она сделала паузу, будто бы в поисках нужных слов, хотя на самом деле эту речь она репетировала долго и упорно. — Ты первый, кто захотел что-то сделать для меня лично. И я это очень ценю. Больше, чем ты можешь подумать. — Это было, вероятно, единственное правдивое заявление, которое она сделала Бэггеру.
Они посмотрели друг на друга, а потом Аннабель медленно протянула к нему руки и раскрыла объятия. Он тут же бросился в них. Она еле выдержала его напор. Его мерзкие руки немедленно нашли дорогу ей под юбку, и она позволила им там оставаться, стоически перенося его грубое лапанье. А ей так хотелось врезать ему коленом в пах. «Держись, Аннабель, осталось совсем немного. Надо продержаться до конца».
— Ох, детка! — со стоном выдохнул Бэггер ей в ухо. — Давай иди ко мне. Хоть разок, пока ты не уехала. Прямо здесь, на диване… Я просто умираю, так тебя хочу, просто умираю…
— Я это чувствую, Джерри, чувствую собственным бедром, — сказала она, умудрившись все же выскользнуть. Поправила трусики, опустила юбку. — О'кей, племенной жеребец, вижу, мне недолго удастся тебе сопротивляться. Скажи-ка, ты в Риме бывал?
— Нет, — удивленно ответил он. — А что?
— Я там каждый год снимаю виллу на время отпуска. Я тебе позвоню и скажу, как туда добраться. И через две недели мы там с тобой встретимся.
— Через две недели? А почему не сейчас?
— Мне сейчас дорога каждая минута — чтобы выполнить новый приказ, а потом, может быть, использовать этот перевод в сорок миллионов, чтобы выбить себе что-нибудь получше, чем Портленд.
— Но мое предложение вернуться сюда остается в силе. А я могу быть очень и очень настойчивым и убедительным.
Она медленно провела пальцем по его губам.
— Вот в Риме ты и докажешь мне это.
Сорок миллионов покинули казино «Помпеи» через два часа. Сообщение, которое Тони послал по электронной почте в операционный центр «Помпей», несло в себе некий специальный компонент: это был хакерский набор команд, который позволил Тони, находящемуся на безопасном расстоянии от казино, получить полный контроль над компьютерной системой заведения. Имея доступ в эту сеть, он вписал новый код в программу пересылки виртуальных денег.
Еще три сообщения ушли в «Эль-Банко дель Карибе», и когда туда поступили сорок миллионов, они были тут же автоматически переадресованы на другой иностранный банк — на счет, контролируемый Аннабель Конрой. И если для Бэггера и его людей все выглядело так, словно деньги действительно пришли в «Эль-Банко» — липовое электронное подтверждение их поступления было автоматически направлено в «Помпеи», — обратно к ним никогда не вернется ни цента. Схема, придуманная Аннабель, имела одну только цель: запустить нужные команды в компьютерную систему Бэггера. И когда это было сделано, она уже выиграла свою игру. Оставалось только до конца доиграть свою роль и дать Бэггеру возможность утопиться в собственной жадности и похоти, потому что лучший способ надуть лоха — это позволить лоху самому предложить какую-нибудь аферу.
Ровно через четыре дня, минута в минуту, Бэггер начнет нервничать, когда обнаружит, что деньги все не возвращаются и не возвращаются. Через час у него в животе возникнет нехорошее ощущение. Еще час спустя он будет готов убить первого встречного. А Аннабель и ее команда будут уже далеко, увозя с собой сорок один миллион долларов, не подлежащих никакому налоговому обложению.
Аннабель Конрой будет иметь возможность купить себе корабль и бороздить всю оставшуюся жизнь моря и океаны, оставив позади бесконечные аферы. И все же этого наказания ему мало, решила она, выходя из кабинета Бэггера и собираясь упаковывать свои вещи. В первую очередь, правда, она мечтала смыть с себя следы его прикосновений.
В душе она по-прежнему думала о том, что потеря денег явно недостаточное наказание для человека, который убил ее мать из-за десяти тысяч баксов, на которые его надул Пэдди Конрой. За такое любого наказания мало. И тем не менее сорок миллионов долларов — неплохое начало.
Роджер Сигрейвз выяснил, где живет Оливер Стоун, и послал людей в его коттедж, когда там никого не было. Они тщательно обследовали дом, не оставив никаких следов своего посещения. И самое главное — они сняли отпечатки пальцев Стоуна со стакана и с кухонного стола.
Сигрейвз прогнал отпечатки через общую базу данных ЦРУ и ничего не обнаружил. Используя известный ему код доступа, украденный у коллеги по службе, он попытался забраться в другую, еще более засекреченную, базу данных. Доступ он получил и немедленно ввел туда соответствующий запрос. Минуту спустя это привело его в субдиректорию 666, с которой он был, безусловно, хорошо знаком, хотя его запрос на поиск отпечатков пальцев Стоуна вернулся с сообщением: «Доступ закрыт». Сигрейвзу была известна субдиректория 666 потому что именно там содержалось его личное досье, или по крайней мере досье той «личности», которой он был раньше. Он частенько посмеивался над ярлыком «три шестерки», считая его слишком нахальным, но тем не менее точным.
Сигрейвз вышел из этой базы данных и задумался над полученными сведениями. Стоун явно работал когда-то на ЦРУ и, судя по его возрасту, давно. Он, по всей вероятности, был «ликвидатором», или «чистильщиком», потому что классификация 666 никогда не присваивалась тем, кто в этой конторе водил карандашом по бумаге или стучал по клавишам компьютера. Пока что Сигрейвз еще не знал, как относиться к этому открытию. Он уже успел выяснить, что библиотекарь, друг Стоуна, получил задание продать коллекцию книг де Хейвна. К сожалению, слежка его людей за Стоуном привлекла внимание последнего. А человек с индексом 666 — это очень осторожный и осмотрительный человек. Это качество является одним из самых главных при приеме на такую работу.
