– Да, конечно, – ответила женщина и повела Берил с ее спутниками вверх по винтовой лестнице.
Большинство работ, которые Берил увидела на стенах, были отвратительными. Они представляли собой пейзажи, населенные деформированными животными. А еще птицами с собачьей головой. Другие картины изображали городские пейзажи с резкой формы кубистскими зданиями. Остановившись у одной из работ, молодая женщина спросила:
– Возможно, это в вашем вкусе?
Берил взглянула на обнаженную охотницу, держащую над головой мертвого зайца, и сказала:
– Нет, я так не думаю.
Она направилась дальше, осматривая эксцентричную коллекцию картин, драпированных тканей и глиняных масок.
– А кто отбирает представленные здесь работы? – поинтересовалась Берил.
– Этим занимается Анника. Хозяйка галереи.
Берил остановилась у кричаще нелепой маски, изображавшей мужчину с раздвоенным языком.
– У нее… уникальный вкус на произведения искусства.
– Довольно смелый, вы имеете в виду? Да, Анника предпочитает художников, любящих рисковать.
– Она сегодня здесь? Мне бы хотелось с ней познакомиться.
– Увы, сейчас ее нет на месте. – Молодая женщина грустно покачала головой. – Один из наших сотрудников умер прошлой ночью, понимаете. Анника должна побеседовать с полицией.
– Мне очень жаль.
– Это наш швейцар. – Сотрудница галереи вздохнула. – Его смерть была такой неожиданной!
Они вернулись на первый этаж. Только тогда Берил заметила работу, которую вполне могла бы приобрести. Это была одна из бронзовых скульптур, вариация на тему Мадонны с младенцем. Но, подойдя ближе, чтобы осмотреть экспонат, Берил не поверила своим глазам: это был не младенец, припавший к материнской груди. Это был шакал.
– Довольно интригующая работа, как вы считаете?
Берил вздрогнула и посмотрела на женщину-гида с примечательной стрижкой:
– И чей же блестящий разум породил на свет сие произведение?
– Новый художник. Молодой человек, который только завоевывает репутацию здесь, в Париже. Сегодня вечером мы устраиваем прием в его честь. Возможно, вы тоже почтите это мероприятие своим присутствием?
– Если смогу.
Сотрудница галереи потянулась к стоящей рядом корзине, выдернула оттуда элегантное тисненое приглашение и вручила Берил:
– Если вы свободны сегодня вечером, прошу вас, пожалуйста, загляните к нам.
Берил уже собралась небрежно бросить приглашение в сумочку, когда внезапно ее взгляд сосредоточился на имени художника. Оно было знакомым.
ГАЛЕРЕЯ «АННИКА» ПРЕДСТАВЛЯЕТ:
Скульптуры Энтони Сазерленда
17 июля, 7 – 9 часов вечера
– Это просто безумие! – воскликнул Ричард. – Ты пошла на недопустимый риск.
К его раздражению, Берил беззаботно провальсировала в гардеробную и застыла, изучая содержимое платяного шкафа.
– Как ты думаешь, какой наряд подойдет для сегодняшнего вечернего приема? Строгое официальное платье, или можно одеться более легкомысленно?
– Ты не должна привлекать к себе всеобщее внимание, – ответил Ричард. – Подумать только: прием в художественной галерее! Едва ли можно придумать более оживленное общественное место!
Берил вытащила из шкафа облегающее фигуру платье из черного шелка, повернулась к зеркалу и приложила наряд к себе.
– Общественное место – самое безопасное из всех мест, которые только могут быть, – заметила она.
– Ты должна безвылазно сидеть здесь! Вместо того чтобы шататься по всему городу…
– Беру пример с тебя.
– Но у меня были дела…
Берил повернулась и направилась в спальню.
– У меня тоже, – весело отозвалась она.
Ричард было направился за Берил, но остановился в дверном проеме, заметив, что она раздевается. Он тут же отвернулся, опершись спиной о косяк двери.
– Тягу к пище из трехзвездочного ресторана нельзя считать делом безотлагательной важности, – бросил Вулф через плечо.
– Я бы не оценила эту пищу на три звезды. Даже ползвезды для такой еды было бы многовато. Но это все же лучше, чем яйца и заплесневелый хлеб.
– Знаешь, на кого ты похожа? На привередливого котенка! Такой скорее умрет с голоду, чем соизволит съесть консервы, как любой другой кот.
– А знаешь, ты прав. Я – избалованная персидская кошка, и я хочу свои сливки и куриную печенку!
– Я принес бы тебе любую еду, какую бы ты ни пожелала. И кошачью мяту в придачу.
– Но тебя здесь не было.
И это его ошибка, понял Ричард. Эту женщину нельзя было оставить одну ни на минуту. Она слишком, черт побери, непредсказуема! Впрочем, совсем наоборот: она слишком предсказуема. Делает все, против чего он ее предостерегает. Еще одной подобной выходкой было намерение покинуть их тайное убежище сегодня вечером.
Сейчас Ричард мог слышать, как Берил надевает черное платье, до него доносились шорох шелка, скользящего по чулкам, шипение молнии, ползущей по ее спине. Он силился подавить восхитительную картину, которую эти звуки рождали в его сознании, – длинные ноги Берил, изгиб ее бедер… Ричард поймал себя на том, что стоит стиснув зубы и досадуя – на нее, на себя, на то, что события и чувства выходят из-под его контроля.
– Ты можешь помочь мне застегнуть платье? – попросила она.
Обернувшись, Ричард увидел, что объект его страстных желаний оказался прямо перед ним. Берил стояла к нему спиной, ее шея была совсем рядом – очень близко, как раз для поцелуя…
– Крючок, – объяснила она, перебрасывая гриву волос на одно плечо. До Ричарда донесся цветочный аромат шампуня. – Я никак не могу застегнуть его.
Вулф ловко справился с застежкой, но никак не мог оторвать пристального взгляда от обнаженных плеч Берил.
– Где ты взяла это платье? – спросил он.
– Я привезла его из Четвинда. – Берил подбежала к комоду и взяла лежавшие на нем серьги. Шелковое платье откровенно облегало каждый соблазнительный изгиб ее тела. – Почему ты спрашиваешь?
– Это ведь платье Мэдлин, не так ли?
Берил обернулась, внимательно посмотрев на него.
– Да, это ее платье, – тихо сказала она. – Это тебя беспокоит?
– Нет, просто… – глубоко вздохнул он. – Оно сидит превосходно. Изгиб к изгибу.
– И ты думаешь, что видишь призрака.
– Я помню это платье. Мэдлин надевала его на прием в посольстве. – Ричард немного помолчал, потом добавил: – Боже, это что-то сверхъестественное, кажется, будто это платье шили на тебя!
Берил медленно подошла к нему, не отрывая своего взгляда от его лица:
– Я не она, Ричард.
– Я знаю.
– Независимо от того, как сильно ты бы хотел ее вернуть…
– Ее? – Он мягко взял Берил за запястья и притянул к себе. – Когда я смотрю на тебя, я вижу только Берил. Конечно, я замечаю и твое сходство с Мэдлин – те же волосы, те же глаза. Но ты единственная, кого я вижу. Единственная, кого я хочу.
Ричард наклонился к Берил и нежно коснулся ее губ:
– Именно поэтому мне и нужно, чтобы ты осталась здесь сегодня вечером.
– Твоей пленницей? – тихо спросила она.
– Если это будет нужно – да. – Он снова поцеловал Берил и услышал, как с ее уст сорвался вздох наслаждения.
Берил откинула голову, и губы Ричарда скользнули по ее шее – такой гладкой, такой восхитительно благоухающей…
– Тогда тебе придется связать меня… – прошептала она.
– Я сделаю все, что только не пожелаешь.
– …потому что другого способа заставить меня сидеть здесь этим вечером просто нет! – Она разразилась дерзким, приводящим в исступление смехом, выскользнула из его объятий и направилась в ванную.
Ричард с трудом подавил вздох разочарования. Стоя у дверного проема, он наблюдал, как Берил закалывает волосы наверх.
– И все-таки, чего же ты так ожидаешь от этого вечера? – спросил он.
– Кто знает… Удовольствия от сбора оперативной информации, например. Держать свои уши и глаза открытыми, узнавать что-то новое, интересное. Думаю, мы уже выяснили о Франсуа довольно много. Мы знаем, что у него есть сестра, которая тяжело больна. Это значит, что Франсуа нуждался в деньгах. Работа швейцаром в художественной галерее вряд ли приносила ему достаточно средств, чтобы заплатить за весь тот уход, который ей требовался. Возможно, он пришел в отчаяние, был согласен на все что угодно ради денег. Даже на работу наемного убийцы.
– Железная логика, с тобой не поспоришь.
– Спасибо.
– Но твой план действий – просто безумие! Ты не должна так рисковать…
– А я рискну. – Берил повернулась к Ричарду, теперь ее волосы были по-королевски убраны в высокую прическу. – Кто-то хочет убить нас с Джорданом. И я пойду туда сегодня вечером. Стану самой удобной, близкой мишенью.
«Какое все-таки изумительное создание эта Берил! – подумал Ричард. – Ох уж эта непобедимая родословная, эти сильные гены Бернарда и Мэдлин! Она думает, что неуязвима».
– В этом и состоит твой план, не так ли? – спросил он. – Спровоцировать убийцу, заставить его действовать?
